Ознакомительная версия.
– Понятно.
Было ясно, что Хелена заинтригована. Она по-прежнему шла за ним. Похоже, придется с ней пообщаться, если он хочет принять душ до последней репетиции перед свадьбой.
Вздохнув, Зик остановился на верхней ступеньке и прислонился к прохладной стене:
– Так что ты хотела?
– Поговорить с тобой! – Она ослепительно улыбнулась.
– Это не может подождать? Мне нужно принять душ.
Она взглянула на свои элегантные золотые часики:
– Вообще-то нет.
– Тогда, надеюсь, ты сможешь перекричать шум воды. – Зик отлепился от стены и пошел к себе. – Так что случилось, малышка?
– Я больше не малышка, Зик.
– Да, наверное, ты права.
Она была малышкой, когда он уехал. Ей едва исполнилось шестнадцать. Огромные голубые глаза, светлые локоны… Глаза остались прежними, но в их глубине появилось новое выражение. Хелена выросла. Как отразилось на ней взросление в этой семье, в этом бизнесе? Зик знал, как изменилась Тия, и не желал этого никому другому.
– Я подружка невесты. А ты шафер.
Зик замер перед дверью своей спальни. На что она намекает?
Хелена рассмеялась:
– Видел бы ты свое лицо! Не волнуйся, я ничего не предлагаю.
– Я и не думал.
– Думал, – возразила она.
По крайней мере, Хелена, как и прежде, уверена в себе, в отличие от Тии.
– К чему ты ведешь? – Зик снял туфли и бросил их в сторону.
– У нас с тобой есть обязанности. Мы должны их скоординировать.
Хелена уселась на кровать, подобрав под себя ноги.
– Насколько я могу судить, роль шафера исчерпывается тем, что он должен произнести речь, и на этом все.
Он выполнит то, что от него требуется, и это будет его последний подарок Тии и Флинну. Послезавтра он будет свободен.
– В твои обязанности входит не только это.
– Например, потанцевать с тобой во время приема?
Зик снял носки и босиком прошел в ванную комнату, чтобы включить душ. Вода нагреется не сразу. Может, Хелена сообразит, что пора откланяться, к тому моменту, когда она достигнет нужной температуры?
– Например, проследить за тем, чтобы жених явился на свадьбу.
Зик остановился:
– А почему он может не явиться?
Неужели Хелене известно что-то, чего он не знает? Чего не знает Тия?
– Потому что… В общем… – Хелена вздохнула и прислонилась к спинке кровати. – Трудно объяснить. Потому что это не совсем обычная свадьба.
У него сложилось такое же мнение. Только никто, и прежде всего Тия, его не слушал.
– Мне дали понять, что это то, чего они оба хотят.
Хелена усмехнулась:
– Значит, она пела тебе ту же песню? Я-то надеялась, что, по крайней мере, тебе она скажет правду.
– Правду? – переспросил Зик, хотя на самом деле ему хотелось выяснить, почему «по крайней мере» ему?
– Она считает, что так надо, – медленно проговорила Хелена. – Что это необходимо компании и нашим семьям. Она не хочет никого подвести, и в первую очередь отца и Изабеллу.
– Но?..
Откинув голову на спинку кровати, Хелена ненадолго замолчала.
– Мне кажется, она надеется, что этот брак даст ей то, чего на самом деле он не может дать. Она жестоко ошибается, но отказывается это признать.
Выслушав доказательство его правоты, Зик ощутил жар в груди. Так думает не только он. Собственная сестра, ради которой Тия не уехала с ним восемь лет назад, видит, что Тия совершает ошибку. Однако его триумф длился недолго. Зик по-прежнему не мог ничего изменить.
Он сел рядом с Хеленой:
– Если ты хочешь, чтобы я поговорил с ней на эту тему, ты опоздала на пару часов. И разговор прошел не лучшим образом.
Хелена моргнула:
– Что она сделала? Бросила тебя на дороге?
– Именно.
– Проклятье! Я надеялась…
– Что?
Неужели остался какой-то, пусть крохотный, шанс?
Хелена пожала плечами:
– Я надеялась, что Тия выскажет тебе все, что у нее на душе. Между вами всегда существовала какая-то связь, верно? Она ничего мне не говорила, но это было видно. Поэтому у меня оставалась надежда… Но она боится, что папа и Изабелла оттолкнут ее…
– Именно это я ей и сказал, – кивнул Зик и только потом до него дошел смысл слов Хелены. – Что значит, оттолкнут?
– Ну да, конечно, – пробормотала девушка. – Это случилось в ту ночь, когда ты уехал. Я предупредила Тию еще до вечеринки в честь ее восемнадцатилетия, но, наверное, она тебе ничего не передала…
Зик чувствовал, что теряет терпение. В его голове словно загудел колокол. Наконец-то он может получить ключ к разгадке. Но Хелена что-то невнятно бормотала себе под нос.
– О чем ты ее предупредила?
Неужели наступил момент истины и он поймет, почему восемь лет назад Тия отказалась от него?
– Я расскажу тебе. – Хелена провела кончиком языка по пересохшим губам. – Но это длинная история. Длинная и болезненная. Поэтому прими душ, а я принесу вино, чтобы легче было рассказывать. Встретимся здесь же, хорошо?
Зик хотел потребовать, чтобы она немедленно все выложила, но Хелена уже соскочила с кровати и направилась к двери. Похоже, еще одна представительница семьи Моррисон не давала ему ни малейшего шанса.
– Ладно, – сказал он ей вслед.
Что ж, он хотя бы не будет пахнуть потом и пылью, когда наконец подведет итог.
Репетиция свадьбы должна была начаться через два часа. Она собиралась полежать в ванне с бокалом какого-нибудь пенистого напитка, мысленно готовясь к следующим тридцати шести часам. Ей нужно поправить маникюр, сделать прическу и удостовериться, что платье, которое она наденет на ужин, выглажено. Нужно открыть свадебные подарки, составить список людей, которых надлежало за них поблагодарить, и увидеться с женихом, так как сегодня они еще не встречались…
Однако Тия ничего этого не делала. Она сидела в кабинете Эзикиела Эштона и ждала, когда он закончит телефонный разговор с Лондоном. Ждала уже сорок минут.
– Что ж, это один из вариантов, я полагаю, – сказал Эзикиел в трубку.
Тия едва сдержала раздраженный вздох и, чтобы хоть чем-то занять себя, достала из сумки папку.
– Дело в том, Квентин…
Эзикиел мог бы пригласить ее к себе позже. Он мог бы сократить разговор. Он мог бы даже извиниться. Однако Эштон-старший указал на кресло перед своим столом и, прикрыв трубку рукой, сказал, что скоро освободится. Наглая ложь!
Тия ушла бы, чтобы доказать, что и она чего-то стоит, но ведь Эзикиел почти что ее свекор. К тому же ему явно не понравится то, что она сообщит.
Молодая женщина снова вздохнула, на этот раз не таясь, и принялась постукивать ручкой по папке. Подняв глаза, она заметила поднятые брови Эзикиела.
Неужели понял?
– Думаю, мы с тобой это еще обсудим, Квентин, – сказал он своим обычным спокойным, невозмутимым голосом. Тем самым голосом, который предупреждал всех и каждого, что прислушиваться следует только к его мнению. Зик называл этот голос «Зевс всемогущий снизошел». – Похоже, у меня здесь появилось что-то срочное.
Ознакомительная версия.
