Кружево рубашки скользнуло по напряженному соску, чуть не лишая Кейт рассудка.
— Марк, — простонала она, выгибаясь назад и поднимая руки. Рубашка спустилась с плеч, открывая его жадному взгляду прекрасное тело женщины.
— О, Кейт, ты не представляешь, какая ты красивая, — хрипло прошептал он, тыльной стороной ладони потирая ее соски и заставляя вздрагивать от наслаждения. Наклонив голову, он наконец припал губами к ее болезненно отвердевшей груди, доводя ее наслаждение до немыслимой высоты. — Как ты могла прятать от меня такую прелесть? — грубовато пробормотал он. Теперь его ладони поглаживали ее живот, а потом опустились ниже. — Хочу, чтобы ты ощутила силу моего желания, Кейт, — говорил Марк.
Она и не думала отвергать его предложение или противиться той власти, которую он обрел над ней в эти минуты, хотя в глубине души совсем не была уверена, что эта власть окончится после того, как их страсть будет утолена.
С тихим шелестом шелковая рубашка упала на ковер, и обнаженная Кейт почувствовала, как руки Марка бережно укладывают ее на кровать. Марк, ни на миг не выпуская ее из своих объятий, сдвинул в сторону одеяло и, прижавшись к ней еще теснее, лег рядом.
Шепча нежные признания, он осыпал ее лицо и шею страстными поцелуями. Слова любви срывались с его губ, когда он целовал самые интимные уголки ее тела.
Кейт громко застонала, не в силах более противиться всепоглощающей, бушующей внутри тела, сжигающей ее страсти. Она не могла поверить, что мужчина может заставить ее забыть обо всем на свете одним лишь прикосновением своих рук и губ.
В ответ ее пальцы скользнули по его груди, покрытой мягкими волосами, и с неистовым удовольствием принялись ласкать его упругие ягодицы и бедра.
Марк казался сгустком энергии в объятиях Кейт. Он был мужчиной, который мог предложить многое, и сегодня ночью она собиралась пойти навстречу всем его желаниям.
Кончиком языка она потрогала его маленькие острые соски и с удовольствием отметила, что это доставляет ему наслаждение. Тихонько смеясь, она укусила его, и ей понравился солоноватый вкус его гладкой кожи. Обхватив ладонью его горячий, вздрагивающий, напряженный мужской орган, она направила его в себя. Смотря Марку прямо в глаза, Кейт без слов заверяла его, что она хочет именно этого.
— Все будет хорошо, — прошептала она, отвечая на невысказанный вопрос в его глазах.
Не медля ни секунды, одним легким толчком Марк наполнил Кейт, подчиняясь ее желанию. Он приподнял вверх ее бедра, а она обхватила его талию своими стройными ногами. Всем телом выгибаясь ему навстречу, она приглашала его проникнуть в нее глубже.
— Кейт, — выдохнул он, — ты не представляешь, что со мной творится! Ты моя, и мы созданы друг для друга. Боюсь, мне долго не выдержать.
Она упивалась наслаждением, которое доставлял ей Марк каждым своим проникновением в глубь ее лона. Тела их слились воедино, моментально находя общий ритм, будто они были любовниками много лет. Они спешили утолить свою страсть, но, даже ускоряя движения, шепотом молили друг друга о том, чтобы наслаждение длилось вечно.
— Я не хочу, чтобы это закончилось, Кейт, — повторял он сквозь стиснутые зубы, проникая в нее все глубже и глубже.
— Это не закончится, никогда не закончится, — уверяла она, проводя рукой между их влажными телами. — То прекрасное, что мы испытываем сейчас, всегда будет с нами. — Странно, но именно Кейт произнесла слово «всегда», хотя она обещала подарить Марку только эту одну-единственную ночь. И в душе его вспыхнула надежда.
Их тела слились в последнем пароксизме страсти. Утомленные, они застыли неподвижно, не в состоянии выразить словами то, что произошло между ними, но понимая, что случилось нечто особенное. И сейчас оба они боялись нарушить сладострастный покой.
Марк нежно поцеловал грудь Кейт, почувствовал пробежавшую по ее телу дрожь и улыбнулся, довольный тем, что так легко возбуждает ее вновь.
— Ты — словно горячий мед, — выдохнул он, лаская губами розовый трепетный кружочек с коралловым соском посередине. — Такая сладкая, такая обжигающая… Так, наверное, бывает только в раю!
Глубокий грудной смех Кейт сводил Марка с ума.
— Вижу, ты готов к еще одному путешествию в рай, — прошептала она, опуская руку вниз и накрывая ладонью его горячую, возбужденную плоть.
От этого легкого прикосновения он вздрогнул и застонал, готовый снова отправиться в загадочную и манящую страну наслаждения. И он нашел эту страну, где прекрасное никогда не кончается, и в этом путешествии они с Кейт оказались неразлучны. Затем их уставшие тела погрузились в глубокий, умиротворяющий сон.
Марк не привык вставать рано. Поскольку обычно он допоздна работал над созданием компьютерных программ и ложился спать на рассвете, то редко поднимался раньше полудня и даже тогда просыпался с большим трудом.
Но это утро началось для него с сюрприза — с аппетитного запаха яичницы с ветчиной, хрустящих горячих тостов и еще какого-то терпкого аромата, который он с удивлением определил как аромат корицы. Дразнящие запахи в рекордное время привели Марка в чувство. Он быстро выбрался из постели и натянул джинсы, полный решимости немедленно отправиться к источнику этих соблазнительных запахов. На кухне он обнаружил Кейт, которая, наклонившись, вынимала из духовки противень с горячими сдобными булочками.
— Пахнет восхитительно, — пробормотал он, подошел к ней сзади и обнял за талию. — Чудесный способ будить человека. — Марк губами раздвинул волосы у нее на затылке и поцеловал обнаженную нежную шею.
Щеки Кейт разрумянились от удовольствия, и Марку стало приятно от одной мысли о том, что она так быстро откликнулась на его ласку.
— Ты уверен, что имеешь в виду завтрак, который я готовлю? — Она нахально вильнула попкой, мгновенно вызвав у него новую волну желания.
— Леди, ваши экстравагантные уловки доводят меня до полного изнеможения, — прошептал он ей на ухо, нежно посасывая мочку. — Боюсь, сил моих больше нет.
— Неужели? — Она бросила на него кокетливый взгляд. — Что-то не похоже на полное изнеможение.
Марк опустил руки ей на живот и прижался к Кейт бедрами.
— Я всегда буду изнемогать от любого твоего прикосновения, — признался он неожиданно охрипшим голосом.
Ее смех, взгляд, близость ее тела доставляли ему истинное наслаждение.
— Кажется, это взаимно. — Она высвободилась из его объятий и стала перекладывать булочки на поднос. — Садись. Надеюсь, ты любишь крепкий кофе?
Она взяла кофейник и поднос с булочками и перенесла их на небольшой круглый столик в углу.
