обращается он ко мне.
Достаю из сумки паспорт, протягиваю декану. Моя рука вздрагивает и едва не выпускает документ, когда рядом садится Ян.
— Адам говорил, вы учились в России?
Сколько раз за последние два дня я слышала этот вопрос? И опять приходится лгать. Теперь уже самому декану. Под неодобрительное хмыканье Яна.
— Я не закончила. Ушла с третьего курса, — вру как дышу. — По личным причинам, — добавляю тише.
— Что-то ведь осталось? Зачетная книжка, пройденный учебный план? — допытывается Журек. — Чтобы я понимал, с каким уровнем имею дело.
Уровень? Нулевой. Или в минус уходит. Но об этом я, пожалуй, умолчу.
— Нет, — пожимаю плечами. — В России забыла, — выкручиваюсь, как могу.
Пролистывает мой паспорт, помечает себе что-то.
— Планируете менять гражданство, пани Левицкая? — уточняет, глядя на меня исподлобья.
— Нет, — выпаливаю импульсивно.
— Да, — отвечает вместо меня Ян.
И мы стреляем друг в друга взглядами.
Наверное, сиротка, что обрела наконец семью, должна остаться в ней навсегда. Купаться в любви и заботе новых родственников. Но я давно не верю в сказки. И Польша — мое временное пристанище. А родина там, где моя сестра.
Ни о каком гражданстве речи быть не может! Как и, собственно, об образовании. Я лишь выиграю время, получу желаемое — и поминай как звали.
Но, кажется, мои намерения четко считывает Ян. Отвожу глаза, потому что не выдерживаю его молчаливого осуждения.
— До начала учебного года время есть, — оценив нас обоих, постановляет Станислав. — Обсудите на семейном совете — и потом сообщите. Дело в том, что для иностранных и местных абитуриентов у нас условия разные — делает паузу. — Но вас все эти тонкости не должны волновать. Мы сделаем, как надо.
Многозначительно кивает Яну.
Понятно, здесь тоже все решают деньги. Кто богаче, тот и… образованнее. Но мне это лишь на руку — напрягаться не придется.
— Доминика у нас девочка умная и гордая, — внезапно заявляет Ян. — Ей не нужны поблажки… Кхм!
Обрывает фразу, потому что в этот момент я бью его ногой по лодыжке под столом. Ощутимо, но Ян даже не вздрагивает. Монолит, а не мужчина. Лишь поворачивается ко мне с ухмылкой.
— К тому же, нам нужен профессионал в компании, — смотрит на меня издевательски и продолжает закапывать. — И как можно быстрее. Адам настаивает.
— Хорошо, зачислим на первый курс, — заключает Станислав.
Выдыхаю с облегчением. Моя ложь ничего не испортила. Начну обучение с азов, а там видно будет.
— Нет, — хмыкает Ян и даже бровью не ведет в то время, как я вовсю топчусь по его некогда идеальным туфлям. — Доминика освоила программу первых двух курсов. Повторит немного — и сдаст ее вам. Экстерном. А поступит сразу на третий.
— Хм, уверены? — декан скептически изучает меня.
— Нет, — отрицательно качаю головой.
— Да, — Ян незаметно под столом укладывает руку на мое колено и сжимает, чтобы я прекратила его лупить.
Признаться, цели своей он добивается. Ведь я замираю мгновенно. Погружаюсь в ступор — и даже ладонь его сбросить не в состоянии.
— Но… — с трудом возвращаю себе самообладание и чувствую выжидающий взгляд Яна. — Я же не знаю языка. Так что я бы с удовольствием, но…
В этот момент Левицкий отпускает мою ногу, и я откидываюсь на спинку стула, победно улыбаясь.
— Адам нашел репетитора. Лета на изучение польского тебе хватит, — чеканит братец. — Тем более, названия лекарств на латыни. Наверняка они от зубов у тебя отскакивают за два с лишним года «университета» и усиленной «практики», — вкладывает в свои слова абсолютно иной смысл, понятный лишь нам двоим. И долго он мне наше неудачное знакомство припоминать будет?
— Па-ан Левицкий, фармацевтика — сложная наука, а не только «названия лекарств». Вам ли не знать, — смеется Станислав. — В прошлом — лучшему студенту потока…
— Пф, заточ, — произношу одними губами, но Ян улавливает.
— Уверен, сестренка покажет себя намного лучше, — не скрывает сарказма.
— Все-таки третий? — уточняет декан, но Левицкий несокрушим в своей мести мне. — Что ж, я пришлю вам план и экзаменационные вопросы.
— Отлично, — Ян поднимается и подает мне руку. — Доминика.
Нехотя вкладываю свою ладонь в его, прощаюсь с деканом — и плетусь на выход.
Стоит нам покинуть стены университета, как я отталкиваю невыносимого братца.
— Ян, зачем? — не выдерживаю я. — Какой третий курс? К чему эта спешка? Ты ведь сам не в восторге от того, что Адам решил устроить меня в компанию. Зачем форсируешь события?
— Да, совсем не в восторге, — соглашается подозрительно быстро. — Но, — наклоняется к моему уху, — я также не в восторге от твоей лжи. Я давал тебе возможность сказать правду об образовании. Ты ведь ни дня в университете не провела, а все познания фармацевтики ограничиваются содержимым твоего рюкзака, так?
— Так, — виновато опускаю голову, останавливаясь у машины. — Я не успею выучить программу двух курсов и сдать, — бубню себе под нос.
— Во-от, исправляешься, — довольно усмехается, распахивая передо мной дверь. — Однако решение принято. Если бы ты вовремя сказала… Но теперь назад пути нет. Придется постараться, студентка, — добивает меня и, кажется, испытывает от этого удовольствие. — Может, меньше врать будешь, пока голова подготовкой к экзаменам занята. А со временем и вовсе разучишься.
— Не трать свои силы зря, Ян, — фыркаю и сразу жалею.
— Раз уж Адам доверил тебя мне, значит, займусь твоим перевоспитанием, — садится за руль. — Сестренка, — выплевывает с ядом. — И знаешь что? — резко поворачивается ко мне, не обещая ничего хорошего. — В компании я тебе, пожалуй, тоже работу найду. По твоим способностям.
Главный офис компании Левицких встречает меня смесью запахов сладких духов и зерен арабики. Морщу нос и чихаю. У меня слишком обостренное обоняние — и порой это приносит дискомфорт.
— Лена? — доносится над головой.
Ян значительно выше меня. Особенно заметно это сейчас, когда он совсем близко, а я без каблуков. Задираю голову, слежу за его взглядом, который устремлен на пустующее рабочее место.
Ян говорит что-то по-польски, а я только и могу, что хлопать ресницами и вслушиваться в его тембр. Строгий, но в то же время бархатный, обволакивающий. От него мурашки по коже.
Пугаюсь собственных мыслей и делаю шаг в сторону, обхватив себя руками. Обычно меня тошнит от мужчин. Но с Яном все иначе. Его близость не удушающая, а какая-то… комфортная. Родная кровь всему виной? Тогда почему чувства совсем не как к брату? Особенно, когда ту ночь вспоминаю…
Злюсь на себя, сжимаю губы и отворачиваюсь от Яна. Но продолжаю прислушиваться. Сложно рядом с ним быть…
Стоит Яну умолкнуть, как следом раздается
