Макс сделал вдох, словно собирался выразить ей соболезнования, но не проронил ни слова, давая возможность продолжать.
Дейзи сунула руку в карман и достала драгоценный листок бумаги:
— Теперь вы понимаете, что для меня это больше, чем кулинарное состязание. Это личное. Я хочу почтить память своего отца. Значит, вы должны доказать, что я могу вам доверять. Потому что третьего шанса у вас не будет. Не со мной. — Дейзи улыбнулась и высморкалась. — Ну вот, теперь я стала сентиментальной. И раскомандовалась. Глупо, правда?
Она подняла руку, чтобы вытереть слезу со щеки и вскрикнула, так как листок выпал у нее из руки.
Макс подбежал и поднял рецепт. Когда он выпрямился, его лицо до такой степени было полно печали, раскаяния, желания и понимания, что сердце Дейзи сделало лишний удар. В эту секунду она почувствовала связь с человеком, которого знала всего пару дней, — связь столь глубокую и сильную, что у нее закружилась голова.
Дейзи утонула в его гипнотических голубых глазах, потеряв остатки здравого смысла.
Наверное, именно поэтому, когда Макс, не попросив ни разрешения, ни прощения, вытер большим пальцем слезу с ее щеки, она ему это позволила.
— Я сожалею о вашей утрате. Искренне сожалею. Спасибо за то, что открылись мне. И за то, что даете мне второй шанс.
— В таком случае, — ответила Дейзи, всхлипывая, — если мы собираемся сделать новую партию шоколада сегодня, надо прежде всего привести в порядок мастерскую. Где у вас метла?
— Времени для этого потребовалось гораздо больше, чем я ожидала. — Дейзи вздохнула и пригнула голову, чтобы не удариться о притолоку. — Кухня в вашем коттедже великолепна. Просто чудо.
— Спасибо. Рад, что вам она нравится, — ответил Макс. — Как насчет того, чтобы выпить кофе для бодрости? Надеюсь, нам не придется тратить еще два часа на уборку после новой партии шоколада.
— Даже не шутите по этому поводу. — Дейзи кашлянула и помахала рукой, отгоняя пыль. — Я… гм… так понимаю, что вас не было в этом котедже какое-то время?
— Я провел здесь с Фреей рождественские каникулы. Кейт уезжала на лыжный курорт со своим бойфрендом, — ответил Макс, помолчал и пожал плечами. — Впрочем, теперь это ее жених. Помните ли вы, какая погода была в январе? Снег шел в течение пяти дней без перерыва. В первый раз за многие годы поселок занесло снегом, и он был отрезан от мира. Это было чудесно!
— Чудесно? — Дейзи посмотрела на него с удивлением. — Как же вам удавалось справляться с маленькой девочкой, развлекать ее?
— В первый день снегопада мы сходили в супермаркет, наполнили холодильник и буфет продуктами. Мы не голодали. Это может показаться странным, но для нас было большим развлечением даже ходить за дровами, чтобы разжечь камин. Я вез их на тех самых деревянных санях, которыми пользовался в детстве. Я волок сани, а с неба падали снежные хлопья величиной с большую монету.
— Вы рассказываете об этом как о каком-то волшебстве, — вздохнула Дейзи. — Ваша малышка, должно быть, обожала это.
— Фрея наслаждалась каждой секундой. Поселок превратился в зимнюю страну чудес, которая семилетней девочке казалась сказкой. Прибавьте к этому игру в снежки, соревнования по катанию на санках с пологого склона за домом и настоящую рождественскую елку из местного леса. Видели бы вы снеговика, которого мы слепили!
Дейзи нашла чистое место на столе и положила на него локти, чтобы дать отдохнуть рукам.
— Фрея счастливая девочка. Мой январь был несколько другим. Вы представляете, каким кошмаром оборачивается снегопад, если вам платят за то, чтобы вы готовили новогодние вечеринки. Мы с Тарой работали чуть ли не сутками, торопясь выполнить заказы. Затем пробирались через снежные заносы, чтобы доставить их по адресам. Это было сумасшествие.
— Нам с Фреей повезло, что мы этого избежали.
Дейзи перестала рыться в своей огромной сумке и взглянула на Макса:
— Я восхищалась фотографиями Фреи, когда переодевалась. Вам часто удается ее видеть?
— Часто? — с грустью повторил он и нахмурился, на его лбу появились морщины. — Так часто, как я могу. Но это последнее Рождество было совершенно особым. — Макс начал снимать кружки и тарелки с полок над столешницей. — Проблема в том, что я большую часть года провожу на Санта-Лючии и коттедж пустует. Он этого не любит. А сад превратился в джунгли.
Он поднял глаза, и как раз в этот момент Дейзи дотянулась до первой из двух висящих на крючках чашек, расписанных вручную. Ему стоило больших усилий сдержаться и не вырвать фарфор из ее рук. Любимая чашка Фреи! Если с ней что-нибудь случится, это разобьет ей сердце.
— Все в порядке. У меня здесь есть несколько кружек, — быстро сказал Макс. — Вы будете кофе или чай?
— Чай, пожалуйста, если есть молоко. Если нет, тогда кофе, — ответила Дейзи и уселась на кресло с подушкой.
— Да, у меня есть молоко. Есть даже сыр и крекеры. Поскольку мы едва ли захотим готовить сегодня вечером, можно пообедать в местном ресторане. Там работает повар-итальянец, и некоторые из его блюд очень неплохи, особенно тушеная говядина и… Что? — спросил он, так как Дейзи уставилась на него.
— Обедать? — Она посмотрела на Макса так, будто он предложил ей сбежать из дома и присоединиться к бродячему цирку. — Зачем мне нужно здесь обедать? — Она слегка наклонила голову, и в ее голосе появилось нечто, понизившее температуру в кухне на несколько градусов. — Это недоразумение. Сегодня вечером я поеду в Лондон с несколькими блоками шоколада от «Тревелейн истейт». Надеюсь, вы не думаете, что я буду здесь работать и ездить туда и обратно каждый день.
— Что вы, конечно нет. — Макс приподнял одну бровь. — Но мне казалось, что вам лучше остаться на ночь. Тогда завтра мы смогли бы вместе поработать над рецептами. Еще сахара? Или вам достаточно сладко?
Дейзи вздохнула поглубже. Макс, не отрываясь, смотрел в ее глаза. Это вызвало у нее головокружение. Одновременно он протягивал ей сахарницу, и это смущало еще больше.
— Давайте проясним ситуацию. — Она заморгала и отмахнулась от сахарницы. — Сначала вы затащили меня за тридевять земель, в коттедж, который я искала целую вечность, а теперь хотите, чтобы я осталась на ночь, чтобы…
— В первую очередь чтобы поработать над рецептурой десертов. Это избавит вас от утомительной поездки в Лондон и обратно, — заметил Макс с улыбкой и передал ей кружку с горячим чаем.
— Вам известно, что вы невыносимы? Считается, что все женщины умеют читать мысли. — Она потерла лоб. — Я, если мысль не выражена словами, не могу понять, что творится в чужой голове. И у меня есть только один вопрос.
