— Интересно, сколько же миль мы уже прошли?
— Что тут гадать, давайте посмотрим вахтенный журнал.
Она шла, или, вернее, скользила, рядом с ним, размышляя, каким образом из вахтенного журнала они узнают о пройденном расстоянии. Но Морис подошел к кормовому фальшборту и нагнулся к циферблату небольшого прибора.
— Двадцать четыре мили. Это почти четверть пути!
Фреда перегнулась через корму и посмотрела на бурлящие волны. Она начинала чувствовать себя бывалым моряком, путешествие увлекало ее. Ей бы хотелось совершить его еще и еще раз, но она понимала, что этого не произойдет. Вдруг она подумала о Бобе. Понравилось бы ему подобное приключение? Фреда в этом сомневалась. Слишком уж большое значение он придает одежде, да к тому же терпеть не может активный отдых. Как он отличается от Мориса! Но по иронии судьбы именно Боб, а не Морис хочет жениться на ней. Морис коснулся ее руки.
— Что вы там видите? Русалок?
— Нет. Только длинную, манящую вдаль тропу, которая уводит меня от моих проблем.
— Похоже, их у вас выше головы. Что-то связанное с бизнесом?
— Думаю, вам не интересны мои маленькие проблемы. У вас, должно быть, хватает и своих?
— Проблемы у всех есть. Бизнес идет хорошо?
— О да. Лучше, чем я ожидала.
— Что же тогда?
Фреда не ответила. Морис взял ее за подбородок и развернул лицом к себе.
— Мне интересно, что вас волнует?
— Правда, Морис? — смущенно спросила она.
— Да, правда. Что-то связанное с криминалом?
— Нет, конечно.
— Тогда об этом можно поговорить. Недавно к вам приходили два торговца, Хескет и Дейли…
— Откуда вам об этом известно? — изумилась Фреда.
— Вообще-то это не важно, но я случайно видел, как они выходили из вашего магазина. Это одна из ваших проблем?
— Да. — По крайней мере, это было правдой. — Они пришли с предложением, которое мне не понравилось.
— Чтобы вы присоединились к их маленькому сообществу?
Фреда кивнула.
— Я поняла, что они имеют в виду сообщество спекулянтов, и попросила дать мне время на раздумье. Я тогда немного растерялась. Вообще-то до меня доходили слухи о подобных вещах.
— Но в конечном счете вы отказались присоединиться к ним?
— Разумеется, и они стали мне угрожать по телефону.
Морис выругался.
— Если бы они были помоложе, я бы переломал их проклятые шеи!
Фреда содрогнулась от такой внезапной ярости, но его руки крепко сжимали ее плечи.
— Послушайте! Больше не разговаривайте с ними, а если что, скажите, что вы обратились с этим вопросом ко мне. Меня еще, наверное, несколько дней в Норфолке не будет, но по возвращении я обязательно найду управу на этих двух негодяев!
— Но как? — спросила Фреда. — Я понимаю, что такие сообщества нелегальны, и хотела бы заявить на Хескета и Дейли в полицию, однако у меня нет никаких доказательств.
— Я знаю, но люди подобного склада боятся одного — гласности. Стоит пригрозить им судебным разбирательством, и они становятся шелковыми.
Фреда не сомневалась, что Морис говорит правду и с этого момента все козни Хескета и Дейли обречены на провал. Почему-то это испугало ее, она невольно поежилась.
— Вам холодно, — тотчас же заметил Морис. — Если собираетесь остаться на палубе, пойдите и наденьте штормовку.
— Да, наверное, я так и сделаю.
Девушка направилась к трапу, удивляясь своей покорности. Морис не спрашивал ее, хочет ли она надеть штормовку, он просто приказал! Если бы кто-то другой позволил себе приказывать ей, она бы непременно дала отпор. Поистине этот человек обладает невероятной властью над людьми!
В каюте, раскачиваясь на отполированных медных цепях, горела масляная лампа, и при ее свете Оуэн брился опасной бритвой.
— Как дела? — поинтересовался он.
— Прекрасно.
Фреда прислонилась к краю койки, чтобы через голову надеть штормовку.
— А вы не боитесь пользоваться опасной бритвой, когда палуба буквально ходит под ногами?
— Нет. Разве это качка? Кроме того, у меня хорошая многолетняя практика. — Оуэн вытер бритву, закрыл ее и повернулся к Фреде. — Дайте мне получше разглядеть вас! Вот уж не думал, что доживу до того дня, когда Морис приведет на борт девушку. Он всегда говорил, что девушки и корабли — вещи несовместимые. В вас, должно быть, есть что-то особенное.
— Особенное? Я вынудила его сделать это!
— Вынудили? Не верю! Он может передумать, если ему представят веские аргументы, но вынудить или даже убедить сделать что-то, чего он не хочет, — никогда! Скорее рак на горе свистнет!
Фреда надела штормовку и сразу же почувствовала, как порозовели ее щеки.
— Полагаю, он решил, что должен оказать мне услугу. В Честере у него сломалась машина, и я подвезла его на своей.
Оуэн смыл пену с лица.
— От Норфолка до Ливерпуля через Честер? За все время нашего знакомства он впервые проделал лишние мили, рискуя попасть в пробку. Вы, случайно, не из Честера?
— Там живут мои родители, и я гостила у них. А что?
— Он не мог поехать на автобусе?
— Это было бы слишком долго. Он сказал, что торопится. Вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что все это он сделал ради меня!
— Простите, Фреда. Во мне взыграла моя валлийская кровь. Мы все очень любим поговорить.
Он вышел на палубу. Фреда последовала за ним. Теперь у руля стоял юнга, а в нескольких футах от него Оуэн беседовал с Морисом.
— Я поставлю топсели и бом-кливер, — говорил Оуэн. — Ветер продлится всего до полуночи.
— Ты капитан, Оуэн.
Фреде показалось, что в голосе Мориса она услышала несогласие. Когда она приблизилась к ним, Оуэн прошел вперед и крикнул:
— Все наверх! Поднять топсели на грот-мачте и фок-мачте! Живее, живее, ребята!
По команде из кают выскочили юнги и принялись за дело. Фреда задрала голову и увидела треугольные паруса, надувающиеся на вершинах мачт. В это время шхуна накренилась, и девушка невольно схватилась за руку Мориса. Он удержал ее.
— Простите, мне следовало предупредить вас. Когда ставят топсели, шхуна немного оживляется, идет быстрее, но может носом черпнуть воду. Вы в порядке?
— В полном. Просто это произошло немного неожиданно. Как там ветер?
— Он изменит направление и около полуночи прекратится. Оуэн слышал прогноз по радио, вот он и хочет набрать скорость, пока нам благоприятствуют обстоятельства.
— Ясно.
Фреда продолжала наблюдать за работой юнг, а затем, когда палуба снова опустела, прошла с Морисом на нос. Время от времени брызги перелетали через фальшборт, оставляя соленый привкус на губах. Она засмеялась:
