— Я совсем не то имела в виду! — воскликнула Сорель в отчаянии, что он не понимает. — Я просто не хотела, чтобы в браке не было… страсти.
Он помолчал, потом отозвался:
— По-моему, я рассеял твое заблуждение.
Она натянуто выдавила:
— Я имею в виду не секс. И я не ждала рыцаря на белом коне и букеты роз. Может, я была молода, но не полная тупица… только вот дала делу зайти слишком далеко, до самой свадьбы… В любом случае, — голос у нее упал, — у тебя есть Чери… наверное, не первая с тех пор…
— Не первая, — подтвердил он. — Но видимо, последняя.
— Ну что ж… — Сорель поднесла к губам кружку, та оказалась пуста, и Сорель поставила ее на стол. — Надеюсь, она будет такой женой, какую ты хотел бы иметь. Но… тебе не приходит в голову, что она ждет от тебя больше того, что ты ей даешь?
— Я делаю все, что в моих силах, чтобы моя будущая жена не смогла на меня пожаловаться.
Сорель усмехнулась. Она почти жалела Чери.
— Что смешного?
— Не смешно, грустно. Бедняжка сходит с ума от любви к тебе.
— Что за катастрофа?
— Да, когда любовь безответна.
Его глаза сверкнули.
— Почему ты решила, что я не схожу с ума от любви? Потому что не плачусь в жилетку?
— Я надеюсь, что ты ее любишь — Она бессовестно врала. — Просто ты не знаешь, что такое любовь.
— Вот как? — Он резко встал, оттолкнув стул. — Не знал, что ты считаешь меня таким чурбаном. Я, пожалуй, пойду, иначе возникнет искушение показать тебе, как ты ошибаешься.
Она вспыхнула и тоже встала.
— Я же говорю тебе не про секс!
— Ошибаешься. Любовь — это и есть секс. Любить человека — в богатстве и бедности, в болезни и здравии и тэ дэ и тэ пэ — это все одно целое, но секс составляет неотъемлемую часть. Без секса институт брака не имеет смысла!
— Некоторые считают, что имеет!
— Я не из их числа. А ты?
Сорель медленно покачала головой. Брак родителей давал ей твердый фундамент, пока она росла. Некоторые ее подруги имели только одного из родителей, и хотя она уверена, что брак не дает гарантии на нескончаемое счастье, она бы хотела дать своим детям, если они у нее когда-нибудь будут, надежный, прочный союз любящих и заботливых родителей и всеми силами старалась бы сохранить его.
— Я тоже, — ответила Сорель и повернулась, чтобы проводить Блейза до двери. Он пошел за ней. Остановился, поджидая, когда она откроет дверь.
— Я рад, что твоя мама идет на поправку. Завтра я навещу ее в больнице, если меня пустят.
— Ей будет приятно.
Он отодвинул прядь волос с ее лба и слегка ткнул пальцем между бровями.
— Отдыхай. — Он отдернул руку, повернулся и исчез в темноте.
На следующий день после того, как Роду выписали из больницы, Сорель собралась готовить чай, и тут заявился Блейз со своими родителями.
— Я встретил их на причале, но мама решила прежде всего повидать Роду, а потом уже ехать домой, — объяснил он.
— Мама в комнате, — сообщила Сорель, и Вера, наспех обняв ее, поспешила туда. До них донесся возглас:
— Рода! Стоило мне уехать, как ты натворила дел!
Отец пошел за ней, а Блейз задержался.
— Я постараюсь поскорее их увезти. Роде сейчас не до гостей.
— Она обрадуется встрече, — возразила Сорель. — К тому же мама на удивление быстро выздоравливает.
— Ты тоже лучше выглядишь, — он внимательно посмотрел на ее лицо, критически оглядел фигуру. — Но все еще очень худая.
— Не всем же быть пухленькими и миленькими.
Она проплыла мимо него к двери, но он схватил ее за руку.
— Не обижайся. Я видел, что ты начала худеть, когда узнала о болезни матери, но теперь она поправляется, и ты снова будешь нормально есть и наберешь свой вес.
— Я и не прекращала. — По правде говоря, сейчас у нее прорезался зверский аппетит. Сорель не хотелось, чтобы ей повторяли, что она худышка. — Можешь обо мне не беспокоиться, я прекрасно сама о себе позабочусь.
— Я уже привык. Я наблюдаю за тобой с рождения.
Он помнил, как поднимал ее и отряхивал от пыли, когда она падала, как вызволял из разных детских неприятностей; иногда злился, что она таскалась за ним, подражала ему и потому попадала в беду, но всегда выручал. А еще он защищал ее от грубости своих приятелей, даже если прогонял ее и не давал играть вместе с ними.
— В чем дело? — спросила Сорель. Она видела, что он опять пристально смотрит на нее.
— Я просто так смотрю, думаю, что ты делаешь? — спросил Блейз.
Сорель пожала плечами.
— Я собиралась заваривать чай, когда вы пришли. Тебе что, чай или кофе?
— Кофе. — Он пошел за ней на кухню. — Ты осталась дома ухаживать за мамой?
— Только на сегодня, больше она не желает.
Сорель потянулась за сахарницей, а когда обернулась, Блейз стоял так близко, что она чуть не просыпала сахар. Она увидела свое отражение в его глазах. Он наклонился, и на сумасшедший миг у нее мелькнула мысль, что он ее поцелует. Но он только взял сахарницу и поставил на стол со словами:
— Я уверен, моя мама с удовольствием в любое время составит ей компанию.
Сорель как завороженная пошла к холодильнику за молоком.
Идиотка! — думала она. Никогда еще она так остро не чувствовала врожденную мужскую привлекательность Блейза — долгое отсутствие позволило это отчетливо понять. Но она больше не нужна Блейзу. Он ее не хочет. У него есть Чери. И серьезные намерения.
Но он тебя целовал, шепнул искусительный голос.
Да, со зла. А потом из-за сочувствия и жалости. Обескураживающий признак. Когда-то она его унизила, и он просто не дает ей шанса унизить его еще раз.
Перед отъездом Вера предложила:
— Сорель, как только Рода сможет, приезжайте к нам на обед. Что, если на следующей неделе? Будет так, как раньше, только наши две семьи. — Ее взгляд скользнул мимо Сорель, улыбка застыла на губах.
Наверное, она ужасно себя чувствует, увидав экс-невесту сына спустя четыре года, но ее приглашение звучало как предложение мира.
Рода поблагодарила:
— Мы с радостью придем, правда, Сорель? — сказала она.
Сорель взглянула на Блейза — он не проявил восторга, — натянуто улыбнулась и поблагодарила.
Когда назначили день обеда, Сорель попыталась улизнуть, но Рода предупредила, что Вера ждет ее и будет очень разочарована, если она не придет. Может быть, Блейзу повезет больше и он сумеет отказаться от приглашения? А может, придет с Чери? Сорель не знала, получила ли Чери статус «члена семьи».
Когда Рода, Айен и Сорель подъехали к дому Тарноуверов, перед ним стояла машина Блейза. Он сам открыл им дверь, провел в гостиную, и Сорель с облегчением увидела, что там сидят только его отец и мать.
