Кэтрин выбежала из комнаты. В коридоре она набрала номер телефона гостиницы и попросила доктора Марка.
— Кого, Кэтрин? — холодно переспросила миссис Бишоп.
Кэтрин стиснула зубы от отчаяния. Миссис Бишоп было прекрасно известно, кто ей нужен.
— Доктора Марка… того молодого человека, с которым вы видели меня на пляже.
— Ах, да, — весьма неодобрительно сказала миссис Бишоп. — Боюсь, вышеупомянутый господин сегодня днем уехал.
— Уехал? — растерянно переспросила Кэтрин.
— Именно. Номер за ним был забронирован до завтра, но сегодня днем он поспешно расплатился. Сказал, что у него неотложные дела.
— Он просил что-нибудь передать?
— Ничего. — Последовала пауза, затем миссис Бишоп, знавшая Кэтрин с детства, уже несколько мягче продолжила: — Думаю, тебе следует знать Кэтрин, что его настоящая фамилия Эллингтон, и хотя он приехал один, номер был заказан для него и его жены.
Кэтрин стояла, боясь пошевелиться.
— Понятно, — наконец удалось ей выдавить из себя. — Простите за беспокойство, миссис Бишоп. До свидания.
Кэтрин положила дрожащей рукой трубку и почувствовала, что от страшного известия вот-вот лишится чувств. Бросив взгляд на себя в зеркало, она удивилась. Очень странно. Выглядит она как обычно. Прошло несколько минут прежде, чем ей удалось немного прийти в себя, и, расправив плечи, вернуться к матери.
— Он уехал. Какие-то неотложные дела, — она весело улыбнулась. — Просил передать, что не сможет прийти, но увидится со мной, когда в следующий раз окажется здесь.
— Какая досада. — Беатрис быстро поднялась с места. — Ну, раз ты никуда не идешь, тебе надо поесть. Уж больно ты похудела, девочка моя.
Чтобы скрыть пережитое после сообщения миссис Бишоп потрясение, Кэтрин пришлось разыгрывать перед матерью настоящий спектакль. Она не хотела, чтобы та догадалась о том, что произошло между ней и Марком. Сначала Кэтрин не верилось, что Марк назвался вымышленным именем, а уж смириться с горьким известием, что он женат, она просто отказывалась. Но затем шок сменился гневом. Доктору Эллингтону, как она теперь называла его, видимо, захотелось развлечься во время отпуска. И она сгорала от ярости и стыда, вспоминая, как по наивности предоставила ему такую возможность, пригласив в свою постель, где теперь долгими бессонными ночами старалась забыть его.
Почти все лето стояла хорошая погода, но Кэтрин больше не ходила на пляж. Вместо этого она проводила все свободное время со своими школьными друзьями. Днем же она напряженно работала, изо всех сил стараясь хотя бы частично освободить мать от забот, ибо теперь на собственном опыте знала, как трудно со всем управиться одной. Некоторое разнообразие в их четко размеренный образ жизни внес приезд бабушки и тети Грейс. Они вчетвером даже устроили небольшое торжество, когда пришли результаты экзаменов Кэтрин, подтвердившие ее поступление в университет.
Как бы там ни было, с горечью думала Кэтрин, детство закончилось. Пришло время взрослеть.
Поведав свою историю Ханне, Кэтрин почувствовала, что ей стало намного легче. Возможность поделиться наконец своей тайной значительно улучшила ее состояние. Когда в конце следующей недели вернулась мать. Кэтрин могла с полным основанием сообщить ей, что чувствует себя прекрасно. Беатрис со слов Руперта узнала о пожаре, но Кэтрин удалось заверить перепуганную мать, что ничего страшного с ней не случилось, она ходит на работу и уже вернулась к своей нормальной жизни.
Кэтрин расспросила мать об отдыхе, обещала провести один из выходных у нее и, повесив трубку, устроилась поудобнее, чтобы провести остаток воскресного вечера с книгой перед камином. Неяркий свет и плотные занавески на окнах, за которыми бушевала февральская непогода, создавали в гостиной атмосферу покоя и уюта, поэтому когда раздался звонок в дверь, Кэтрин недовольно поморщилась, лелея надежду, что это не Герберт. Неделя на работе выдалась трудной. Сейчас ей не до гостей. Тяжело вздохнув, Кэтрин подошла к двери, сняла трубку переговорного устройства, но в следующую секунду чуть не выронила ее из рук.
— Это Марк, — послышался в трубке голос, который она меньше всего ожидала услышать. — Кэтрин, пожалуйста, удели мне несколько минут.
Она замерла, испытывая соблазн отказать ему, сообщив, что он оторвал ее от романтического свидания с воображаемым любовником. Но любопытство взяло верх, и она нажала на кнопку, открывающую входную дверь.
За то короткое время, что гость поднимался по лестнице, Кэтрин удалось немного подправить косметику на лице и взять себя в руки. Она полностью владела собой, когда открыла ему дверь.
Войдя в квартиру, он на мгновение остановился, и Кэтрин подумала, что сейчас он совсем не напоминает ей того, прежнего Марка, да и мало чем похож на элегантного врача, с которым она познакомилась совсем недавно. Одет он был в промокшую замшевую куртку, дешевые брюки и толстый свитер, мокрые волосы растрепались, хотя именно это, с раздражением была, вынуждена признать Кэтрин, сделало его еще привлекательнее. Его неожиданное появление выбило ее из колеи, вызвав весьма нежелательный в данную минуту всплеск эмоций.
— Надеюсь, я не оторвал тебя от дел, — суховато спросил он.
— Вовсе нет, — ответила она, стараясь обрести самообладание. — Я просто читала.
— Я пытался дозвониться до тебя, но ничего не вышло, — продолжал Марк. — Иначе я бы заранее обговорил время…
— Ты консультирующий врач, а не я. У меня нет привычки назначать время встречи. — Она жестом указала ему на стул. — Давай я повешу твою куртку. Она вся промокла.
— Спасибо. — Он подал ей куртку и дождался, когда она вернется. — Как ты себя чувствуешь?
— Вполне нормально. Неделю назад я уже приступила к работе, — спокойно сказала она. — Как только сняли швы, дело быстро пошло на поправку… во всяком случае, если не с моей внешностью, то со здоровьем. Хотя мне сказали, что шрам со временем пройдет.
— Под волосами его не видно.
— Какова цель твоего прихода? — прямо спросила Кэтрин. Консультирующие врачи, кажется, не посещают больных на дому.
— Я здесь, не как врач.
— Я об этом уже догадалась!
Марк молча взглянул на нее, словно пытался узнать юную Кэтрин в этой сдержанной молодой особе, которая смотрела на него с видом выносящего приговор судьи. На ней были вельветовые брюки и серебристо-серый свитер, делавший ее глаза ясными и холодными.
— Почему ты не перезвонила мне, Кэтрин? — спросил он наконец.
— А зачем мне тебе звонить?
— Ты знаешь зачем, — срывающимся голосом произнес он, подавшись вперед всем телом. — Судьба вновь свела нас, Кэтрин, и я признателен ей за это. С того момента, как я увидел тебя на больничной койке, я не переставал думать о тебе. И не пытайся лгать. Я тебе столь же небезразличен, как и ты мне.
