А в его жизни не было места для этой женщины, поскольку самой его личной жизни, собственно, и не было. Их пути пересеклись на короткое время, и если они пойдут по одной дороге, то оба могут заплатить за это своими жизнями.
Вдруг Майкл услышал лай и насторожился. Но вокруг не было ничего подозрительного. Вскоре вдали послышался шум. Похоже на то, что где-то очень далеко работал трактор.
— Похоже, убирают снег, — воскликнул Дик.
— Теперь я смогу уехать отсюда, — пробормотала она.
Они поднялись со снега и, отряхнувшись, уныло поплелись в дом.
— У тебя нет для меня еще рубашки? Моя одежда опять вымокла. — Она упорно отводила от Майкла взгляд.
Майкл снял куртку, повесил ее на вешалку, прицепил ее поближе к камину. Подойдя, достал из шкафа рубашку и положил на кровать.
— Вот, пожалуйста, — сказал Дик, тоже стараясь не глядеть на Джулию, пошел на кухню. — Я приготовлю еду.
Джулия взяла рубашку и заперлась в ванной. Прислонившись к стене, она закрыла глаза и тихо сказала:
— Ты опять влипла, Джулия. Это уже не игра. Ты ничего не знаешь о мужчине, с которым кувыркалась в снегу, а вела себя, как подросток, у которого бушует избыток гормонов в организме.
Джулия приоткрыла глаза и посмотрела в зеркало.
— Надо держать себя в руках и быть предельно осторожной, — продолжала она увещевать себя. — Ведь он всего-навсего мужчина, просто мужчина и все.
Она сняла мокрые брюки, свитер и натянула рубашку. Из кухни донесся крик:
— Иди есть!
Джулия вышла из ванной и увидела обнаженную спину Дика. От вида широких плеч, покрытых перекатывающимися мускулами, у нее пересохло в горле и задрожали колени. Удивительно, но все чувства обострились так, будто она снова была подростком.
Волк свернулся у камина и пристально наблюдал за ними. Джулия увидела на столе тарелки с горячим супом, банку арахисового масла и печенье.
— Садись, ешь, — пригласил Дик, подвинув к ней стул.
Джулия села и взяла ложку. О чем говорить с мужчиной, с которым только что целовалась?
— Как все вкусно! — протянула она.
— Я просто подогрел консервы и все.
Расширив от удивления глаза, Джулия смотрела, как Дик намазал арахисовое масло на печенье, окунул его в суп и съел.
— Я с детства это люблю, — довольно ответил он на невысказанный вопрос.
— А я обожаю бутерброды с бананами и картошкой.
— Какой кошмар! А что думает жених о твоих странных вкусах?
Джулия уткнулась в свою тарелку. Слово «жених» резануло ее слух.
— Дамиан ничего не знает об этом, — ответила она.
— Когда появляются секреты до свадьбы, это плохой признак.
Свадьба — о ней сейчас Джулия не хотела бы слышать.
— Мы просто никогда не говорили об этом.
— А он знает о том, что ты разговариваешь сама с собой? О снежных ангелах?
Джулии совсем не нравились эти вопросы. Дамиан знает ее, как нормального человека, который вовремя приходит на работу и вовремя уходит с нее, человека, который всегда думает, прежде чем что-либо сделать, и отвечает за свои поступки. Ее жених просто не знал прежней Джулии.
Она смотрела, как ест Дик, и думала, что Дамиан никогда не угадывал ее чувств, никогда не целовал ее, как Дик, и не разжигал ее страсть.
Утром Дороти зашла к Марку и увидела мужа, сосредоточенно изучавшего бумаги. Рукава рубашки были закатаны, галстук снят, пальцы погружены в волосы.
— Марк? — позвала Дороти, подходя к письменному столу.
Увидев жену, мужчина улыбнулся.
— О, малышка! — сказал он, но затем встревоженно спросил: — Что случилось?
— Нет, не беспокойся, мы с ребенком в порядке. Я насчет Джулии. До сих пор там не работают телефоны. Я не могу связаться с сестрой. Тебе, я знаю, покажется это странным, но я чувствую — что-то случилось. — Дороти не любила говорить о своих чувствах, но все же нехотя высказала свое предположение. — Я не думаю, что она у Дамиана. Мне кажется, ее вообще нет в тех местах.
— Это предчувствия, основанные на психологической связи между близнецами?
— Нет. Просто я знаю свою сестру. Она всегда попадает в какие-нибудь передряги, даже если не хочет.
Марк легонько обнят жену.
— А как же Дамиан? Неужели любовь к нему не изменит ее поведение?
— Да не знаю я… К тому же неизвестно, любит ли она на самом деле… Я вообще думаю, что она не любит Дамиана. Она может уважать его, он нравится ей, но она не любит его. Хотя Джул и говорит, какой он замечательный и как хорошо выглядит. Но это не любовь, с которой можно жить с человеком и быть счастливым.
— Какой же должна быть, по-твоему, любовь?
— Любовь должна быть больше, чем жизнь, — ответила Дороти.
— Ты, наверное, считаешь, что ты и я — единственные люди на Земле, которые по-настоящему любят друг друга? Может, Джулия любит Дамиана сильнее, чем ты думаешь? — упорно продолжал допытываться Марк.
Дороти улыбнулась и прижалась к мужу.
— Будем надеяться, что это так.
Джулия бросила трубку и уселась в кресло. Дик разгребал угли в камине кочергой. Было слышно, как завывает ветер.
— Дик, расскажи мне о пистолете. Зачем он тебе нужен и зачем ты держишь его под матрасом?
— Я положил его туда, чтобы он был подальше от любопытных глаз и поближе ко мне. — Дик проигнорировал первую часть вопроса.
Он сел на стул и вытянул вперед свои длинные ноги.
— Ты не мог бы мне рассказать, что у тебя за работа?
— Меняю все вокруг себя.
— Это несерьезный ответ. Я уже рассказывала о себе, теперь твоя очередь. Расскажи, например, о своей семье. Был ли ты женат? Расскажи о детях, сестрах, о тетушках, о дядях. Где ты родился, где ты вырос, где ты сейчас живешь?
— Хорошо. Моя мама умерла. Отец постоянно пьет. Я даже не знаю, где он сейчас. Может, даже умер. Я был единственным ребенком в семье. Женат никогда не был. У меня нет детей, и я никогда не встречался со своими тетями и дядями. Все. Ты удовлетворена?
Джулия с удивлением смотрела на этого сильного мужчину. Ей стало его жалко. Жизнь его была ужасна. Судя по всему, он несчастен.
— Пожалуй, сигарета сейчас не повредила бы. А ты куришь?
— Курил раньше. Но полгода назад бросил. Но, как я успел заметить, и ты не увлекаешься курением.
Джулия посмотрела вниз, на свои крепко сжатые руки.
— Я хотела бы изменить свою жизнь и отношение к курению тоже. Я курила раньше, но теперь считаю, что это должно остаться частью моего сумасбродного прошлого.
— Каким должно было быть твое прошлое, что ты так хочешь его изменить?
— Я всегда делала все неправильно и в неподходящее время. Я никогда не стремилась участвовать в неприятных историях, но постоянно попадала в них. Нэд говорил, что я все принимаю так близко к сердцу из-за того, что рано потеряла родителей. Внутри меня сидит какой-то не поддающийся контролю чертик, и порой он вырывается наружу, что причиняет неприятности не только мне, но и моим близким. Нэд не был психологом, но во многом он прав, хотя я по-настоящему стала понимать, что он говорил, только с прошлого года. Я поняла, сколько горя навлекла на себя и моих родных из-за своей безответственности.
