— Спасибо за предупреждение. Может, мне тогда лучше вместе с тобой спуститься на берег? — Она подняла голову и встретилась с горящим взглядом Михаэля.
— Слишком поздно, — крикнула она вслед Патрику, который молниеносно улетучился.
— Кофе? — спросила она, чтобы протянуть время.
— Позже. Где прячется Тревор?
— Не имею понятия. Зачем тебе это?
— Он разбудил меня посреди ночи, назвал дерьмом и посоветовал, чтобы я убрал от тебя свои руки.
Кортни почувствовала облегчение. Ревность Тревора стала причиной звонка. Следовательно, это не было связано с Джонатаном и его похитителями.
— Похоже, ты не последовал его совету.
— Разумеется, нет. До тех пор, пока ты сама не захочешь этого.
Его тон был, как всегда, резким, но полностью противоречил глазам, выражавшим нечто совсем иное. Они были полны решимости.
— Нет. И ты это прекрасно знаешь.
Он взял ее руку и приложил к своей щеке.
— Любимая, может быть, сейчас не самое подходящее время, но я должен тебе сказать…
— Пожалуйста, не надо. — Она слишком хорошо помнила недавнее объяснение Тревора в любви. И хотя разделяла чувства Михаэля, но считала, что время для таких объяснений еще не пришло. — Я пока не готова к этому.
— Я тебя люблю, — сказал он, полный огня и нежности. — Я и не думал, что еще когда-нибудь произнесу эти слова, но в последние дни мне стало ясно, как много ты для меня значишь. Мы больше не будем говорить об этом, но я хотел, чтобы ты знала.
Он слегка повернул голову так, чтобы поцеловать изнутри ее ладонь. Его губы были теплыми, а прикосновения такими нежными и вместе с тем уверенными, каких она не знала до сих пор. У них так много общего, но ведь это еще совсем не значит, что чувство, вспыхнувшее между ними, — это любовь?
— А теперь я бы выпил кофе, — сказал он и встал.
Очарование мгновенно исчезло. Кортни насмешливо взглянула на него:
— Что же, это — все? Ты вламываешься сюда, увиваешься вокруг меня, объясняешься мне в любви, а затем требуешь кофе?
Она отправилась на кухню и приготовила кофе на двоих.
— Здесь был шеф полиции, — сказала она, вновь появляясь на террасе. Вкратце сообщив Михаэлю о визите, она осторожно коснулась вопроса об отпечатках пальцев.
— Нет проблем, — ответил он. — Я позже поеду мимо полицейского участка.
Кортни немедленно успокоилась. То, что Михаэль сразу же согласился, было хорошим знаком. Следовательно, он не замешан в этой истории. А что касается всей этой таинственности, так об этом она еще поговорит с ним в свое время. Но прежде надо решить неотложные вопросы.
— Я хочу сегодня еще раз поехать в горы, — твердо заявила она.
— Об этом не может быть и речи, — ответил он так же твердо.
— Ты не сможешь меня удержать.
— Хочешь поспорить? — Он подошел к краю террасы и позвал Патрика. — Как тебе понравится, если этот день Кортни проведет с нами, — спросил он сына.
— Здорово, папа! Ты умеешь ездить на водных лыжах, Кортни?
— Ну, ты ведь не захочешь разочаровывать Патрика?
— Это нечестно, О'Мира. Ты используешь мальчика, чтобы надавить на меня.
— Тебе понравится в отеле. Кроме того, гораздо спокойнее, если ты будешь находиться у меня на глазах.
Кортни знала, что дальше спорить с Михаэлем бесполезно. Она взяла Патрика за руку и повела его на кухню.
— Как ты только ладишь с этим человеком? — Она сознательно говорила громко, чтобы Михаэль мог ее слышать.
— Но папа не такой уж плохой, — сказал Патрик. — По крайней мере, со взрослыми.
В отеле они надели купальные костюмы. Кортни не могла отвести глаз от Михаэля. На его теле не было лишнего грамма жира: широкие плечи, грудь мускулистая, ноги длинные, хорошей формы. Она покраснела и стала смотреть в сторону. Но Михаэль уловил выражение ее лица и понял его правильно.
— Хорошо еще, что мы сохраняем приличия.
— А ты считаешь, что это необходимо? — Ее улыбка была обольстительной.
Он отвел глаза и с шумом вдохнул воздух:
— Мы могли бы остаться в комнате, здесь…
— Но ведь тогда мы разочаруем Патрика.
Это было что-то вроде ответного щелчка. Но ведь, в конце концов, и сам Михаэль использовал Патрика в качестве «оружия».
— Ты мне заплатишь за это, ведьма, — прошептал он.
Втроем они провели великолепный день. Плавали под водой, и Кортни показала Патрику начальные приемы езды на водных лыжах. Сидели в баре казино и пили тропические напитки. Кортни ни разу даже не вспомнила об опасности, которая ей угрожала, и не упрекала себя за потерянное время. Часы, проведенные с Михаэлем и его сыном, были для нее слишком драгоценными. Если бы она вновь лишилась их обоих, это была бы самая большая потеря в ее жизни. В этом Кортни теперь уже не сомневалась.
— Как ты смотришь, если мы поужинаем в «Зимней гавани»?
— Прекрасная идея. Может быть, за это время Томми что-нибудь узнал про Кена.
Лицо Томми расплылось в широкой улыбке, когда он приветствовал Кортни:
— Мы с Викторией очень беспокоились о тебе.
— У меня все хорошо.
Экс-боксер скептически посмотрел на синяк под глазом у Кортни.
— Есть какие-нибудь новости?
Она покачала головой:
— К сожалению, нет. Полиция обнаружила машину Джонатана со следами крови. Они полагают, что это кровь Кена.
Томми кивнул:
— Таунсенд сообщил мне об этом. Но прежде всего садитесь. Виктория позаботится о том, чтобы повар сотворил что-то необычайное. Ты, Кортни, выглядишь так, что можешь выдержать любую настоящую еду.
— Ты всегда это утверждаешь, — рассмеялась она. — Потому что это хорошо для твоего бизнеса.
— Какой бизнес? Вы же мои гости!
— Ерунда, Томми, — ответил Михаэль. — Я плачу.
— Это мой ресторан, Михаэль. И я не возьму твоих денег. Вот так. А сейчас я принесу что-нибудь выпить.
— Это тот самый Томми Уинтерс, папа?
— Хм. Он был мастером мирового класса в тяжелом весе.
— Если я расскажу дома ребятам…
— Ваши каникулы скоро кончатся, — заметила Кортни мимоходом. — Когда вы возвращаетесь в Штаты?
— Не скоро. Я еще должен привести здесь в порядок некоторые дела.
Томми вернулся с напитками. Минеральная вода для Кортни, кока для Патрика и вино для Михаэля.
— Я кое-что забыл вам сказать, — заметил экс-боксер. — Сюда заходил один тип, который спрашивал о тебе.
— Он назвал свое имя? Фамилию?
Иногда здесь появлялись торговцы картинами, желавшие заключить контракт с Кортни. Томми обычно отваживал их.
— Нет. Он не был похож не тех торговцев, которые иногда спрашивали тебя. Я вообще сомневаюсь, что этот тип знал, что ты художница. Он просто хотел, чтобы ты знала, что он в городе.
