Совсем как в старые времена.
«Она, должно быть, совсем измучена», — подумал он.
Грейс закрыла глаза, на мгновение доверившись его теплу, надежности, уверенности, позволив ему облегчить тревогу, терзающую ее изнутри.
— Кто будет играть в крикет?! — завопил Маршалл, подбросив теннисный мяч высоко вверх.
Раздался оглушительный дружный ответ, и Брент сжал руку Грейс:
— Надо пойти надрать задницу кое-кому из Перри.
Она рассмеялась:
— Удачи!
Некоторое время они стояли, улыбаясь друг другу, и сердце Грейс колотилось как сумасшедшее. Затем он ушел, а она осталась стоять, рассеянно потирая неожиданно похолодевшие руки.
Грейс не заметила, как стукнуло семь и толпа постепенно начала редеть. Родители сгребали в кучу своих уставших детишек и готовились к отъезду, все вокруг что-то носили и убирали. Вечерний воздух принес прохладу, хотя днем было тепло, и Грейс пришлось напомнить себе о том, что она больше не живет в Солнечном штате.
— Не нужно, Брент, мы сами уберемся, — сказала она, когда он остановился рядом и начал собирать со стола грязную посуду.
— Глупости, — возразил он. — Я помогал свинячить. Помогу и убраться.
Грейс рассмеялась:
— Ну конечно, это ты больше всех насвинячил, а не три десятка детишек, которые оставили после себя кучу грязных тарелок и все здесь раскидали.
— Тетя Грейс?
Грейс обернулась и увидела Таш. Она теребила в руках мобильный телефон и не смотрела ей в глаза. Грейс подавила внутреннее напряжение и улыбнулась племяннице:
— Да?
— Я иду в кино. Вернусь к одиннадцати.
Грейс моргнула. У нее в ушах зашумела кровь, когда Таш обрушила на нее эту информацию, даже не думая спрашивать разрешения.
Грейс выровняла дыхание. «Она ведь подросток. Просто проверяет границы дозволенного. Это нормально».
Грейс скрестила руки на груди:
— Мм… нет. Ты не пойдешь в кино.
— Пойду, — продолжала стоять на своем Таш.
Грейс напряглась так, что кончики ее пальцев больно впились в предплечья.
— Сегодня воскресенье. Тебе завтра в школу.
Таш посмотрела на тетушку:
— Я не ребенок.
— Да, ты не ребенок. Но ты все равно должна следовать правилам.
— Правила — отстой! — выпалила Таш, не скрывая агрессию.
Грейс кивнула:
— Да. В большинстве случаев так оно и есть.
— Ну пожалуйста, тетя Грейс! Всего один разочек, — начала упрашивать Таш.
Грейс поразилась тому, как быстро ее племянница изменила тактику.
— Нет.
— Я больше никогда не попрошу.
Грейс едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. О, если бы это было правдой! С другой стороны, на этот раз она хотя бы спросила разрешения. Тот страшный день, когда ее племянница сбежала и она не могла найти ее несколько часов, добавил Грейс пару десятков седых волос.
— И на чем же ты будешь туда добираться? И с кем вообще ты собираешься идти, Таш?
Девочка неопределенно пожала плечами, и в ее мимике снова засквозила агрессия.
— С ребятами из школы.
— А имена у них есть?
Таш поджала губы:
— Просто ребята. Друзья.
Грейс сделала глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие.
— Тринни, Симона и Джустина?
Таш покачала головой:
— Новые друзья.
Беспокойство Грейс начало усиливаться. После возвращения в город Таш избегала своих прежних друзей. Это вызывало тревогу — старые друзья были одной из причин, по которым Грейс решила привезти детей обратно в Мельбурн.
— Если захочешь пойти в кино в следующие выходные, мы обязательно что-нибудь придумаем. Только сначала я должна познакомиться с твоими друзьями и узнать, на чем вы туда поедете. И еще мне нужны телефоны их родителей.
На лице Таш отразилось такое недоверие, как будто Грейс попросила предоставить ей справки о несудимости, выданные полицией, и результаты анализов мочи на содержание наркотиков.
— Да это же идиотизм! — возопила Таш. У нее на глазах навернулись слезы. — Мама меня отпустила бы.
У Грейс перехватило дыхание от такого обвинения. Она почувствовала, как ей на плечо легла теплая рука, которая скользнула вверх по шее и остановилась на затылке. Грейс обернулась и увидела Брента, с сочувствием смотревшего на нее. Она почти забыла, что он стоял рядом.
Почти забыла, что вокруг было полно людей, которые занимались уборкой и старались не слушать их с Таш разговора. Но внезапно воцарившаяся тишина была красноречивее всяких слов.
Грейс посмотрела на племянницу, и ее сердце сжалось, когда по лицу Таш заструились слезы.
— Мы обе знаем, что это не так, Наташа.
— Да откуда тебе это знать?! — закричала Таш. — Тебя никогда не было рядом!
— Наташа! — воскликнула Триш, пораженная этим выпадом.
Девочка виновато посмотрела на бабушку, а затем снова перевела взгляд на Грейс.
— Ладно, забудь, — прорычала она, смахивая слезы резкими движениями. — Проехали. — Она сорвалась с места и вихрем промчалась мимо них, направляясь в сторону домика на дереве.
Грейс повернулась было, чтобы побежать за ней, но Брент остановил ее.
— Подожди, пусть успокоится, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
Грейс всю трясло от этой стычки, от ядовитого обвинения, брошенного племянницей в ее адрес.
— Но ведь она плачет. Мне так больно видеть ее слезы. — В ее глазах читалось страдание.
— Знаю, — сказал Брент, поглаживая большим пальцем ее предплечье. — Просто дай ей немного побыть одной. Полчаса. А потом поговоришь с ней.
— Он прав, дорогая, — заметила Триш.
Грейс знала, что они оба правы, но все равно хотела пойти к Таш.
— Ладно, — вздохнула Грейс. — Я помогу убраться, а потом поговорю с ней.
Через сорок пять минут Грейс спустила грязную воду в кухонной раковине и в сотый раз посмотрела в окно — домик на дереве был неразличим в темноте.
Предстоящий разговор вселял в нее такой ужас, что у нее сводило желудок.
Как же ей с этим справиться?
— Это последняя, — сказал Брент, вытирая единственную оставшуюся тарелку.
Они были одни на кухне и стояли бок о бок у раковины. Все разъехались в шумной спешке, а родителей Грейс Брент выпроводил, взяв в руки кухонное полотенце и велев им идти отдыхать. Бенджи от усталости едва держался на ногах, поэтому полчаса назад отправился спать.
Брент остался с Грейс наедине, но разговор не клеился — скорее это был его монолог.
Он поставил сухую тарелку на полку, подошел к Грейс сзади и начал массировать ей плечи, пытаясь снять напряжение. Брент смотрел в сторону домика на дереве, рассеянно разминая узелки зажатых мышц, упираясь подбородком в ее макушку.
