— Ой!
Схватив Роди за ухо, Майлз мрачно бросил Джине:
— Знаю, что вы хотите сказать, но не советую.
— Да, сэр. — Джина поспешила к выходу.
Позже ее разыскал Роди:
— Сэр хочет видеть мисс Лейк.
— Я подумал, вы захотите узнать о Кене. — Он пригласил ее сесть.
— Да, конечно.
— Доехал он хорошо.
— Рада слышать это, — улыбнулась она, но улыбка сошла с ее лица, когда она заметила его озабоченность. — Что-нибудь случилось?
— Да, неважные у него дела. Этого следовало ожидать, конечно.
— Есть хоть какая-нибудь надежда?
— Операция в следующую среду, но она не даст окончательного результата.
Майлз рылся в бумагах. Вопрос с Кеном был исчерпан, однако он явно хотел сказать что-то еще, но не знал, как начать. Наконец, он произнес:
— Ваш отец намерен оставить приют. Вы подыскали ему что-нибудь?
— Я надеялась снять для него комнату.
— Полагаю, временно? Вы же собираетесь замуж? И отец будет жить с вами?
— Я хочу жить с отцом. Насчет другого я не уверена.
— Дела обстоят плохо? — Он не отрывал глаз от бумаг на столе.
— Все отлично. — Джина решила поговорить с Тони начистоту.
— Все отлично, а вы даже не знаете, выйдете ли замуж? Что прикажете думать?
— Не понимаю, какое вам-то до этого дело?
— Вы правы, разумеется, но меня беспокоит ваш отец. Думаю, что профессору…
— Он не профессор. — Джина вдруг поняла: съехать отца подталкивала умненькая мисс Уинтер, делающая все по учебнику и пытающаяся заставить и других поступать так же. Она сердито посмотрела на шефа, готовая выпалить обидные слова, но он опередил ее неожиданным и странным советом:
— Будьте снисходительны и терпеливы.
— С отцом?
— В отношении многих вещей. Я бы объяснил, но не имею права.
— А я думала, у заведующего есть все права.
— Те, которые полагаются ему по положению, но не больше. — После недолгого молчания он продолжил: — Вижу, вы меня не понимаете, так что оставим это. И все же, я прошу вас быть терпеливой.
— Вы хотите сказать, — распалилась Джина, — что мы должны плясать под дудку мисс Уинтер? Речь ведь об этом, да? Она решила, что отцу здесь не место… — Девушка задохнулась, но взяла себя в руки и договорила: — А вы вторите ей.
— Я просил вас быть снисходительной… и ко мне тоже.
— Нет нужды! — Джина поспешила уйти, приказывая себе припереть Тони к стене.
Но, затворив за собой дверь, она вдруг подумала: «А что, если Тони скажет „да“ и назначит день свадьбы? Каково мне будет тогда?».
Джина нервничала все утро. Она уже почти боялась, что на ее прямой вопрос Тони с теплой улыбкой ответит: «Назначай день, Джина, я готов». А она в замешательстве спросит себя: «А я готова? Раньше — да, а сейчас?»
— Вы рассеяны сегодня. — Ясмин Уинтер холодно оглядела девушку с ног до головы и несомненно заметила, как дрожат ее губы. — Может, вам не следует купаться с подопечными?
Джина и забыла, что сегодня день купанья! У ручья-то она и поговорит с Тони.
— Мы пойдем все, — ответила она Ясмин. — На ручье нужен глаз да глаз.
— Здесь просто необходим бассейн. Шеф, конечно, не успел ничего сделать, но вашему-то отцу следовало бы…
— Ручей замечательный. Дети в восторге от него.
— Но можно ли в нем научить плавать?
— Да, большинство детей уже умеет.
— А хорошо ли? Я разговаривала с нашим физкультурником. Сочувствую ему, разве в такой луже обучишь чемпионов!
— Бедняга Тони, без чемпионов никуда…
— А что в этом плохого? — Ясмин так увлеклась своей идеей, что даже не заметила, как Джина назвала физкультурника по имени.
Дети в купальниках и с полотенцами уже нетерпеливо поджидали взрослых. К удивлению Джины, Ясмин явилась в строгом черном купальнике. У нее была превосходная фигура, и черный цвет лишь подчеркивал ее.
Они пересекли японский мостик и подошли к той части ручья, где купались дети. Лишь редкие лучи солнца проникали сквозь густую листву деревьев. Кусты при желании могли служить «кабинками» для переодевания. Вода в ручье приобрела зеленоватую окраску от нависающих над ней деревьев. Из нее выступали песчаные отмели, на которых и резвились малыши, пока дети постарше предпочитали бултыхаться на глубине.
— Вот почему здесь нужен глаз да глаз, — пояснила Джина Ясмин. — Вода затемнена деревьями.
— В обложенном плиткой бассейне не было бы никаких проблем, — отозвалась Ясмин к радости Тони.
Думая, что она выбрала неподходящее место для разговора с Тони, Джина забормотала что-то о том, что в бассейнах не плавают листья, в них не растут камыши, не отражаются горы и небо…
— И нет ужасных комаров, — ответила Ясмин, прихлопнув одного.
Чуть ниже по ручью была самодельная запруда из камней, позволявшая накапливать достаточно воды.
Все случилось так быстро, что даже всевидящие взрослые не заметили бы, как вода потащила маленькую девочку к каменной запруде, если бы Невил не поднял тревогу и не бросился за ней. Из запруды вырвался один камень, и вода устремилась в образовавшееся отверстие. Легонькую Мириам понесло, как веточку. И сам не тяжелый, Невил все же ухитрился удержать ее на краю водопада те несколько секунд, которые понадобились Майлзу, чтобы добежать до них.
Держа Мириам в одной руке и поддерживая Невила другой, Майлз прокричал, чтобы все дети вышли из воды.
Он с любопытством глядел на Невила. Мальчик побелел, видимо, от страха. Но главное было в другом: на нем были сандалии. Значит, он не купался, когда кинулся спасать Мириам. Джина вспомнила их первую встречу, когда она пыталась увлечь его: «У нас есть ручей. Он тебе понравится». И он категорически бросил: «Нет». И только что спас девочку…
Не допускающим возражений голосом Майлз объявил: купания не будет, пока запруду не укрепят еще одним рядом камней и раствором. Детям ничего не оставалось, как вытереться и вернуться через поле в дом.
Их невезение было вознаграждено приглашением мистера Мэрчисона отведать апельсинов в его саду. Насладившись золотистыми ароматными плодами, они забыли обо всем на свете. Мириам полностью пришла в себя, но у Невила все еще кривилось лицо, и Джина с Майлзом обеспокоенно поглядывали на него.
Джина весь день следила за ним, и у нее так и не нашлось времени потолковать с Тони. Ее пристальное внимание к мальчику вызвало раздражение у Ясмин.
— Вы балуете Шелтона, Лейк, к тому же, без толку. Он явно терпеть вас не может.
— Все дело в том, что образ матери…
— Только не это! От такого подхода отказались уже сто лет назад!
