Через несколько минут раздался звонок в дверь. Корри нервно спрыгнула с дивана. По дороге она накинула халат. Эйден стоял, прислонившись к перилам там, где недавно стоял Кевин.
— Я хочу знать, — заявил он деловым тоном. — Зачем сюда приходил мой брат?
— Представь себе, он хотел извиниться.
По мрачному выражению его лица она поняла, что он не поверил ни единому ее слову.
— Кевин никогда не извиняется.
— Ладно. Он хотел забрать обручальное кольцо. То самое, про которое написал, что я могу оставить его себе. Я отдала ему его бриллиант, и он ушел.
— Это все, что он хотел?
Ей показалось или Эйден действительно ревнует?
— А почему ты спрашиваешь? Ты думаешь, мы по старой памяти быстренько занялись любовью?
— Так вы занялись?
О таком она даже не могла и помыслить.
— Конечно, нет.
Эйден отошел от перил, поднялся на две ступеньки и подошел к ней почти вплотную.
— Скажи мне. Ты сравниваешь меня с ним, когда мы с тобой занимаемся сексом? — Поскольку она потеряла дар речи, Эйден придвинулся еще ближе. — Говори же, Корри.
Теперь наступил прекрасный момент, чтобы сказать правду. Признаться, что ее отношения с Кевином никогда не заходили в эту область.
— Трудновато делать подобного рода сравнение, поскольку я никогда не занималась сексом с твоим братом.
Эйден выглядел совершенно ошеломленным, но потом удивление переросло в недоверие.
— Ты хочешь сказать, что за девять месяцев вы с Кевином ни разу?..
Корри плотнее запахнула халат, чтобы оградить себя от горечи, вызванной печальными воспоминаниями.
— Когда мы были на Ямайке, однажды он вошел в мою комнату и залез на мою кровать. Он пил весь вечер и прежде, чем что-нибудь могло бы начаться, заснул. После этого между нами возникла неловкость, и Кевин находил утешение у других женщин. Вот и вся история.
— Я всегда знал, что у моего брата не хватает здравого смысла, но никогда не думал, что он такой дурак.
— Хочешь еще что-нибудь узнать?
— Это все.
— О Кевине мы могли бы поговорить и по телефону.
— Конечно, но тогда бы я не смог сделать этого.
Он прижал ее к себе и поцеловал так, что у нее закружилась голова.
— Может быть, войдешь?
— Хочу, но не войду. Судя по тому, что я сейчас чувствую, я всю ночь не дам тебе спать, и тогда мы точно опоздаем на рождественский обед.
Что касается ее, то она вовсе не против.
— Давай подождем до завтрашней ночи. И поверь мне, Корри, я устрою тебе такой праздник, которого ты никогда не забудешь.
Всю дорогу, пока они ехали в дом родителей Эйдена, он не терял контакта с Корри ни на секунду: то нежно поглаживал ее, то проводил рукой по подбородку, то шептал что-то на ушко. А Корри все время повторяла, что, если он не прекратит, она будет не в состоянии нормально общаться с его семьей.
Данный факт, казалось, совсем не беспокоил его, и это стало совсем очевидным, когда он остановился на углу квартала и страстно поцеловал ее.
— Прелюдия к сегодняшней ночи.
Эйден поставил машину за древним грузовичком Дермота.
Они вынули из багажника подарки. Корри пошла к дому первой, Эйден держался несколько поодаль.
Когда Корри вошла в гостиную, то сразу окунулась в уютную рождественскую атмосферу. В углу стояла наряженная елка, из кухни доносились умопомрачительные ароматы сдобы и пекущихся пирогов. Всего этого она была лишена в детстве.
Мэлори О'Брайен обняла Корри.
— Я так рада, что ты приехала, — сказала Мэлори. — И сожалею о поступке Кевина.
Корри протянула пакет с подарками Эйдену, продолжая держать в руках пластмассовый контейнер с приготовленным ею десертом.
— Не извиняйся, Мэлори. Все уже позади.
Корри обменялась приветствиями с двумя младшими братьями Эйдена: Логаном и Кэйреном.
— Девин опять дежурит в больнице. А Стейси повезла Шона к своим родителям. Вчера они были здесь. Тебе тоже надо было приехать, — сказал Логан.
— Честно говоря, вчера весь вечер я занималась упаковкой подарков. У меня привычка откладывать все на последнюю минуту.
В комнату ворвался Дермот. Он крепко обнял Корри и хлопнул по спине Эйдена.
— Хорошо, что вы оба пришли. — Он посмотрел на контейнер. — Что за вкуснятина там у тебя, девочка?
— Мои фирменные пирожные с орехами пекан и карамелью. Я знаю, как их любит Люси. Она на кухне?
— Где же ей еще быть, — подтвердил Дермот. — Хочешь, чтобы я их отнес?
Корри покачала головой.
— Я сама отнесу и спрошу, не надо ли помочь. Рано или поздно ей придется встретиться с женщиной, которая одно время была ее потенциальной свекровью. Женщиной, которая души не чает в бывшем женихе Корри.
— Если понадобится помощь, зови меня. Корри посмотрела на Эйдена и поняла, что он
имеет в виду совсем не помощь по кухне.
— Уверена, что сама прекрасно справлюсь, — с улыбкой сообщила она и направилась на кухню, где уважаемая мать семейства О'Брайен готовила бесчисленные обеды в течение почти сорока лет.
Люси стояла возле раковины, очищая батат и разделывая его для тушения. Свои черные с проседью волосы она уложила в низкий пучок. На ней был красный праздничный свитер с изумрудным орнаментом и черные слаксы. Она все еще была красивой женщиной, и, очевидно, свою красоту дети унаследовали от нее.
Корри поставила контейнер с десертом на стол и сказала:
— Как чудно пахнет!
Люси мельком взглянула на нее и тут же вернулась к работе.
— Здравствуй, Коррина.
Люси никогда раньше не называла Корри ее полным именем, и это было плохим знаком.
— Я могу чем-нибудь помочь?
Люси на секунду замерла.
— Я отлично справлюсь сама.
Люси никогда раньше не отказывалась от ее помощи. Ни разу. И Корри почувствовала, как падает ее настроение.
— Люси, нам надо поговорить.
— О чем?
— О моем разрыве с Кевином.
— Нечего говорить, Коррина. Что сделано, то сделано.
Корри сделала шаг навстречу Люси и виновато улыбнулась.
— Мне очень жаль, что у нас с Кевином ничего не получилось.
Люси вздохнула.
— В наши дни молодежь не любит обязательства.
Это прозвучало как обвинение.
— Полагаю, иногда именно так и бывает. Но все же лучше обнаружить несовместимость прежде, чем будет произнесена клятва.
Поскольку Люси не ответила, Корри положила руку ей на плечо.
— Но я хочу, чтобы вы знали, что независимо от того, что случилось между мною и Кевином, к вам я всегда буду относиться с большим уважением. Я ценю все, что вы сделали для меня. Вы приняли меня в свою семью, и это значит для меня гораздо больше, чем выдумаете.
