Время шло, и дом постепенно обживался. Привезли почти всю мебель.
В один из дней, когда Келли устанавливала мобильный передатчик на детскую кроватку, на пороге детской появился Филипп. Он был мрачен.
— Что случилось? — спросила девушка.
— К нам пришли.
— Кто это?
— Мадам Фроно, социальный работник. Она пришла по требованию суда.
Итак, для Келли наступило время действовать. Во что бы то ни стало она должна помочь Филиппу выиграть судебное дело.
— Нам повезло, что она пришла сейчас, когда все уже готово. Электричество подключено, телефон установлен, есть горячая вода.
Келли взяла Филиппа за руку. Он крепко сжал ее и не выпускал все время, пока они спускались по лестнице. Не выпускал тогда, когда представлял Келли и социального работника друг другу.
Социальный работник оказалась сдержанной женщиной средних лет. Усевшись в гостиной, она принялась задавать общие вопросы. Когда женщина спросила, где будет спать ребенок. Филипп пригласил ее в детскую.
По возвращении в гостиную женщина посмотрела на Филиппа и Келли испытующим взглядом и сказала:
— Вы были женаты всего четыре месяца, так?
— Это так, — пробормотал Филипп.
— Однако долгое время жили порознь.
— Да, — Келли опустила глаза.
— Я пришла не за тем, чтобы критиковать кого-либо, мадам Дидье. Все будет решать суд. Но я должна узнать обо всем, что может повлиять на будущую жизнь ребенка.
— Конечно, — согласилась Келли.
— Вы работаете?
— Сейчас не работаю, — сказала девушка.
— Чем вы занимались?
— Я шеф-повар, — произнесла Келли.
— Вы собираетесь работать на дому и присматривать за ребенком?
— Нет.
— Почему? Многие женщины совмещают домашние дела с карьерой.
— Это так, но первые три года я хочу заниматься только ребенком.
— Значит, к работе вы в это время не вернетесь? — спросила социальный работник.
— Нет. Я займусь карьерой только после того, как выращу детей.
— Вы собираетесь родить собственных детей? — спросила женщина.
— Да.
— Вам приходилось ухаживать за маленькими детьми?
— Нет, у меня не было ни братьев, ни сестер.
— Почему вы уверены, что у вас получится достойно вырастить Жана-Люка?
— Я не думаю, что для воспитания ребенка так уж необходим большой опыт. Всему можно обучиться в процессе.
Она почувствовала, как Филипп, будто предупреждая, коснулся ладонью ее затылка. Если он хотел этим жестом убедить социального работника в искренности их отношений, то это ему удалось.
— А вы мсье Дидье? Вы занимались детьми? — спросила служащая.
— Да. Я менял подгузники, кормил и ухаживал за всеми моими племянницами и племянниками. Однако моя жена верно сказала, что опыт воспитания детей приходит с годами.
— Думаю, вам все же придется нанять няню, — сказала социальный работник.
При этих словах сердце Келли забилось так сильно, что ей показалось, будто оно выпрыгнет из груди. Интересно, поглаживающий ей спину Филипп заметил ее волнение?
— Если нам удастся получить опеку над Жаном-Люком, мы попросим его бабушку переехать к нам, — сообщил муж.
Значит, няней станет Анэлиза? Для Келли это была новость!
Служащая нахмурилась:
— Она уже согласилась на роль няни?
— Нет. Она еще не знает о наших намерениях, — ответил Филипп.
— Мой муж не хочет, чтобы она расценила это как своеобразную взятку перед судебным слушанием, — решила пояснить Келли.
— Я рада, что это так, — пробормотала социальный работник. — Думаю, что обо всем вас уже спросила. Согласно имеющейся у меня информации, судебное слушание по вашему делу назначено на следующей неделе. Удачи вам! Мне пора идти.
Филипп убрал руку со спины Келли и поспешил открыть женщине дверь. Келли последовала за ними.
Когда мадам Фроно ушла, Филипп закрыл дверь, потом повернулся к Келли. В его взгляде отражалась некая торжественность. О чем он думает? Расстроился из-за того, что сказала Келли?
— Я хотел поблагодарить тебя за твою помощь после того, как закончится судебное слушание, однако твоя честность во время общения с социальным работником побудила меня сделать это сейчас. Ты самоотверженно встала на мою защиту и заслуживаешь награды. Пойдем со мной.
Келли не понимала, о чем он говорит.
— Мне ничего от тебя не нужно! — крикнула девушка, торопливо идя следом за мужем.
Филипп вышел из дома, подошел к оранжерее и сказал:
— Я намеренно не обсуждал с тобой планы насчет оранжереи.
— Ты сказал, что сам займешься землей вокруг дома.
— Я этого делать не стану, — ответил Филипп.
— Что ты имеешь в виду?
Келли затаила дыхание, и он сказал:
— Ты сообщила мне, что хочешь остаться в Швейцарии до конца своих дней. Узнав об этом, я попросил архитектора перестроить оранжерею в ресторан, где ты сможешь готовить французские блюда. Это будет маленькое, эксклюзивное предприятие. Вокруг оранжереи много места для парковки автомобилей. Сад будет перепланирован в соответствии с замыслом.
Келли слышала, что говорит Филипп, но не могла поверить этому.
— Этот дом твой, — произнесла она.
Филипп покачал головой:
— Он станет моим только в том случае, если я получу опеку над Жаном-Люком. Тогда я приглашу в этот дом Анэлизу. Ты станешь жить в башне и сможешь без проблем управляться со своим рестораном.
— Так будет даже в том случае, если мы разведемся? — спросила Келли.
Он пожал плечами:
— Почему бы нет?
То есть Филипп собирается жить с ней рядом, но при этом ее присутствие ничего для него не значит. Кажется, ее муж совершенно охладел к ней.
Келли не сдержалась и простонала. Уж лучше бы Филипп просто прикончил ее, проткнув шпагой.
— Если проиграю судебное слушание, — продолжал он таким тоном, будто обсуждал погоду, — я стану жить в квартире, а ты получишь этот дом в собственность. Сможешь превратить его в гостиницу.
Что он говорит?
— Тебе нужно будет только врезать замки в двери спален, а в гараже сделать офис.
С какой стати Филипп делает ей такой экстравагантный подарок?
Конечно, Келли не собиралась пользоваться щедростью Филиппа. Однако можно притвориться и хотя бы на время дать ему понять, что она восхищена его действиями.
Когда судебное слушание об опеке над ребенком закончится, Келли сообщит Филиппу о том, что он скоро станет отцом, а она намерена уйти от него, ничего не требуя.
— Я очень признательна тебе, Филипп, — искренне сказала она, понимая, что на такую щедрость способен только он. Келли стала любить его еще сильнее. — Ты сделал мне подарок, о котором я не могла и мечтать. Я всегда знала, что ты бескорыстный человек. Если ты в самом деле хочешь, чтобы я сделала здесь ресторан, я приму твой чудесный подарок с огромной благодарностью.
