— Показать, как один провинциальный врач развлекается со своей старой подружкой — лихим продюсером документальных фильмов?
Ник покраснел.
— Честно, она жаждет сделать этот фильм. Особенно после того, как я рассказал ей твою биографию.
Ален похолодел.
— Мою?
— Да. Мою она уже знает, и, честно говоря, она ее не вдохновила. Туповатый интерн пошел по дурной дорожке и докатился до тюрьмы. Какая это новость для Лос-Анджелеса?
Оставшись без работы в Калифорнии, Ник приехал на север по объявлению Алена, рассказал ему правду о своем прошлом, и тот сразу же взял его на работу.
Пока что Ален был доволен своим компаньоном. И только сейчас ему подумалось: а доволен ли их компанией Ник?
— Ты же из тех, о ком создаются легенды. — Со сверкающими глазами Ник выписал в воздухе заголовок: — «Сын неграмотного шахтера, блестящий выпускник Гарварда находит себя в глухом уголке Орегона». Мари говорит, что обещает успех.
Ник был признателен ему и, видимо, решил отблагодарить его таким образом. Но он ошибся.
— Я, кажется, ясно сказал «нет». — Ален схватил свою куртку и вышел.
Надя отложила книжку. Бесполезно. Она дважды прочитала ту же самую страницу, но так и не поняла, кто кого задушил и почему. Ей не хотелось в этом разбираться. С таким же успехом она могла бы читать и поварскую книгу.
Вспомнив последние недели, она нахмурилась. Ничего себе будни! Ее операция, потом обморок Эдды! Когда же все начало как будто образовываться — несчастный случай с Элли.
За годы работы репортером и позже, в роли высокооплачиваемой ведущей лос-анджелесского телевидения, она почти постоянно жила в состоянии перегрузок и стрессов. Даже привыкла… И к тому же стресс стрессу рознь.
Одиночество также становилось иногда проблемой, особенно после переезда в Орегон, но, как правило, ей удавалось бороться с ним. Она ведь была очень занятым человеком.
А вот Ален Смит явно уже не мог держать себя в узде.
Несмотря на внешние мягкость и спокойствие, он очень опасный человек, надо иметь это в виду. Внутренняя сила, самообладание, жуткая гордость уверенного в себе мужчины — все это и многое другое увидела она в нем в операционной в то утро. Увидела она и кое-что другое.
Морщинки, напоминающие шрамы, вокруг его широких бровей, свидетельствовали, что он знает о страдании больше, чем можно почерпнуть из любого учебника.
Несколько лет назад, еще до того как ее лицо стало часто появляться на телеэкране, она работала на общественных началах в больнице для ветеранов. Палаты были полны людей, и многие из них испытывали боль. Но они старались не показать этого. Гордые мужчины с наградами за мужество и отвагу.
Ален напоминал ей тех ветеранов, прятавших в себе страдания.
Задумчивые глаза, постоянная складка между бровями, даже его лохматые табачно-коричневые волосы наводили на мысль, что он гораздо более сложный человек, чем хочет казаться. Забавно было бы соскрести эту колючую мужскую скрытность. Выключив свет, она попыталась заснуть.
Час спустя она все еще лежала без сна и вспоминала, что же такое в глубоких синих глазах Алена она никак не может забыть.
Через два дня Надя привезла Элли на повторный осмотр. Приемная была полна, и Моника объяснила, что Ален задерживается минут на двадцать.
— Не страшно, — заверила ее Надя, взглянув на свой портфель. Еще в Лос-Анджелесе она приучилась всюду захватывать с собой работу.
Пока Элли листала детский журнал, она просмотрела подборку принесенных с собой вырезок о «скорой помощи», подобранных Анной. Она как раз наткнулась на фотографию Алена, когда за ее спиной открылась дверь и появился он сам.
Выглядел он чрезвычайно серьезно в своем белом халате. Но она заметила в его глазах намек на нешуточный интерес, который он тут же поспешил скрыть.
— Извините, что заставил вас ждать, леди, суматошное выпало утро.
— Привет, Ален! — довольно заулыбалась Элли.
— Привет, игрунья. — Руки доктора нежно разбинтовали стопу Эльвиры. — Ввязывалась в драки в последнее время?
Элли хихикнула.
— Не-а.
— Приятно слышать. Я и так очень занят. — Он осторожно повращал лодыжку девочки, наблюдая за ее лицом.
— Опухоль исчезла. Какие ощущения?
Элли надулась.
— Болит.
— Как и вчера?
Она покачала головой.
Ален ободряюще улыбнулся.
— Ну вы молодец, мисс Элли. Если бы все мои пациентки были такими…
Забинтовав щиколотку снова, он передал Элли журнал и повернулся к Наде. Горячая волна обдала ее, когда она вспомнила о поцелуе доктора.
— Элли пробовала ходить вечером?
— Да, и вроде неплохо получалось.
— Чудесно. — Ален прищурился и внимательно посмотрел на нее. — А вот вы явно нуждаетесь в отпуске.
— Мне достаточно подремать немного, — со вздохом ответила Надя, чувствуя сильное притяжение к этому суровому человеку.
— Элли поправляется так же быстро, как и ее мама.
Она через силу улыбнулась.
— Рада слышать это.
— Если она будет вести себя осторожно, то может уже сегодня пойти в школу.
— Обязательно? — простонала Элли.
— Решать, конечно, маме, но сидеть дома тебе незачем. Только еще несколько дней тебе придется попользоваться костылями.
Элли скривилась.
— Раньше я сказала, что нога немного болит. Так вот сейчас она болит очень сильно!
Ален с трудом подавил улыбку.
— Похоже, ты не стремишься в школу?
— Эти дети ненавидят меня, а я — их, вот и все! — Она с Вызовом посмотрела на мать.
Надя раскрыла было рот, но быстрый взгляд Алена заставил ее промолчать.
— Ненависть слишком сильное слово, игрунья.
— Зато это правда! Некоторые из них прямо так мне и говорят, особенно Джон.
Неподдельное страдание в голосе девочки вызвало сочувствие доктора.
— А знаешь, со мной тоже однажды приключилось такое в твоем возрасте.
Эльвира посмотрела на него. В ее огромных карих глазах застыли слезы, и он пожалел, что не смолчал.
— Правда?
— Конечно. — Он повел плечом. — Мы переехали в другой район города, когда я учился в четвертом классе, как ты сейчас. Я был новеньким в школе, маленьким для своего возраста, но с большими ступнями, и это делало мою походку нелепой. Помню, как умолял отца позволить мне вернуться в старую школу, готов был ходить туда пешком, но он сказал, что я должен придумать, как мне завести новых друзей.
Ален потер затылок.
— Однажды утром я рано пришел в школу и увидел, как один мальчишка забрал деньги из стола учительницы. Это был тот самый парень, что больше всех донимал меня на переменках. Эге, сообразил я, теперь-то я смогу ему отплатить. Учительница объявила, что экскурсию в зоопарк придется отменить, если взявший деньги не вернет их.
