Натан тоже был здесь – исполнял роль свидетеля, а другим свидетелем был Тимми, дядя Лео. К огромному облегчению Рии, Сони на свадьбе не оказалось.
Нежно-кремовое платье облегало фигуру, и Лео бросил одобрительный взгляд на Рию, увидев, как она спускается по лестнице. Если он и удивился ее неизменной стройности, то вслух ничего не сказал. С платьем гармонировали лаковые туфли и кремовая атласная лента на шляпе, широкие поля которой обрамляли ее лицо.
Что же касается свадебного завтрака, то, будь она настоящей невестой – любящей и любимой, – о лучшем не могла бы и мечтать. В дорогом ресторане в центре города среди цветов и свадебных украшений им подавали изысканные угощения. Шампанское лучших сортов лилось рекой; к удивлению Рии, жених позаботился даже о свадебном торте. Крошечная влюбленная пара из глазури красовалась в водовороте цветов из сливочного крема.
Гости, приглашенные Лео, настояли, чтобы новобрачные замерли перед тортом под вспышками и жужжанием кинокамер. Рия изо всех сил старалась подавить смятение в душе. Временами ей хотелось закричать: мы вас обманываем! Это фиктивный брак, мы совсем не любим друг друга. Но, к ее ужасу, она ловила себя на том, что все бы отдала, лишь бы эта свадьба была настоящей, полной смысла и искренней любви, а продолжением этой свадьбы стало полноценное, а не фальшивое замужество.
Праздничный завтрак шел своим чередом, комната наполнилась смехом и теплыми пожеланиями, гости сыпали шутками, по большей части насчет Лео. Кэрри, сестра Винса Эдли, высокая кудрявая женщина, все время улыбалась Рии, как будто пытаясь подбодрить, но от этого Рия еще острее ощущала свое ложное положение и скованность.
Лео, который сидел так близко, что их руки постоянно сталкивались, похоже, заметил ее состояние.
– Выйдя за меня замуж, – прошептал он, касаясь губами ее уха, – ты не подписала себе смертный приговор, просто-напросто взяла мое имя ради наступающих событий. Это не навечно, ничего не изменилось, кроме твоего имени. Постарайся хоть на часок-другой изобразить счастливую невесту, можно даже без стыдливого румянца. Если это поможет – должен сказать, что выглядишь ты прелестно.
Рия повернулась к нему, втайне довольная его комплиментом, хоть и знала, что он неискренний.
– Ни к чему льстить мне, – кисло ответила она и сразу же поймала его взгляд, от которого сердце у нее подпрыгнуло. Неужели он все-таки был искренен? Ее улыбка сверкнула, как луч солнца из-под сплошных облаков.
– Так лучше, – произнес он, взял ее за плечи и прикоснулся прохладными, пахнущими вином губами к ее губам. В ответных восклицаниях мужчин слышалась ирония, но женщины зааплодировали восторженно.
На обратном пути, сидя рядом с молчаливым, как-то странно озабоченным Лео, Рия устало откинулась на спинку сиденья и провожала глазами мелькающий мимо пейзаж. Больше всего ее волновали собственные ощущения. Даже теперь, когда она просто вспомнила о том равнодушном поцелуе, которым он хотел доставить удовольствие гостям, сердце ее заколотилось быстрее, а губы загорелись от вкуса его губ.
– Ты хорошо справилась. – Резко брошенное одобрение прервало ее размышления настолько неожиданно, что она вздрогнула.
– Неужели ты открыл во мне новые качества? – буркнула она в ответ, все еще не отворачиваясь от окна. – Удивлен, что я умею играть?
Он повел плечами и нажал на газ, поскольку дорога поднималась в гору.
– Тем не менее ты оказалась на высоте.
– Спасибо, – поспешно ответила Рия, сняла шляпу и повернулась, чтобы положить ее на заднее сиденье.
Рис сыпался на них дождем, конфетти окутывало разноцветными облаками, крики «Желаем счастья!» провожали их из ресторана. Гости явно пытались одурачить самих себя и поверить, что это союз любящих.
– Мои родители, – неожиданно для себя начала Рия, – часто принимали гостей. У мамы здоровье было неважное, поэтому иногда я ее заменяла. Так я научилась играть роль блистательной хозяйки, независимо от того, что чувствовала в тот момент.
Не сводя глаз с дороги, Лео заметил:
– Расскажешь мне как-нибудь.
– Рассказывать-то нечего. – Это неправда, возразила она себе, рассказать можно было бы о многом, хватило бы на целый месяц…
Медового месяца у них не будет. Она настояла на этом с самого начала, и Лео лишь пожал плечами в своей обычной бесцеремонной манере.
Когда они переезжали старый мост через реку, Рия увидела дом Лео, и сердце встрепенулось в ее груди.
За те несколько недель, что она здесь прожила, она полюбила эти места. Ну не смешно ли, спрашивала она себя, пока Лео припарковывался, так глубоко привязаться к чужому дому, а может, даже и к его хозяину? Свое такое острое, такое волнующее восприятие его близости она твердо приказала себе считать только раздражением.
Тишина деревенского дня проникла сквозь открытые окна машины.
– Рия! – Глаза стального цвета, холодные и непроницаемые, как всегда, заглянули ей в лицо. Протянув руку, он что-то вынул из ее прически. Этот жест напомнил ей о том дне, когда они впервые увидели друг друга и он выудил травинку из ее волос.
На сей раз это оказалось конфетти – он положил ей в ладонь крошечное сердечко и согнул ее пальцы. Рия взглянула и спрятала подарок в сумочку. Ей хотелось сохранить это миниатюрное сердце: оно было символом чего-то такого, чего ей никогда не достичь, но что навечно останется в душе.
Лео взял ее другую руку и посмотрел на кольцо, что сам надел ей на безымянный палец пару часов назад.
«Можете поцеловать невесту», – всплыли в ее памяти традиционные слова, заканчивающие церемонию. На глазах у всех гостей он поцеловал ее – сладко, нежно и… абсолютно без всякого чувства. Но поцелуй остался на ее губах, как будто это случилось секунду назад.
Наверное, он ничего не хотел спросить, потому что покачал головой, когда она вопросительно посмотрела на него. Рия облизнула сухие губы.
– Спасибо за все, что ты сделал для меня, но…
Сейчас! – требовал внутренний голос, скажи ему правду, скажи сию же минуту. Ты хотела отомстить семье Дауэр? Теперь его обручальное кольцо на твоем пальце, вот он – миг твоего триумфа, миг победы.
Но тебе не нужно было на мне жениться, потому что маленького Дауэра не будет… Слова застряли у нее в горле, она чуть не поперхнулась, но так и не произнесла их.
Лео распахнул дверцу и обошел машину, чтобы помочь ей выйти. Момент был упущен, время для признания ушло. Чувство облегчения было так велико, что она даже испугалась. Ведь не могло же это значить, что по какой-то причине, недоступной ее пониманию, она и в самом деле рада, что стала женой этого человека?
В гостиной он ее оставил, поднялся наверх и вернулся уже в своей рабочей одежде – тенниске и джинсах.
