— Я предпочел бы это. Но, конечно, выбирать тебе.
Даже тогда Люси до конца не могла поверить в то, что Маркус не любит ее. А теперь все те надежды, которые она питала на Майорке, окончательно развеялись.
— Что именно ты имеешь в виду? — спросил он, сохраняя на лице все то же выражение раздражения и нетерпения, которое всегда вызывало у нее желудочные спазмы и жуткую боль в сердце. — Судя по тому, как наши родные отреагировали на известие о нашей скорой свадьбе, мы поступаем правильно.
Он встал с дивана и подошел к окну, а Люси трясущимися руками схватила свою чашку с кофе. Было ясно: он не хочет продолжать этот разговор, но она понимала, что ей это необходимо. Сейчас она больше всего нуждалась в том, чтобы он развеял ее страхи, дал ей понять, что когда-нибудь сможет полюбить ее.
«Но я не могу сказать ему об этом прямо, — подумала она. — Он просто не поймет, и его раздражение лишь усилится».
— Наши родные решили, что мы любим друг друга, — заявила она. — Они же не знают всей правды. Да и я представить себе не могу, как можно вступать в отношения… брак… без любви.
— Без любви? — помрачнев, переспросил Маркус. — Почему все помешались на том, что любовь имеет какую-то ценность? Ничего подобного, — прямо заявил он. — Ты должна понимать это, как никто другой. Однажды ты уже вышла замуж по этой так называемой любви. И чем все закончилось? Мы собираемся пожениться исключительно из практических соображений, и ты это знаешь.
— Но что, если однажды ты полюбишь кого-то еще?
— Полюблю?! — переспросил Маркус, посмотрев на нее так, будто она только что обвинила его в убийстве собственной матери. — Мой отец однажды уже влюбился. По крайней мере, он так говорил. И оставил семью. Если бы не произошла эта авария, он разрушил бы не только счастье моей матери, но и наш банк. И все из-за этой любви. Тогда я поклялся, что никогда не позволю себе дойти до такого.
Люси благоразумно решила смолчать, хотя она так и не поняла, почему Маркус с таким нетерпением и почти ненавистью относится к любви. Кофе в ее чашке остыл, но она все еще продолжала сжимать ее, пытаясь ощутить тепло и чувство комфорта, которые улетучивались, пока остывал напиток.
— Что такое? — спросил он, заметив на ее лице выражение безграничного отчаяния.
Люси покачала Толовой.
— Я — я не уверена в том, что мы должны жениться, Маркус.
— Слишком поздно идти на попятную, — резко ответил он. — Во-первых, твоя мама уже вовсю занялась планированием свадьбы, а во-вторых… — он замолчал, но затем продолжил: — Ты уже вполне можешь носить моего ребенка. Мы все равно поженимся, Люси, — спокойно сообщил он. — И ничто нам не помешает. Давай лучше поговорим о «Празднике для вас».
Люси напряглась. Она не хотела говорить с Маркусом о своем бизнесе. «Конечно, между, супругами не должно быть секретов, но ведь я дала слово Эндрю Уокеру», — думала она. К тому же страх за будущее их брака также заставлял Люси молчать.
«Маркус может решить, что наш брак не похож на идеальный. Тогда, перед тем как уйти, он сможет отобрать у меня «Праздник для вас» только для того, чтобы унизить меня», — размышляла она.
— Я решил вложить деньги в твою компанию, чтобы вывести ее из кризиса и покрыть ее долги, — сказал Маркус.
— Нет! Нет, я не хочу этого.
Люси заметила, что ее вспышка озадачила его.
— Почему ты отказываешься? Еще два месяца назад ты умоляла меня выдать тебе последние сбережения, оставшиеся в твоем страховом фонде, чтобы ты могла потратить их на нужды компании.
— Это совсем другое. Я просила тебя отдать мне мои деньги, а сейчас ты предлагаешь вложить в мое дело свои. Кроме того… — она вовремя прикусила губу, чуть не рассказав о своей сделке с Эндрю Уокером.
Маркус хмуро посмотрел на нее. Ему было ясно, что Люси сомневается в необходимости их брака.
«А вдруг она все еще любит Блэйна, несмотря на то, что тот сделал с ней? — спрашивал себя он. — Почему она не дает мне покрыть долги ее компании?»
— Люси…
Она резко его прервала:
— «Праздник для вас» — моя компания, и я хочу, чтобы такое положение сохранилось и впредь.
Ее наполнило чувство внутренней опустошенности. Глаза начало предательски пощипывать. Не хватало только разреветься в присутствии Маркуса! И тут до нее дошло кое-что весьма неприятное. Выйдя замуж за Маркуса, она будет вынуждена запрятать свои самые сокровенные мысли и чувства в наиболее потаенные уголки своей души.
И все же у нее не хватит сил отпустить Маркуса, даже если он найдет себе новую пассию. Боль, с которой ей придется столкнуться, окажется слишком сильной, и она не сможет вынести ее. Но Маркус прав — слишком поздно отказываться от свадьбы.
Люси посмотрела на часы. Сейчас Маркус уже должен был приехать в Эдинбург. Он отсутствовал всего пару дней, но она уже скучала по нему.
Этим вечером должна была состояться вечеринка в честь выпуска новой серии обуви для игры в футбол — последний заказ «Праздника для вас». Люси с радостью принимала ответы на разосланные ею приглашения.
Вдруг зазвонил ее мобильный телефон. Когда она увидела, что звонит Маркус, ее сердце подпрыгнуло.
— Твоя мама уже разослала приглашения на свадьбу? — спросил он.
— Да, еще вчера, — ответила Люси. — Правда, кое-кого ей пришлось просто обзвонить из-за нехватки времени. Маркус, ты понимаешь, что на свадьбу придет целая толпа гостей?
— С моей стороны двести с небольшим, — отчеканил Маркус.
— Что? Нет, Маркус! — ужаснулась Люси. — Мы же хотели, чтобы наша свадьба прошла тихо.
— Скажи это своей матери. Видимо, по ее мнению, это и есть тихая свадьба, — спокойно ответил. Маркус.
— Слава богу, сейчас тепло. Вчера мама сказала мне, что было бы неплохо устроить праздник в саду, недалеко от твоего дома.
— Да, я видел — там все готово.
— Я тоже. Я знаю, что это очень тяжелый труд. В любом случае, думаю, лучше устроить простой свадебный завтрак, а не бал на пятьсот человек в «Ритце».
— Ну, может быть, мы и согласились бы на этот вариант, но не наши матери. Не беспокойся из-за этого, — примиряюще произнес Маркус. — Пусть они делают все, что хотят, и получают от этого удовольствие. Иначе ты слишком устанешь и не сможешь наслаждаться нашим медовым месяцем.
Люси почувствовала, что краснеет.
— Если я и устану, то не из-за предсвадебных хлопот, — осмелилась ответить она. — Когда ты вернешься?
— Что, уже соскучилась?
— Я спрашиваю из-за крещения, — с чувством собственного достоинства ответила Люси.
— Неужели? Не волнуйся, я помню, что в четверг мы едем на крестины.
