По его лицу она сразу поняла: случилось несчастье.
– Что с тобой?
– Плохой день в клинике.
– Мне очень жаль.
– Наверное, я зря зашел. Сам не знаю, зачем я это сделал. Не веселый из меня сегодня гость.
Она ухватила Купера за рукав. Она его ни за что не отпустит. Случилась беда. Такое бывало и с Джастином. У врачей тоже есть сердце.
– Расскажи мне.
Он шумно выдохнул.
– А ты не возражаешь?
– Садись. Я приготовлю кофе. Есть хочешь?
– Только кофе.
Натали усадила его на диван, поставила перед ним кружку с кофе и села рядом.
– Что произошло?
И он рассказал ей о маленькой девочке, которая должна была выжить после операции, но не выжила. Ребенок умер прямо на столе.
У Натали сдавило горло. Купер – высококвалифицированный, искусный хирург. По опыту Джастина она знала, что врач вынужден не поддаваться жалости, чтобы душа не разорвалась от сострадания.
– Я знаю – ты сделал все, что в твоих силах, чтобы спасти ее.
– Да. Не могу понять, что было не так. После операции я снова просмотрел все анализы, все заключения консультантов, в общем, все. – Он провел рукой по лицу, и она заметила щетину на обычно гладких щеках. – Никаких медицинских показаний, что такое может случиться, не было. Никаких. Просто она не выдержала.
– Купер, иногда с этим приходится смириться.
Они говорили, говорили, и Натали лучше узнавала его. Она и не представляла, что у сверхсамонадеянного Купера такая ранимая душа.
– Ты ведь терял больных и раньше. Почему смерть этой девочки ты переносишь особенно тяжело?
Он помолчал, сделал глоток кофе и искоса посмотрел на нее.
– Из-за Розы и Лили.
– Что?
– Она была маленькая, светленькая, с большими глазами и задорной улыбкой. Она напомнила мне их. У меня было такое чувство, словно я потерял одну из твоих девочек.
– Господи, Купер! – Натали обняла его за шею и склонила голову ему на плечо. – Как же мне тебя жаль.
Купер прижал ее к себе покрепче, и они долго сидели, обнявшись. Натали гладила его по спине точно так же, как утешала сотни раз дочек. Она забыла про дела, про подарки, про торты. Сегодня она нужна Куперу.
Наконец он отодвинулся и, кашлянув, сказал:
– Прости.
– Перестань. Разве плохо быть сострадательным? Ты становишься мне только дороже.
Он слегка улыбнулся.
– Спасибо, что выслушала. Обычно я не плачусь.
– Перестань извиняться.
– Думаю, мне пора, – сказал Купер, но с дивана не встал.
– Может, останешься? Я сделаю гамбургеры, а ты поможешь мне завернуть подарки.
– Ты рискуешь, если поручишь мне это. Все, на что я способен, – это пришить пуговицу.
– Давай рискнем, – ответила она, радуясь тому, что он снова шутит.
После этого вечера Натали пребывала в полном смятении. За такой короткий срок ее мнение о Купере совершенно изменилось.
С тех пор они виделись каждый день, а иногда и два раза на дню. Разум говорил ей, что этого делать не следует, но… она получала удовольствие от его присутствия и убеждала себя, что он оказывает ей знаки внимания исключительно из-за Джастина. Купер ведь часто повторял, что хочет помочь семье старого друга и этого от него ожидал бы Джастин.
Но, когда они были вместе, о Джастине Натали не думала, и это ее беспокоило. Очень беспокоило. Она боялась беды.
И беда пришла.
Натали украшала бордюром из пурпурных розочек торт, когда зазвонил телефон. Она не могла взять трубку и крикнула:
– Девочки, пожалуйста, подойдите к телефону!
Звонок смолк, и послышался голос Розы.
– Кто это был? – спросила Натали. Роза вприпрыжку вбежала на кухню.
– Никто.
– Реклама товаров?
Дочка пожала плечами:
– Наверное. А можно мне кусочек торта?
– Как насчет яблока?
Роза скорчила гримасу, но удовольствовалась яблоком.
– Мам?
– Да?
– Да так, ничего.
Что-то в голосе дочери настораживало.
– У тебя все в порядке?
– Ты все еще любишь папу?
Как объяснить ребенку, что жизнь продолжается? Что любовь не вернет Джастина?
– Конечно, люблю, детка. Мы всегда будем любить папу. Почему ты спрашиваешь об этом?
– Лили хочет, чтобы ты вышла замуж за Купера, и тогда у нас будет новый папа.
У Натали едва не остановилось сердце.
– У вас был хороший папа, он любил вас, и ничто не может это изменить.
Но Розу не провести.
– У некоторых детей появляются новые папы.
– В этом нет ничего плохого, детка.
В глазах девочки заблестели слезы:
– Пожалуйста, не выходи за Купера.
– Мы с Купером просто друзья.
– Я думаю, что ты ему нравишься больше, чем друг.
Что может знать о таких вещах восьмилетняя девочка? Как она могла ощутить то, что происходит в душе ее матери, когда Купер стоит рядом или когда она слышит его чувственный смех?
– Иди-ка сюда, розочка моя. – Натали привлекла девочку к себе, и та уткнулась носом ей в бок. – Мне нравится Купер. Ничего нет плохого в том, чтобы он тебе тоже понравился. Папа не стал бы возражать.
Роза вздохнула и прижалась крепче. Натали подумала, что ей удалось убедить дочку. Но она ошиблась.
– Мне он не нравится, – заявила Роза и убежала.
Натали закатила глаза. Что делать? Одна дочка спокойно играет в куклы и читает сказки, а другая разговаривает с невидимым щенком и тайком таскает пирожные и глазурь для тортов.
Таймер на новой плите засвистел одновременно со звонком в дверь. Натали очень нравился мелодичный свист, издаваемый новой духовкой. Купер подарил ей действительно самую лучшую плиту. Проверив праздничный малиновый торт и убедившись, что он еще не готов, она вновь запустила таймер и пошла к двери.
На ступенях стоял Купер, взволнованный и запыхавшийся.
– Слава богу, ты дома. Что случилось?
– Все в порядке. Почему ты спрашиваешь?
– Кто-то из близнецов сказал мне, что тебя нет. Я чуть не умер от страха, решив, что они одни дома. Я подумал, ты попала в аварию на своем старом фургоне. Твой диабет…
– Господи! Я весь вечер дома, с девочками. – В мозгу зародилось подозрение. Нет, Роза не могла сказать заведомую ложь. – Ты недавно звонил? Минут двадцать назад?
Он кивнул, а Натали закрыла глаза и, сосчитав до десяти, громко крикнула:
– Роза Изабелла!
Роза медленно и нехотя вошла в гостиную. Увидев Купера, она хотела убежать, но Натали с металлом в голосе приказала:
– Нет, мисс, останься. Ты ничего не хочешь объяснить?
– Честное слово, я не знала, что это он. Маленькая обманщица.
– Роза, – твердо продолжала Натали, – это неправда, и мы обе это знаем. Вранье до добра тебя не доведет. Ты меня очень расстроила.
Роза надула губы, но все-таки произнесла:
– Купер, простите.
Купер ей не поверил, однако ничего не сказал. Натали указала дочери на дверь:
