Он стоял рядом, сильный, спокойный, терпеливый, и ждал, чтобы осушить ее слезы, утешить, вызвать у нее улыбку. Он хотел любить ее, сделать ее счастливой, избавить от боли. А она с ужасающей ясностью сознавала, что никогда не сможет ему этого позволить. Она знала, что не хочет избавления. Она лелеяла эту свою боль словно драгоценность.
Разве получится у нее жить счастливо, если ее сын мертв? Как вообще она могла жить, если не живет он? Она и не хотела жить. Морган эгоист, раз просит ее о том, чтобы она снова полюбила. Он и так уже получил слишком много, у него есть покой, свобода, благополучие. А у нее остались одни воспоминания. Джереми умер, но своей любви к нему она умереть не позволит, даже если это означает нескончаемое страдание.
Нет, Морган просит слишком многого, он должен уяснить себе это.
У нее есть работа, этого достаточно, чтобы заполнить дни и даже ночи. Это все, что ей нужно. Кроме Джереми, которого ей больше никогда не придется обнять. Его не заменит ничто и никто, даже Морган Холт.
Кот подошел и потерся о ее ноги. Она взяла его на руки и уселась в стоявшее у окна кресло, чтобы почесать лохматого негодника за ушком. Кот удобно устроился у нее на коленях и сдержанно принимал знаки внимания. Он только не любил, когда его обнимали, и Дениза уважала его желания. Она сама была такая же. Они с котом понимали друг друга, и никто другой был им не нужен. Моргану Холту придется смириться с этим. Иногда жизнь не предоставляет человеку выбора, как, например, в случае с его отцом. Эта сдача не имела решения, и если Морган мог с этим примириться, он примирится и с тем, что у них не может быть общего будущего. Ей не хотелось обижать его, ведь он хороший человек. Сейчас она это прекрасно понимала. Но факты оставались фактами, изменить их никто не в силах. Никто.
Почувствовав себя спокойнее и увереннее, Дениза опустила кота на пол и по пути в спальню увидела, что на автоответчике мигает лампочка. Она подошла к телефону, нажала кнопку, услышала щелчок, а затем голос своего брата:
«Привет, сестренка. Надеюсь, ты сейчас не корпишь над бумагами? Мы с Мей и детьми на следующей неделе отправимся в Техас навестить ее родителей. Можно в субботу заехать к тебе? Мы ведь уже несколько месяцев не виделись. Мама говорит, ты не уверена, что на праздники сможешь вырваться домой. Я хотел бы уговорить тебя передумать. Ведь родители все же не вечны. В любом случае мы будем проезжать Джаспер около десяти утра в субботу и заглянем к тебе. Мей говорит, об угощении не беспокойся…»
Автоматический щелчок прервал запись. Все с таким трудом обретенное Денизой спокойствие испарилось в одно мгновение. Она опустилась на кровать, сжала голову руками и стиснула зубы, чтобы не застонать. Ей не хватало только Троя, Мей и их двух ребятишек — дружной маленькой семьи. Она не хотела их видеть, не хотела извлекать из глубины своего сердца погребенную там любовь, которую когда-то испытывала к этим людям. Не хотела делать любезное лицо и притворяться, что ее больше не мучает утрата собственной семьи. Не хотелось читать беспокойство в глазах брата, сочувствие в глазах Мей, выражение неловкости на личиках Кори и Мисси.
Надо срочно сообщить им, что принять их она не может.
Дениза подняла телефонную трубку и набрала номер. Ей ответила Мей. Она сразу узнала Денизу и заговорила преувеличенно ласковым тоном, прежде чем позвать мужа. Голос Троя зазвучал тревожно и настороженно.
— Дениза, это ты?
— Здравствуй, братишка.
— Все в порядке?
— Конечно. Я просто жутко занята, и в этом все дело. Надеюсь, ты понимаешь?
— Да, я тоже последнее время заработался, поэтому и решил взять несколько дней отпуска. У детей на следующей неделе не будет занятий в школе, а до Рождества мы уже не сумеем никуда выбраться. Если ты и правда не приедешь домой на праздники, это наша единственная возможность увидеться в этом году.
— Насчет праздника… меня здесь кое-что удерживает.
— Вот как? Ты идешь к кому-то в гости?
— Дело вовсе не в этом, Трой…
— Ты же не можешь провести все праздники одна, в хандре?
— Я могу делать так, как считаю нужным.
Трой вздохнул. Дениза физически ощущала его досаду и тревогу.
— Я переживаю за тебя, Дениза, — сказал он тихо. — Я хочу знать, что у тебя все в порядке.
— Все просто прекрасно. Я только…
— Неужели ты не можешь уделить нам пару часов? Или ты собираешься совсем вычеркнуть из своей жизни нас и всех прочих?
— Разумеется, нет. Я только…
— Тогда мы увидимся в субботу.
— Трой! — Дениза прикусила губу. Что еще могла она сказать, чтобы не обидеть его? Какой предлог не будет выглядеть глупо? Она прижала ладонь к виску… и сдалась. — Хорошо, приезжайте. Скажи Мей, я соображу что-нибудь на обед.
— Это не обязательно. Мы обойдемся чашечкой кофе. — В его голосе звучало облегчение.
— Нет. Я хочу.
— Ладно, но только если тебе не трудно.
Куда труднее! Бог милостив к Трою, он даже не знает, что такое настоящие неприятности. Сделав усилие, Дениза мысленно пожелала ему никогда не узнать их и, пробормотав какую-то бессмыслицу насчет своего кота, который любит гостей, повесила трубку и со стоном упала ничком на кровать. Почему никто не может понять? Ее сын мертв. Ее жизнь никогда снова не будет нормальной, не то чтобы счастливой. Ей просто больно видеть все свое семейство разом. Прежде они с братом мечтали растить своих детей вместе, как сами росли в окружении кузин, кузенов, сводных сестер и братьев. Теперь ей не придется в этом участвовать.
Дениза села, убеждая себя, что один визит выдержать сможет.
— Какая хорошенькая квартира, — сказала, сияя бодрой улыбкой, Мей и опустилась на диван. Она нашла руку мужа, должно быть, нуждаясь в поддержке, но Трой и сам, судя по всему, от нее не отказался бы. Он сжал пальцы жены, поднял глаза на Денизу и внес свои лепту в светскую беседу:
— Да, это, гм, довольно необычное сочетание — современный жилой дом и реконструированный викторианский особняк на одном участке.
— Просто они принадлежат одному человеку, — небрежно заметила Дениза. — А Джаспер — городок маленький, вы же знаете, здесь законы о зонировании не такие строгие, как, например, в Фейетвилле.
— Я как раз и клоню к этому, — сказал Трой, подаваясь вперед, и, не выпуская руки Мей, исподлобья взглянул на Денизу. — Казалось бы, привлекательная одинокая молодая женщина, вроде тебя, должна стремиться жить в более оживленном месте. Почему ты выбрала именно Джаспер, а не Фейетвилль? Не говори только, что это из-за работы, потому что Фейетвилль совсем рядышком.
