Марк лежал смирно, тихо постанывая после каждого болезненного укола. Выводы Кейт казались ему вполне разумными. Он действительно жил в постоянной тревоге за будущее своего компьютерного бизнеса — конкуренция росла с каждым днем, и не так-то просто становилось найти новых клиентов. Он, конечно же, не собирался всю жизнь изображать Тая Винтерса, а только до тех пор, пока это доставляет ему удовольствие или пока не закатится звезда актера — смотря что наступит раньше, — но это его ничуть не волновало. По-настоящему он беспокоился за свое главное дело — программирование. Напряжение, которое он испытывал, было огромным, и, казалось, этому не будет конца.
— Ты, наверное, думаешь, что я тщеславный и самовлюбленный тип, — наконец произнес он покорным тоном.
— Вовсе нет, беспокойство о себе заложено в человеке природой, — ответила она, — и я всегда считала несправедливым обвинять женщин в том, что только они озабочены тщеславием и самомнением. Мужчины ничуть не меньше думают о своей внешности. Можешь встать. — Она вернулась к столу, извлекая из кармана халата бланки рецептов.
— Кейт, а если бы я был совершенно лысым, ты бы меня поцеловала? — тихо спросил Марк.
Ручка дрогнула, прочертив на бланке жирную кривую линию, и Кейт выругалась про себя. Она смяла бланк, порвала его на мелкие кусочки и принялась заполнять новый.
— Этим составом будешь смазывать пятна два раза в день, — безразличным тоном проговорила она, протягивая Марку рецепт. — Лекарство новое и чаще всего используется для нормализации кровяного давления, но последние клинические исследования выявили и другие его свойства — наружное применение ускоряет восстановление роста волос.
Не обращая внимания на листок бумаги, которым Кейт размахивала у него перед носом, Марк сомкнул пальцы на ее тонком запястье прежде, чем она убрала руку.
— Не смотри на меня так, Кейт, — умоляюще попросил он, притягивая ее к себе. — Ты насторожена и напугана, а я не хочу, чтобы ты меня боялась.
— Я тебя не боюсь, — ответила она с вызовом.
Знакомая ей обворожительная улыбка тронула его губы.
— Вот этого я и ждал. Теперь скажи мне, почему ты злишься?
— Марк, пожалуйста, отпусти меня. За дверью ждут пациенты, — холодно напомнила она. Прикосновение его пальцев жгло руку как огонь. — Здесь не самое подходящее место для выяснения отношений.
Он отпустил ее и, подождав, когда она отойдет, спрыгнул с кушетки.
— Меня не было в городе всю прошлую неделю. Я хотел позвонить тебе, но боялся, что ты не станешь со мной разговаривать. Кейт, я прошу тебя провести со мной этот уик-энд.
Так вот почему он не звонил! Все же Кейт отрицательно покачала головой.
— У меня другие планы.
Марк сразу все понял.
— Хорошо. Тогда вечером на следующей неделе?
— Я занята. Увидимся через две недели, когда придешь на прием. — Она намеренно подчеркнула дату, чтобы у него не осталось на этот счет никаких сомнений.
Он склонил голову.
— Разумеется. До встречи, док, — попрощался Марк, выходя из кабинета.
Когда спустя несколько минут в дверь заглянула Дениз, чтобы спросить, готова ли доктор Брэдли принять следующего пациента, Кейт все еще неподвижно сидела за столом. Бросив взгляд на Кейт, медсестра слабо улыбнулась и быстро закрыла дверь. Пациента принял Сэм, и Кейт облегченно вздохнула. Она терпеть не могла, когда ее видели расстроенной, и вот сейчас это произошло. Настроение у Кейт испортилось окончательно.
Кейт не задержалась на работе ни минуты больше, чем требовалось, и вскоре очутилась в уютной безопасности своей квартиры. Она переоделась в домашний халат, приготовила легкий ужин из куриного супа-лапши и гренок с сыром и съела без аппетита, сидя в кресле перед телевизором. Вечер казался бесконечным, она пыталась читать, затем посмотрела по телевизору начало какой-то кинокомедии и в конце концов отправилась спать. Но и в постели она несколько часов ворочалась без сна.
Громкий звонок в дверь разбудил Кейт посреди ночи. Приподнявшись на локте и убрав с лица непослушную прядь волос, она бросила взгляд на зеленоватые цифры электронного будильника на тумбочке у кровати. Интересно, у кого хватило наглости будить ее в три ночи!
— Если это не срочный вызов, я нахалу за дверью скальп сниму! — пробормотала Кейт, вставая с кровати и набрасывая на плечи халат. Дошлепав до входной двери, она наклонилась к глазку, чтобы посмотреть на ночного гостя, и от неожиданности резко выпрямилась. Отступив на шаг назад, она прислонилась плечом к стене, тщетно пытаясь унять дрожь в коленках.
— Кейт, — за дверью негромко позвал голос Марка. — Я знаю, ты дома. Пожалуйста, впусти меня.
Она застыла неподвижно, не зная, что делать. Затем, будто об этом они условились заранее, подошла и открыла дверь.
Марк стоял у порога как воплощение скорби — в черной шерстяной водолазке и черных джинсах. В ярком свете лампы с лестничной клетки его волосы блестели, как полированное красное дерево. Он жадно смотрел на Кейт — сонную, со спутанными волосами, в темно-розовом велюровом халате, наброшенном на плечи.
Не дожидаясь приглашения, он медленно шагнул через порог, взял ее за руку и прижал к себе. Его руки обвили талию Кейт, голова склонилась, но прежде чем коснуться губами ее губ, он проговорил тихим, слегка охрипшим голосом:
— Я больше не могу оставаться вдалеке от тебя, Кейт, больше так не могу. И знаю, ты так же сильно хочешь быть со мной, как и я. Не отвергай меня этой ночью.
В глубине души Кейт давно знала, что ни в чем не сможет отказать Марку. Впервые за многие годы ей хотелось пойти навстречу собственным желаниям.
Она подняла лицо, нежно-розовое в тусклом свете ночника, улыбнулась и обняла его за шею. Ее губы раскрылись под натиском его неистового поцелуя, и Кейт ощутила, как оживает ее тело от страстных прикосновений.
Когда, держа друг друга в объятиях, они застыли на пороге, Кейт утратила чувство реальности. Все мысли куда-то улетучились, тело растаяло. Она больше не сопротивлялась, вспоминая, когда в последний раз мужчина целовал ее так жадно, с такой неутолимой страстью, словно она была единственной женщиной в его жизни. Очень давно — если такое вообще было. Его ненасытность — страстная и примитивная — обжигала ее как огонь.
Марк раздвинул языком ее губы и в глубоком поцелуе проник внутрь, исследуя каждый потайной уголок. Он не мог вспомнить ни одной женщины, которая бы столь пылко откликнулась на его ласку. Непреклонный отказ Кейт встретиться с ним подействовал на Марка удручающе, но те несколько часов, которые он провел в своей темной спальне, бессмысленно вглядываясь в стену, не остудили его желания. Наоборот, Кейт казалась ему необыкновенной — лед и пламя соединены вместе, — и стоит лишь развязать ленточку, чтобы вскрыть такой желанный и щедрый подарок. Он прекрасно понимал, что слова о врачебной этике, принципах и моральном запрете на встречи с пациентами — не более чем притворство, возможно, неосознанное. Неужели она и вправду думала, что он поверит в эту чушь? Марк тосковал по женщине, которая сможет завладеть им полностью, и такой женщиной была Кейт.
