Веселое возбуждение от победы над Эдом Паркером сменилось совсем другими эмоциями. Кости у Джей-Джей словно расплавились, голова откинулась назад. Люк немедля воспользовался этим, приникнув губами к ямочке, где отдавались удары ее сердца. Горячие мозолистые ладони обхватили груди, тяжело налившиеся желанием. Большие пальцы круговыми движениями ласкали соски, едва касаясь их. И Джей-Джей думала, что сходит с ума. Она прижималась к его рукам, его искусные пальцы дарили ей невообразимую муку и наслаждение.
Внезапно Люк затих, потом высвободил руки из-под ее свитера, опустил ее ноги, скрещенные у него за спиной, и шагнул в сторону.
— Это единственное, что есть между нами: отношения мужчина — женщина. — Слова прозвучали как хриплое рычание.
Джей-Джей так хотела его, что дрожала всем телом. Но гордость не позволяла ей просить мужчину продолжать заниматься с ней любовью. Особенно если этот мужчина дал понять, что не занимался любовью, а давал наглядный урок. Лучше провалиться сквозь землю, чем получить какой-то урок от Люка Ремингтона. Оттолкнув его в сторону, Джей-Джей спрыгнула со стола.
— Нет, О'Брайн, нет. — Он нежно провел пальцем по ее распухшей нижней губе. — Я не хотел обижать тебя. Просто ты испугала меня до смерти, когда протанцевала в кухню с проклятыми рогами. Я видел только одно: как Паркер заносит над тобой нож. — Он прокашлялся. — Что не давало мне права силой целовать тебя…
— Перестань, ковбой. — Джей-Джей закрыла ладонью ему рот. — Если ты не хочешь целовать меня, будь мужчиной, так и скажи. Не оскорбляй меня чепухой насчет поцелуев силой. Мы же оба знаем, что я сама чуть не сорвала с тебя одежду… Ох! — Она отдернула руку и стала лизать ладонь. — Почему ты укусил меня?
— Потому что ты доводишь меня до сумасшествия.
— Да ну! — фыркнула она. — Я не из тех, кто поднимает тюки с сеном, я не из тех, кто носится в голубых джинсах, обрисовывающих тугие ягодицы, я не из тех, кто выделяет половые гормоны при каждом вдохе мужчины.
Люк недоуменно посмотрел на нее, потом расхохотался.
— Тугие ягодицы? — давился он словами. — Выделяет половые гормоны?
Джей-Джей пожала плечами. Смех стих, и Люк печально покачал головой.
— Мы с тобой пара. Если я увижу, как ты чистишь зубы ниткой, я, наверно, подумаю, что это самое сексуальное движение, какое я видел у женщин.
— Физическое влечение бессмысленно, — состроила гримасу Джей-Джей. — Оно бесит меня. Антоний и Клеопатра, Елена и Парис… Несовместимые, не имеющие ничего общего и к тому же еще ставшие причиной войн. И все потому, что у них взбунтовались гормоны.
— Наверно, если бы их оставили в покое, их жаркая страсть быстро бы перегорела, — заметил Люк. — Клео поняла бы, что предпочитает корабли, тогда как Тони делает упор на конницу. Елене и Парису надоело бы смотреть, как другой гримасничает перед зеркалами.
— Тони бы подумал, — развила сценарий Люка Джей-Джей, — что Клео без макияжа ничего собой не представляет, а Клео сказала бы Тони, что он пахнет конюшней. Парис и Елена начали бы упрекать друг друга в тщеславии, ограниченности и неверности.
— Видишь? — ухмыльнулся Люк. — Им всего лишь надо было вычистить из своих организмов физическое влечение.
А это совсем не легко, если Антоний или Парис ухмылялись так же сексуально, как Люк Ремингтон. Джей-Джей возмущало томительное ощущение в глубине собственного живота.
— Лучше займусь обедом. Спасая ковбоя, я проголодалась. — И она упорхнула в кухню.
Бросив взгляд на часы в кухне, Джей-Джей поняла, что уже гораздо позднее, чем она думала. Надо приготовить что-то на скорую руку. Заглянув в кладовку и морозильник в подвале, она решила сделать макароны с сыром, рубленые котлеты, фруктовый салат и пирожки с ежевикой. Джей-Джей отмеряла и замешивала, но занятые руки не могли отвлечь мысли от того, что случилось между ней и Люком.
Казалось, они не могут оторваться друг от друга. Неважно, какая эмоция или событие заставляло их быть вдвоем, но кончалось все поцелуями. В этом вся проблема. Она не хочет, чтобы ей нравился Люк. Между ними нет ничего общего. Джей-Джей посмотрела в темноту ночи через окно над раковиной. Вокруг фонаря, освещавшего ранчо, танцевали большие пушистые снежинки. В Денвере она бы купила готовый обед, возвращаясь с работы, и провела вечер перед газовым камином, раскачиваясь в уютном кресле и читая судебные отчеты. Она бы придумывала планы на уикенд. Обед с Бартоном и Кэрри, может быть, кино, концерт или театр. В воскресенье они с Кэрри могли бы сходить в парк…
При мысли провести всю жизнь на ранчо у Джей-Джей все внутри похолодело. Она не для того училась в колледже, чтобы прислуживать какому-то мужчине.
Она поставила воду для макарон. Стать женой Люка — значит отказаться от профессии, от своей цели, от своей мечты. Стать женой Бартона — значит делать то, что она всю жизнь мечтала делать. Выбор нетрудный. Брак с Люком похож на леденец. Манящий, приятный на вкус и быстро кончающийся. Брак с Бартоном… Она посмотрела на кастрюлю. Как макароны с сыром. Не потрясающе, но сытно.
Джей-Джей потянулась за дуршлагом и услышала стон в холле. Выключив газ, она заспешила в комнату Берди.
Если бы не живот, маленькая фигурка Берди потерялась бы в одеялах, которые она навалила на себя. Берди не шевелилась. Неужели стон только послышался? Джей-Джей повернулась и на цыпочках пошла к двери, чтобы не беспокоить Берди.
С кровати донесся тихий вскрик. Джей-Джей обернулась и увидела, что Берди сжалась в позе эмбриона.
— Берди, как ты? — тихо спросила Джей-Джей, подумав, что та кричала во сне. При таком муже, как Эд Паркер, у любой женщины начнутся кошмары.
— По-моему, ребенок уже идет. — У Берди от страха дрожал голос.
— Ты позвонила доктору? — У Джей-Джей замерло сердце. В голове ни одной мысли.
— Я боялась встать.
— Когда он должен родиться?
— Через две недели.
Джей-Джей на минуту задумалась.
— Берди, по-моему, это не роды. Помню, у мамы тоже были ложные схватки, когда должен был родиться мой младший брат. — Она постаралась, чтобы голос звучал уверенно. — Ты сегодня понервничала, и он тоже стал беспокойным. Полежи, отдохни, и все будет отлично. Скоро обед.
Берди в ответ застонала.
— Давай я принесу тебе радиотелефон Люка, ты позвони доктору и поговори с ним. Уверена, он скажет, что тебе надо полежать — и все обойдется.
— Постель вся мокрая. Я боюсь даже смотреть. Джей-Джей, — в голосе Берди слышалась паника, — что, если я потеряю ребенка?
— Хочешь, я проверю? — Джей-Джей подошла к изножию кровати и, не дожидаясь ответа, осторожно приподняла одеяла. Один взгляд — и у нее перехватило дыхание. — Все отлично, Берди. У тебя отошли воды. Малыш уже на подходе. Не волнуйся. Я скажу Люку, чтобы позвонил доктору, и сейчас же вернусь.
