— Не делайте этого! Я вам не жена!..
Он схватил ее руками за плечи, и Лили увидела ярость в его глазах.
— Я ни на минуту не забывал об этом…
— Неправда! — взорвалась Лили. — Вы говорили о ней, вы все еще любите ее… А я… Я просто оказалась рядом.
— Лили, ты ошибаешься. Когда мы будем любить друг друга, я не буду думать о своей жене, уверяю тебя.
— Когда мы будем любить друг друга? — с возмущением почти прокричала Лили; ее сердце запрыгало при этой мысли. — «Когда» — это совсем не то слово, здесь гораздо больше подошло бы «если»!
Витторио нежно обнял ее за плечи:
— Мне нужна ты, именно ты, а не воспоминание об ушедшей любви.
Его темные глаза убеждали ее в том, что он говорил правду, затем его губы опять приникли к ее. Теперь Лили не протестовала и не сопротивлялась, она словно плыла по течению. Он предлагал ей свою любовь. Руки Витторио все крепче прижимали ее к нему, и Лили не знала, чем все это кончится, — она совсем потеряла над собой контроль.
Он наконец отстранился от нее, и в его глазах она прочитала страсть. Ну, что ж, летний роман, — вспыхнет и погаснет. Но могло получиться и так, что пламя разгорится и испепелит ее, как это произошло с Витторио после смерти его жены.
Витторио откинул растрепавшиеся пряди волос с ее лба и, прочитав смятение в ее глазах, мягко улыбнулся.
— Я думаю, что после нашего разговора мне следует взять назад свое приглашение отобедать с нами…
Лили была согласна с этим, но почувствовала разочарование, что вечером его не увидит. Очень жаль.
— Вместо этого я приду к тебе, — неожиданно предложил он.
Лили открыла было рот, чтобы возразить, но он замкнул ее губы поцелуем; когда, направляясь к выходу, Витторио пересекал дворик, Лили все еще стояла, не двигаясь. Он повернулся и, улыбаясь, крикнул ей:
— Ты, конечно, понимаешь, что на этот раз я буду один?
Не ожидая ответа, Витторио покинул виллу; девушка в смятении наблюдала, как он пошел через виноградники по направлению к своему дому. Он вернется вечером, чтобы поужинать с ней и…
Дрожащими от волнения руками она взяла поднос, и звон бокалов заставил ее очнуться. Все зависит от нее, в конце концов, и Витторио не посмеет сделать ничего, что она ему не позволит! Но девушка пока и сама не знала, что она позволит ему сегодня вечером!..
Лили тщательно продумывала туалет. Перестараться — Витторио будет слишком польщен вниманием к себе, а если одеться кое-как, то это будет говорить о безразличии к гостю. Пришлось остановиться на яркой юбке и не менее бросающейся в глаза хлопчатобумажной кофточке из жатой ткани. Выбора просто не было: это лучшее, что она взяла с собой, рассчитывая лишь на прогулки в окрестностях виллы и принятие солнечных ванн.
Лили снова встала и посмотрелась в зеркало на стене. Мысль о Витторио не оставляла ее ни на секунду, однако она все же предпочла выразить своей внешностью безразличие к нему, чтобы не пробуждать в нем свойственной Витторио самоуверенности, и, слегка мазнув губы помадой да чуть-чуть подкрасив ресницы, девушка завершила приготовления к приему. Постоянное пребьвание на солнце придало ее каштановым волосам золотисто-рыжеватый оттенок, а на коже появился бронзовый загар. Замаскировать свою привлекательность не было никакой возможности, и Лили довольно улыбнулась. Она была в отличной форме и прекрасно выглядела; если бы у нее были с собой королевские драгоценности, она не смогла бы удержаться и надела бы их. Ну и кто она после этого, прикидываясь, что хочет показаться безразличной к Витторио?
— Какой чудесный запах…
Сердце Лили бешено заколотилось, когда она увидела, как он входит в зал. Одет он был с кажущейся небрежностью. Но небрежность небрежности рознь. Ведь можно быть небрежно элегантным, небрежно утонченным… А таким и предстал перед ней Витторио Росси — в черных брюках и свободной шелковой рубашке терракотового цвета, вполне подходящей для жаркого вечера. Все эти не бросающиеся в глаза, но хорошо продуманные детали его одежды были тут же оценены Лили; она была польщена.
— Я не знала, какое блюдо приготовить, и решила, что спагетти — это беспроигрышный вариант, — сказала она; Витторио достал из бара бутылку «Кьянти» и принялся откупоривать ее. Он сделал это настолько непринужденно, словно они давно знакомые, даже близкие люди, живущие вместе и прекрасно чувствующие себя в обществе друг друга. Лили же держалась совсем иначе. Она внутренне была напряжена, накрывая на стол, но совсем не оттого, что боялась упасть в его глазах, проявив беспомощность в кулинарных делах.
— Мое любимое блюдо. Впрочем, все, что вы ни приготовите, станет моим любимым блюдом.
Лили улыбнулась:
— Не надо иронизировать.
— Неужели я иронизирую?
— Конечно, и вы это знаете.
— Вы хорошо меня изучили, — сказал он, улыбнувшись; Лили, однако, не была в этом уверена. Многие вопросы так и остались без ответа, и Витторио казался ей почти таким же загадочным, как тогда, когда они только что познакомились. Наверняка она знала только одно: у Витторио была жена, которую он очень любил, и он до сих пор не смог оправиться после ее смерти.
— Извините, что не могу предложить вам что-нибудь поинтереснее, чем спагетти, но вы застали меня врасплох, неожиданно решив пригласить себя ко мне на ужин.
— А если бы я сам себя не пригласил, вы бы позвали меня?
— Нет.
— Однако вы приняли мое приглашение на обед.
— Карло расстроился бы, если бы я отказалась.
Но девушка сказала не всю правду: ей самой очень хотелось увидеть, как он живет.
— Он обиделся, что я не разрешил ему прийти сегодня со мной.
— Вам надо было привести его, — заметила Лили; Витторио ни слова не сказал в ответ на ее замечание, и по его глазам она поняла почему.
— Тогда вы почувствовали бы себя в безопасности, правда? — спросил он немного севшим голосом, когда их взгляды встретились. Лили нечего было ответить. Она сама толком не понимала, чего ждала от этого вечера. Девушка смотрела, как он подносит бокал к губам, слушала его слова, проникавшие ей в сердце и смущавшие душу; они переполняли ее смятением и беспокойством. Лили почувствовала, что вино ударило ей в голову, хотя она едва успела пригубить свой бокал. Вино, закуска, вечерняя жара, сумерки создавали атмосферу интимной близости; в их душах поднималось чувство влечения друг к другу.
Лили прикусила губу и подняла подрагивающей рукой бокал; Витторио вызвал в ней волну желания, и она старалась подавить в себе это чувство. Ни к одному мужчине прежде она не испытывала ничего подобного. Но одного желания недостаточно: влечение должно подогреваться любовью, но Лили уже не отдавала себе отчета в испытываемых ей ощущениях.
