— А ты была у него на подхвате, — напоминала Симона.
— Да, было дело, — согласилась Брук.
— И я глаз не могла отвести от вас двоих. Все думала... почему Кэл, а не Дэнни? — ошарашила Симона младшую сестру признанием.
— Я любила Кэла. Как ты можешь такое говорить? — расплакалась Брук.
— Я знаю, девочка моя, знаю. Но Кэл не последний мужчина на земле. Причешись, подкрасься, надень свое самое облегающее платье, встань на высоченные каблуки — и первый же по твоему желанию падет к твоим ногам... Пусть этим мужчиной будет Дэнни.
— Да это просто вероломство какое-то.
— Не вероломство, а право женщины, ее миссия, если так тебе больше нравится, — вкрадчиво убеждала Симона.
— Но решающее слово все равно будет за Дэнни, согласись, — парировала Брук.
— Считай, что оно уже прозвучало, дорогая, — заверила ее старшая сестра.
— Нонсенс!
— Не веришь мне, поверь Эмили. Она действительно весьма разумная женщина, с этим я спорить не стану. И предпочла уйти — как разумная женщина со своим складом характера. Поверь, если бы она хоть немного верила в свои шансы, то обеими руками держалась бы за Дэнни. Но, увидев, в чью сторону склоняются весы, ушла со сцены. Так что, милая сестренка, прими это как сигнал к действию. И не томи его. Он ждал тебя целых восемь лет. И то, что он делает сейчас для тебя и твоих детей, — не скаутский альтруизм, в чем ты сама себя стараешься убедить. Им движет горячее желание стать частью твоей, Брук, жизни, — осторожным шепотом внушала Симона.
— То, что ты говоришь, — просто возмутительно, Симона. Я отказываюсь верить собственным ушам, — взвилась растерянная женщина. — Он не мог ждать меня восемь лет, потому что все эти восемь лет я была женой его лучшего друга. И Дэнни — единственный, кто все эти годы был исключительно предан Кэлу. А что касается его симпатий ко мне, то твои измышления не имеют никаких оснований. Я даже его расположения не чувствую. Мне всегда казалось, что он не самого высокого мнения обо мне.
— А как ты сама все эти годы относилась к нему?
— Как я могла относиться к человеку, который покрывал похождения моего мужа?
— Может быть, он просто оберегал тебя от стресса, боялся ранить твои чувства, видя, как сильно ты любишь Кэла и как много прощаешь ему?
— Полагаю, он всегда принимал мою любовь к мужу за корысть, как и многие его в окружении. Кэлвин был удачлив и знаменит, а до последнего времени еще и богат. Многие жены закрывают глаза на измены мужа, если это не вредит их комфортному существованию. Я же делала это только потому, что не хотела мутить обстановку в доме, видя, каким чувствительным ребенком растет Бью, и еще потому, что ни слезы, ни ультиматумы не могут заставить мужчину повзрослеть, если он этого категорически не желает...
- И?
— Сейчас у меня нет уверенности, что я поступала правильно. В сущности, я так же, как и Дэнни, потакала Кэлу, и это привело его к гибели.
— Договорилась до совершенной глупости, дорогая. Тебе следует пресечь все раздумья о твоей прошлой жизни с Кэлом, которого больше нет. Ты сама понимаешь, какой груз лег сейчас на твои плечи. Необходимо с кем-то его разделить. С кем-то, кто сам стремится к этому, желает помочь тебе и детям, — вразумляла сестру Симона.
— Ну вот мы и вернулись к вопросу о корысти... Пойми, я не могу смотреть на отношения между мужчиной и женщиной с такой точки, зрения. Это неправильно!
— Тогда с какой точки зрения тебе больше нравится на них взирать? Но не забывай, что ты уже не наивная девушка, которая может подарить юноше свою чистоту и беззаботность. Думай, Брук...
— Финдли? Симона? - раздался голос Джерри.
— Мы в комнате Брук! - откликнулась его жена.
— Я вам помешал? - осведомился мужчина, растворив двери в спальню. — Мы-то подумали, что вас украли инопланетяне.
— И это было бы к лучшему, — со вздохом сообщила Брук.
Симона укоризненно посмотрела на нее.
— А вот и Дэнни! — воскликнула она. — У тебя потрясающий дом. Я говорила тебе?
— Рад это слышать сколько угодно раз, — вежливо улыбнулся Дэнни Финч.
— Заходи, дорогой, — позвала его Симона.
— Я не вхожу в спальню женщины без ее личного дозволения, — остановился на пороге хозяин дома.
— Все эти церемонии, по-моему, совершенно излишни, дорогой, — панибратски болтала Симона. — Смотри, Джерри, какой замечательный матрас. Нам бы следовало купить такой же. Что скажешь?
— Ну что? Хороший матрас, - согласился Джерри, завалившись на кровать Брук.
— Поздно уже, — поднялась и хлопнула в ладоши Брук.
— Девочка права, — присоединилась к ней Симона. - Вставай, Джерри. Нам пора возвращаться домой.
Тот послушно поднялся, и все вместе сошли в холл. Процессию замыкал Дэнни, который склонился к уху Брук и спросил:
— Все хорошо?
— Да, безусловно... Почему ты спрашиваешь? — смутилась Брук.
— Ты красная, как мак, — ухмыльнулся он. — Симона что-то насочиняла?
— Ничего нового, Дэнни. Все как обычно, - заверила его женщина.
— Хорошо, можешь не рассказывать, если не хочешь, - добродушно улыбнулся он.
Гости не стали тянуть с прощанием. Симона была удовлетворена и тем, что уже сказала.
— Я провожу их до машины, — сказала Брук, на что Дэнни сдержанно улыбнулся и, сунув руки в карманы, направился в сторону своего кабинета.
— Так, дорогая... Непременно выясни, где он купил этот волшебный матрас и... простыни. Простыни просто сказочные. Сделаешь это ради своей старушки сестры?
— Постараюсь.
— Береги себя, береги детей... береги Дэнни... голубушка.
— Прекрати, прошу тебя, Симона, — взмолилась Брук.
— Дорогая, ты едешь? — крикнул жене, заводя двигатель, Джерри.
— Не забывай нас и звони почаще, — наказывала старшая сестра. — Поцелуй от нас малышей... Пока, и не унывай, сестренка! — доносился уже издали ее звонкий голос.
— Не буду! — крикнула вслед отъезжающей машине Брук.
Несколько дней спустя первоклассник Бью спускался по ступеням, облаченный в школьную форму. Его наконец определили в местную школу, и он мог вернуться к учебе, к которой относился чрезвычайно ответственно. Расстраивало мальчика то, что нынешняя школьная форма — брючки цвета хаки и пунцовая рубашка в шотландскую клетку — казалась ему несколько нелепой, что еще более усугублялось большим, чем следовало бы, размером одежды.
— Я выгляжу дураком, — сердился Бью перед уходом, глядя на наползающие на пальцы манжеты рукавов.
Дэнни озадаченно наблюдал за его сборами, в то время как Брук пыталась выпроводить из комнаты Лили, которая уже с утра утомила всех своими плясками и пением с ободранным боа на плечах.
