— Но вы это пережили, — заметил Гэри. — И даже процветаете. Прекрасно выглядите и успешно делаете карьеру.
— Моя карьера не имеет отношения к сегодняшнему суду. Но если все так жаждут узнать о моей личной жизни…
— Вообще-то было бы любопытно узнать, — вмешался Джек, избавив Гэри от необходимости проявить собственное любопытство.
— Человек, которого я любила, — начала Софи, — был из Бостона, и, когда он сделал мне предложение, я решила перебраться сюда из Калифорнии. Он должен был занять место отца в семейной фирме. Я оставила свой бизнес, продала квартиру и последовала за ним. А здесь его родители-снобы решили, что я недостаточно хороша для их сына, и он разорвал помолвку.
— Это ужасно! — воскликнула Луиза. — Как вы, должно быть, страдали…
— Я была просто в отчаянии.
— Но согласитесь, — добавила Луиза, — этот ужасный человек спас вас от несчастного брака.
— Не думаю, что наш брак был бы несчастным. Мы любили друг друга. Это его родители нас развели. А он был очень к ним привязан.
— Но откуда вы знаете, что в разрыве не было доли и вашей вины? — сухо спросил Гэри.
— Вины? Да я все бросила ради него — магазин, квартиру, друзей…
— Может быть, ему как раз не хотелось, чтобы вы все бросили ради него?
— А у меня такой характер. Я не люблю половинчатых решений.
— Я тоже думаю, что воли Софи не занимать, — согласилась Луиза. — А вы как считаете, Джек?
— Не знаю. По-моему, она скорее вспыльчивая. Чуть что — сразу взрывается.
— Она не вспыльчивая, — вмешался Филипп. — Просто энергичная.
— Энергичная? — Мисс Принц оглядела Софи критическим взглядом. — Не знаю, не знаю. Ей больше подходит определение «боевая». Все чего-то пишет и пишет и все время спорит.
— С каких это пор боевитость и энергичность исключают друг друга? — удивился Филипп.
Присяжные так увлеклись обсуждением качеств Софи, что, кажется, забыли, что им на самом деле следовало бы обсуждать. Софи наконец не выдержала и стукнула кулаком по столу:
— Прекратите обсуждать меня! Речь идет о Джоселин Креймер и Рональде Макгвайере. Или я заявлю судье, что мы не пришли к единогласному решению.
— Я этого не допущу, — заявила мисс Принц.
— Тогда давайте выпьем пива, — предложил Джек.
— Лучше все же решить этот проклятый вопрос сегодня и разойтись по домам, — возразила Софи.
— Если мы не договоримся к девяти часам, придется посоветоваться с судьей. — Таково было решение мисс Принц.
Но и к девяти часам они не сдвинулись с мертвой точки. Джек жаловался, что страдает без пива. Филипп ходил кругами по комнате, стараясь размяться. Женщины стояли у доски, сопоставляя даты и прикидывая суммы, как будто тот факт, что Креймеры понесли материальные убытки от несостоявшейся свадьбы, мог быть сопоставим со страданиями, которые выпали на долю Джоселин.
Потерять столько денег, конечно, обидно, думал Гэри. Но в данный момент лично для него гораздо важнее, что он узнал о прошлом Софи. Если бы сбылось то, о чем она мечтала, у нее тоже была бы такая же свадьба, какую планировала Джоселин. Традиционная, в какой-нибудь престижной церкви в Бостоне.
Видимо, они по-разному смотрят на вещи и им не суждено быть вместе.
Почему же тогда у него закипает кровь в жилах, стоит ему только посмотреть на нее? Почему джинсы становятся ему тесны, как только он о ней подумает? Почему его память снова и снова возвращается к тому, как она прижималась к нему, отвечая на его поцелуи тогда, в лифте? Видимо, потому, что вопреки ее уверениям они все-таки подходят друг другу.
Что же касается суда, то она не права. Джоселин Креймер сумела с помощью своего нелепого иска вырвать его, Гэри, из привычного для него образа жизни, а кроме того, тратит напрасно время суда и деньги налогоплательщиков. Значит, его прямая обязанность — доказать истице ошибочность ее действий, склонить на свою сторону присяжных и заставить Софи взглянуть на это дело его глазами.
— Давайте кое-что уточним, — предложила мисс Принц. — По-моему, мистер Макгвайер заплатил за цветы.
— Неверно. — Софи пролистала свои записи. — Вот, нашла. Цветы — семьсот тридцать пять долларов, счет послан Креймерам.
— Семьсот тридцать пять баксов за цветы? — шепнул Джек Гэри. — С ума сойти!
— А через три дня все они завяли бы, — так же шепотом ответил Гэри.
— Мы даже на похороны дяди не истратили таких денег на цветы. Долларов сто или сто пятьдесят, не больше.
— Глупость какая-то. Кому надо столько цветов?
— Я все же думаю, что Софи чересчур вспыльчивая, — продолжал Джек вполголоса. — Как считаешь? Думаешь, такая, как она, может прийти в восторг от цветов?
— А кто ее знает! — раздраженно отрезал Гэри, хотя у него и были на этот счет кое-какие соображения.
Стук в дверь прервал обмен мнениями между Джеком и Гэри.
— Уже почти десять. — Судебный клерк заглянул в комнату присяжных. — Приговор готов? — осведомился он.
— Нет, — хором ответили все шестеро.
— Судья не собирается назначать новое разбирательство из-за того, что вы не можете прийти к согласию. Вам разрешается поехать домой, но вы должны быть в суде завтра ровно в восемь утра.
— Я не хочу приезжать сюда завтра, — пробурчала себе под нос Софи, но Гэри ее услышал. Он понял, что не сюда ей не хочется возвращаться. Она не хочет больше видеть его.
Что ж, есть простейший способ больше не приезжать в суд — изменить свое мнение, думал Гэри. Она умеет убеждать, и ей легко удастся перетянуть на свою сторону и Джека, который и так уже почти в нее влюблен.
Вспыльчивая — так, кажется, определил ее характер Джек. Она сможет повлиять на него, решил Гэри. А он со своей стороны подкупит Джека банкой пива.
Джек вполне поддающийся. Филиппу только и надо, что бегать трусцой и командовать школярами. А вот мисс Принц… Непонятно, на чьей она стороне. Только и знает, что призывать к порядку да отчитывать.
В лифте они снова спускались вместе, но Софи забилась в самый дальний угол, а Гэри, чтобы не смущать ее непроизвольным прикосновением, встал у двери.
Он был удивлен переменой настроения Софи. Она считает его врагом только потому, что он с нею не согласен. Но разве это повод перечеркнуть то, что было между ними?
Впрочем, он понимал, что ее гложет: не то, что у него свое мнение, а то, что он встал на сторону человека, поступившего с женщиной так, как некогда другой кретин поступил с нею. Она не просто думала о Джоселин Креймер, она переживала вновь свою печальную историю с Митчелом — этим аристократом из Бостона. Вместо того чтобы рассуждать логически, Софи переживала разочарование Джоселин как свое. Недаром адвокат Макгвайера начал свою речь словами об оскорбленной женщине. Софи была когда-то унижена и теперь хочет, чтобы Макгвайер заплатил и за ее унижение.
