Чарли улыбнулся, тронутый доверием Жасмин:
— Я буду стараться.
Она просияла так, будто он подарил ей алмаз:
— Спасибо. Тогда встречаемся завтра в десять.
— Я думаю, уже сегодня, принцесса, — он посмотрел на часы.
— Можешь радоваться, ты поймал меня на ошибке, — ответила она с улыбкой. — Видишь, я тоже не совершенство.
Он рассмеялся:
— Ты совершенна на девяносто девять процентов.
Вместо того чтобы рассмеяться его шутке, Жасмин нахмурилась:
— Ты склонен все доводить до совершенства и считаешь себя неудачником, если не добиваешься отличного результата с первого раза.
Внезапно Чарли вспомнил те случаи, в которых винил себя за свои просчеты: не сразу заметил болезнь Лии, не успел проститься с матерью…
Успокойся. Сейчас не время предаваться унынию.
Он поднялся на ноги и зевнул:
— Пора спать, раз завтра предстоит официальная встреча. Если не высплюсь, то буду плохо соображать.
Нa обратном пути он шел впереди Жасмин, хотя та пыталась протестовать.
— Если я отстану от вас, ваше высочество, то меня потянет выбраться из дворца.
Жасмин очень тихо ответила:
— Если ты не веришь в свои способности управлять Хелленией, Чарли, я буду верить в это за нас обоих.
Чарли промолчал.
Когда молчание затянулось. Жасмин, потянув его за руку, заставила остановиться. Его сердце учащенно забилось, когда, поднявшись на цыпочки, она прошептала ему на ухо:
— Ты многого не знаешь о стране, но хочешь поступать правильно для ее блага. Я думаю, мы оба переживем трудные времена. Несмотря на почти стопроцентное совершенство, Чарли, я тоже иногда делаю ошибки.
Услышав, как нежно она произносит его имя, Чарли с трудом заставил себя не терять благоразумия.
Оставшийся путь во дворец они проделали молча.
Идя вместе с Жасмин по разрушенной деревне, Чарли проклинал себя за то, что плотно позавтракал. Его мутило. Он посмотрел на Жасмин, которая совсем не была похожа на принцессу, неся на руках больного ребенка и со слезами на глазах отвечая на приветствия людей.
Повсюду царили разруха и хаос. По пепелищу бродили вдовы, беспризорники и старики, потерявшие в гражданской войне свои дома и семьи.
Глядя на все это, Чарли удивлялся тому, что хотел отказаться от возможности помочь этим людям. Он посмотрел на Жасмин, по-прежнему державшую на руках ребенка. Она не обращала внимания на то, что его мокрые и грязные пеленки могут испачкать ее дизайнерский костюм. Жасмин расспрашивала людей об их нуждах, рассказывала о том, что уже сделано ради них, выражала искреннее сочувствие. Она совсем не замечала вспышек фотокамер и отказывалась отвечать на вопросы о своем любимом стиле одежды и любовных отношениях.
Кто-то потянул Чарли за брючину, и он посмотрел вниз. Перед ним стояла девочка с аккуратно заплетенными косичками, одетая в тесное для нее платье и изношенные сандалии.
Улыбнувшись, девочка протянула Чарли ладошку.
Она ожидала, что он даст ей денег, как делала Жасмин. Охранники в это время раздавали нуждающимся муку, масло, фрукты, овощи и товары первой необходимости.
— Действуй как остальные, иначе журналисты заподозрят неладное, — прошептала ему Жасмин.
Только теперь Чарли понял, зачем она настояла на том, чтобы он надел темный костюм и солнцезащитные очки. В этом одеянии он был похож на охранника и не мог привлечь пристального внимания прессы.
Чарли протянул девочке несколько монет. Затем принялся вместе с остальными раздавать деньги и продукты питания. Когда подъехали несколько грузовиков, жители деревни ликующе закричали. Им привезли строительные материалы на восстановление домов и теплую одежду.
Подавая Жасмин руку, когда она усаживалась в автомобиль, Чарли заметил, что его снимают. Если эти фотографии попадут в австралийские газеты, то его анонимности наступит конец.
Он понял, что пора принимать окончательное решение. Однако после сегодняшнего посещения деревни это сделать не так-то тяжело. Ему очень хотелось помочь народу Хеллении.
Тем не менее Чарли никак не мог смириться с тем, что новый уклад жизни не позволит ему свободно общаться с друзьями, сидеть с ними в пабе. Нацепить на себя королевские регалии — довольно накладная цена за возможность помогать людям.
При этом, видя самоотверженность Жасмин, он корил себя за эгоизм.
— Этот снимок может мне навредить, — сказал он, когда автомобиль тронулся с места, а Жасмин, откинувшись на спинку сиденья, вздохнула.
— Возможно, через пару дней всем будет известно, кто ты такой. Приготовься к этому.
— Ты знала заранее, что так и будет, — немного подумав, произнес он.
Глаза Жасмин были по-прежнему красными от слез и бессонной ночи, половину которой она провела в лесу с Чарли.
— Я не отрицала такой возможности.
— Так ты решила заставить меня быстрее принять решение, принцесса? — с меньшей, чем две недели назад, язвительностью спросил он.
Жасмин даже не посмотрела в его сторону.
— Тебе не нужно было подавать мне руку, когда я усаживалась в автомобиль. Мог бы держаться подальше от меня, — она устало потерла рукой глаза.
Посмотрев на ее бледное лицо, Чарли обнял ее и притянул к себе. Жасмин положила ему голову на плечо и устало вздохнула.
— Так лучше? — тихо спросил он.
— Намного.
— Сегодня ты была молодцом, принцесса.
— И ты. Я знала, что у тебя получится, — она почти засыпала. — Деньги лучше раздать этим людям, нежели класть их на счет в швейцарском банке.
Чарли моргнул, и внезапно его осенило.
— Чьи деньги ты раздавала, Жасмин?
— Мне нравится, как ты зовешь меня по имени, — она едва заметно улыбнулась. — Я кажусь себе красивой, когда слышу его.
Чарли улыбнулся. Несмотря на статус, наедине с ним Жасмин оставалась обыкновенной женщиной. Сейчас она казалась в его объятиях намного женственнее, ребячество покинуло ее.
— Чьи деньги ты раздавала, Жасмин?
Она прикрыла ладонью зевок:
— Не беспокойтесь, ваше вредное высочество, я не разбазаривала казну. У нас с дедушкой есть личный счет в банке, который мы открыли после последнего покушения на нас, организованного Оракисом. Это наши личные деньги, которые мы используем в дело, когда иссякают средства в государственном фонде. — Говоря это, Жасмин сияла туфли и подняла ноги на сиденье, по-прежнему держа голову на груди Чарли. Ее дыхание было медленным и ровным.
Чарли подумал, что, скорее всего, сделал неверное заключение по поводу короля. Ведь этот старикан и Жасмин тратили на нужды подданных собственные деньги.
