мне предстоит разлучить.
Страх пробирает до самых костей, когда я оказываюсь возле нужной двери. И совершенно не понимаю, как действовать дальше.
Просто зайти? Устроить скандал?
Просто выгнать шлюшку и сказать, что я готова стать единственной и неповторимой.
Отныне, он больше не ведёт гулящий образ жизни.
Тем более теперь он не отвертится, на примере рыжей потаскухи, я ему тактично обосную то, что он хочет именно меня.
Тут вдруг вижу мужчину, идущего по коридору, судя по фартуку администратор.
Понимаю, это мой шанс. Сегодня точно мой счастливый день.
— Хотите заработать? — перехватываю мужчину, вставая напротив.
Я наверно выгляжу как сумасшедшая, дикая кошка и чувствую, что на взводе, но не пасую.
— Что? — поднимает он брови. — Вы откуда здесь.
— Я здесь, чтобы подарить тебе вот эту бумажку, — достаю купюру, и он словно собачка втягивает запах свеженькой стодолларовой банкноты.
— Что делать? — сразу говорит он, с мерзкой улыбкой, и мне становится страшно.
На что еще готовы люди ради денег?
Убивать? Отдаваться? Умирать?
— Отдай фартук и поднос, — говорю я, только сейчас замечая на подносе презервативы и бутылку виски.
Парень с блестящими от жадности глазами помогает мне завязать фартук и взять поднос, выхватывает деньги и быстро исчезает во мраке коридора, а я, выпуская от волнения воздух, тихо стучу в дверь. В такт этому звуку грохочет мое сердце.
Открывает шлюшка, тут же с недоумением меня осматривая. И судя по выпученным, ярко подведённым глазам, опыт жизни ей подсказывает.
Перед ней не официант. И даже не официантка.
— Ты кто такая? — раздаётся хриплый голос и я, сморщив лицо делаю шаг.
— Где Тамерлан? — заглядываю ей за спину, но в комнате оказывается пусто.
Девка кивает на балкон.
Отлично.
— Там, — сразу прохожу внутрь, ставлю поднос на стол, бегло осматриваю убогую обстановку и останавливаю взгляд на ее ужасном платье.
В жизни бы такое не примерила, выглядит уж слишком вульгарно, в таком только на панель.
С каких пор девушки перестали себя уважать и надевают такое недоразумение, лишь бы привлечь внимание мужика. Хотя за такого мужика как мой можно и побороться.
— Раздевайся, если хочешь заработать, — отдаю четкий приказ, не спуская с неё пристального взгляда.
— Девушка, я на тройничок не соглашалась, — шипит возмущённо, кидая взгляды в сторону моего мужчины. — Только с доплатой.
Я сначала не понимаю, о чем речь, но потом до меня доходит и я сглатываю тошноту.
— Нет, нет, — задыхаюсь, стараюсь восстановить дыхание. — Ты отдаешь мне платье и уходишь.
— Вот еще. Знаешь сколько этот мужик мне хочет за ночь дать…
Целую ночь? А зачем так долго? Разве мужики не на час шлюх заказывают?
Подозрительно, что же он с ней собрался делать так долго.
— Сколько? — не пасую я, обдумывая, сколько у меня осталось денег в сумочке.
— Пятьдесят баксов, — гордо заявляет и я выдыхаю.
Не так уж и много. На самом деле сущие копейки. Достаю остатки, впихиваю ей в руки.
— Вот тебе сотня и давай уже платье, — нервно смотрю в сторону балкона, где вижу только спину и дым, тянувшийся ветром на улицу.
Кажется, не заметил.
— Так и думала, что ты мажорка, — хмыкает девушка, кивает в сторону Тамерлана. — Муж что ли твой?
— Муж, муж. Давай быстрее.
Она профессиональным, наработанным движением стягивает платье, а я свое. И мы меняемся. От чего-то в голове начинает шуметь.
Наверное, от того, что в панике, я пытаюсь сообразить, зачем все это делаю.
Куда я влипла и главное, как буду выкручиваться в случае поражения.
Но уже поздно думать, потому что девка забрала деньги и счастливая ускакала прочь, а Тамерлан, нехило пошатываясь выходит с балкона.
Глава 17
По телу, неконтролируемо проноситься сладкая дрожь. В голове стоит шум. А глаза застилают слёзы.
Это происходит, в один миг, когда Тамерлан выходит с балкона и в небрежном движении поднимает руку.
Цепляет рубашку за ворот и стягивает, открывая взору все великолепие своего неотразимого тела.
Внимание приковывает повязка на его плече, от чего воспоминания накатывают волной, и меня пронзает щемящее чувство нежности, ведь он получил ранение, защищая людей и меня в том числе.
Мой герой.
Продолжаю разглядывать его сквозь полуопущенные ресницы и вздыхать от сладостного томления в груди, что распирает легкие, не давая свободно дышать.
И если еще секунду назад я испытывала сомнения по поводу своих решений, то мощный, обнаженный торс, покрытый легкой россыпью темных волос, молниеносно их рассеял.
Его мощная энергетика и давящая близость лишают меня дара речи. Из горла рвутся только урчащие хрипы, а кожа покрывается жаром, когда Тамерлан, ничего не стесняясь, берётся за ремень и резким движением дергает за пряжку. Небрежно откидывает на пол, а звон, соприкоснувшийся с полом пряжки, продолжает звучать в голове.
Дыхание прерывается, когда его ширинка подвергается нападению. Штаны падают вниз, и он их просто отшвыривает.
Оставаясь лишь в черных боксерах, которые не могут скрыть бугра. И он еще не столь велик, как был в туалете. И я даже не вскрикиваю, когда вслед за штанами летят и трусы.
Напряженно сглатываю, моргая часто-часто мокрыми ресницами, облизываю вмиг высохшие губы.
— Не нужно играть в скромницу, мне это не интересно, — говорит с нотками раздражения и через секунду оказывается рядом.
А я продолжаю смотреть на поникший член, вспоминая, каким огромным он может быть, если его возбудить.
Устрашающе большим.
Готова ли я вновь его увидеть?
Да, черт подери.
Я же именно за этим и пришла. Тогда почему сердечко так заходится в груди? Почему же так страшно и волнительно.
В воздухе повисло напряжение. Запах ужаса вперемешку с удушающей похотью.
Поднимаю взгляд медленно, ощущая, что не могу пошевелиться и
