В мозгу Люка вспыхнула яркая картинка: Шейн пару лет назад, весь избитый и хромающий. Он сказал тогда, что какие-то бандиты напали на него, когда он выходил из местного бара.
— Тогда почему ты оставалась с ним?
— Бутч жил с нами и я не хотела, чтобы он узнал правду.
— А потом, ты не боялась Шейна?
— У нас были отдельные спальни и он ни разу больше не зашел в мою. Вокруг крутилось немало женщин, готовых удовлетворить его сексуальные потребности.
Люк снова заговорил:
— Позволь мне внести определенную ясность в этот вопрос. Единственный раз, когда ты занималась сексом с Шейном, — это когда он принудил тебя к этому? Да? Это был единственный раз за три года?
Сьюзен утвердительно кивнула.
— Почему ты мне ничего этого не рассказывала, пока мы не оказались в спальне?
— Я надеялась, что это не понадобится, — призналась она. — Ты все равно бы не поверил.
Она не хотела продолжать эти объяснения. Они приведут только к дополнительным вопросам, на которые она не хотела отвечать. Она намеревалась оставить прошлое в прошлом и построить новую жизнь.
Желание снова зашевелилось в ней, когда она осознала, что находится в кольце сильных рук Люка. Он до сих пор был совершенно голым. Его теплая плоть прикасалась к ее щеке, мелкие завитки на груди гладили ее нежную кожу.
Она подняла голову.
— Это должна быть наша ночь. Только наша. Пожалуйста, не позволяй ему украсть у нас ее.
Она заметила в его глазах мгновенное колебание, а потом он будто отмел все дурные мысли.
— У тебя есть какой-нибудь положительный, сексуальный опыт?
Ее окатило жаром, но она выдержала его взгляд и ответила правдиво:
— Нет.
Тело Люка снова напряглось и ощущение его твердой плоти заставило Сьюзен задрожать.
— Почему ты решила, что я не должен ничего знать? — спросил он.
— Я думала, может, ты не заметишь…
Он пробормотал что-то непристойное. Руки конвульсивно сжали ее талию.
— Я не заметил. И мог бы сделать тебе очень больно.
— Это ведь не обязательно должно причинять боль, правда? — робко поинтересовалась Сьюзен.
Ее совершенная невинность еще больше потрясла его. Люк спрятал лицо в ее волосах и прошептал, отчетливо выговаривая каждое слово:
— Мы можем двигаться не так быстро.
Он хотел попробовать еще раз. Сьюзен почувствовала огромное облегчение.
— Ты уверен? Что, если у нас не получится? — еле слышно спросила она.
— Думаю, нам придется поступать, как всем остальным женатым людям, — торжественно провозгласил он.
— Как это? — подозрительно спросила она.
— Продолжать практиковаться, пока не получится.
— О!
Она чуть не задохнулась. Он снова сгреб ее в объятия, прижал к своей широкой груди. Она обняла его за шею и, очарованная, смотрела на него, пока он нес ее в спальню.
— Нам придется о многом поговорить, но, думаю, будет лучше, если сначала мы покончим с физиологическими заминками.
Глаза Сьюзен расширились. Она отчаянно хотела протянуть руку и ласкать его, хотя и не могла набраться смелости.
Но Люк, ни в малейшей мере, не стеснялся прикасаться к ней. Он обхватил ладонью сначала одну грудь, потом другую, сжал их и начал дразнить чувствительные кончики, пока Сьюзен не застонала от удовольствия.
— Хочешь, я возьму их в рот? — спросил он, охрипшим голосом.
Она закрыла глаза, чтобы не показать свою беспомощность. Она бы умерла, если бы высказала все, чего хотела.
И поскольку она сразу не отозвалась на его вопрос, он умоляюще позвал:
— Сюзи? — Так ее никто не звал много-много лет. — Скажи, чего ты хочешь, чтобы мы не делали ошибок. О'кей?
— О'кей, — еле выдохнула она.
— Ты хочешь, чтобы я снял с тебя рубашку и поцеловал твою грудь?
— Да. — «Да, о Господи, конечно, да», — подумала она.
Он осторожно снял тоненькую бретельку с ее левого плеча, легко провел пальцами по нежному горлу, потом убрал с другого плеча вторую и сдернул тонкий шелк, обнажив Сьюзен до талии.
Сьюзен вдруг пришло в голову, не проще ли было противостоять его быстрой, яростной атаке, чем выносить эту медленную, нежную пытку.
Люк наклонил голову, и Сьюзен затаила дыхание, но он не взял ее сосок в рот, как раньше. Вместо этого язык его омыл каждый плотный бутон горячей влагой. Будучи не в состоянии выносить дразнящую ласку его языка, она схватила его за волосы, притянула ближе.
И он не разочаровал ее. Пока одна рука ласкала ее правую грудь, рот прильнул к другой, доведя Сьюзен почти до неистовства. Волны сладостного ощущения превратились в спазмы и, пульсируя, устремились от груди к чреву. Она беспокойно задвигалась, изумленная откликом собственного тела.
— Люк! — выкрикнула она в нетерпении.
Проложив тропу из мелких поцелуев к ее уху, Люк шепнул:
— Мы решили двигаться медленно, помнишь?
Он сводил ее с ума, а она даже не была уверена, как можно удовлетворить такую отчаянную потребность. Для начала она сжала его голову обеими руками и притянула для поцелуя.
Их губы встретились, его — все еще терпеливые, ее — почти неистовые. Она приоткрыла рот и немедленно приветствовала яростную атаку его языка. Люк перенес на нее почти весь свой вес, прикоснулся грудью к ее сверхчувствительным соскам.
Она застонала, обняла, медленно изгибаясь всем телом под его тяжестью. Языки затеяли сладострастную дуэль.
Люк отодвинулся, тяжело дыша.
— Ты нечестно играешь, — заявил он. — Такие поцелуи заставляют мужчину терять голову.
Сьюзен заставила себя немного успокоиться.
— Ты еще не сказала, что ты любишь, — напомнил он, скользнул вниз по ее телу и, поймав губами сосок, начал жадно сосать его.
Сьюзен была уверена, что может задохнуться в любую минуту. Ей становилось все труднее дышать, пока Люк продолжал исследование ее суперчувствительной плоти. Тело напряглось и содрогнулось от невыносимого напряжения.
Он дал ей короткую передышку, слегка отодвинувшись, а потом его губы и руки вернулись к прежнему занятию, доводя Сьюзен до полной невменяемости от неутоленного желания. Когда его пальцы начали ласкать нежную плоть между бедер, она снова чуть не потеряла сознание.
— Люк! — выкрикнула она и откинула голову на подушки.
Они оба были мокрыми от пота. Глаза затуманились. Люк раздвинул ее бедра и опустился между ними.
— Я буду нежным с тобой, — хрипло прошептал он, — но не могу обещать, что не будет больно.
Сьюзен было все равно, пока он не попытался проникнуть в ее лоно. Она напряглась, тревога наполнила ее глаза, а мышцы живота инстинктивно боролись с его вторжением.
