— Никаких разговоров, просто приведите свои мысли в порядок.
Но когда он принес кофе, ее словно прорвало:
— Почему он прятал ленту? Почему маленький пугливый кролик поступает, как лев? Почему…
— Из-за Эстер, своей сестры. Как я раньше не догадался? Он же просто изнывает от тоски по ней. Вот его история: мать Невила умерла, когда Эстер была совсем малюткой. Но Невил был уже достаточно большим, чтобы тосковать не столько по ней, сколько по роли матери в семье. Я понял это в первый же день — его тянуло к вам.
— Как к матери?
— Его тянет к полноценной семье. Даже малыш чувствует строй семьи и страдает, как от ампутации, при ее распаде.
— Но почему он и потянулся ко мне и оттолкнул меня?
— Мачеха. — Майлз пожал плечами. — Скорее всего, она оказалась недоброй, а отец был добрее, и поэтому мальчик терпимее отнесся ко мне, чем к вам.
— Добрее, но не слишком, раз бросил его.
— Оба они хороши, и прекрасно, что дети остались без них. Но…
— «Семья» Невила?
— Именно.
— Семья, состоящая из маленькой сестренки?
— Невилу хватило бы одной Эстер. Он инстинктивно чувствует, что семья самоценна и должна быть сохранена. Когда у него отняли Эстер, его мир рухнул. Если бы я знал… — Большой кулак Майлза с силой опустился на стол.
— Он полез на дерево за Луизой, потому что для него она была Эстер… — пробормотала Джина. — Он прыгнул в воду за Мириам, потому что и в ней видел Эстер…
— И спрятал ленточку, выброшенную какой-то девочкой, — подхватил Майлз, — ибо и она «принадлежала» Эстер. Каждый раз, вспоминая сестру, он будет возвращаться к своему тайничку.
— Мягкий подход… — прошептала Джина. Они долго смотрели друг на друга через стол.
— Что же нам делать? — спросила она.
— Все очень просто: мы воссоединим маленькую семью.
— Но у нас нет места.
— Нет места для «потерянного» мальчика, вроде Невила? Этого потерянного надо найти, Джина, найти в его сестренке. Завтра утром я займусь этим. — Майлз зевнул, потянулся и устало улыбнулся. — Сегодня утром, — поправился он.
Они поднялись по ступеням.
— Доброе утро, Джина.
— Доброе утро, Майлз.
Дверь комнаты Ясмин в другом конце коридора приоткрылась на дюйм и оставалась в таком положении, пока двери Джины и Майлза не затворились.
К завтраку Майлз и Джина спустились рано, не поспав и трех часов. Необычным было присутствие за столом Ясмин — впервые за все время пребывания в приюте она завтракала с детьми.
— Кто-то припозднился с ужином прошлой ночью, — кивнула она на чашки, оставленные Джиной в сушилке.
— Да, мы пили кофе с заведующим. — Ей нечего было скрывать, но голос ее дрогнул, а щеки запылали, и она стала кормить с ложечки сидящего рядом Пола.
— Этому ребенку пора уже есть самому, — заметила Ясмин.
— Он трудный мальчик.
— Вы его сделали таким. И сбиваете с толку Шелтона.
— Невила, — поправила ее Джина.
— Шелтона. Вам следовало бы ограничиться мойкой посуды, Лейк. Дилетантка с посудным полотенцем мало чем может навредить, но дилетантка, воспитывающая ребенка, может причинить непоправимый вред.
— Любовь никому еще не вредила, — возразила Джина.
— Да кто вы такая, чтобы говорить так? Вы не посещали лекций, не сдали ни одного экзамена!
— Мой отец…
— Тот же случай, — ехидно усмехнулась Ясмин.
Поскольку Рос не принес молоко, Майлз отправился за ним сам, и сейчас они услышали его шаги на кухне.
— Приятно видеть, что вы уже встали, — приветствовал он Ясмин.
— Сегодня такое чудесное утро, такое свежее… А вы кажетесь усталым.
— Ночью возникла одна проблема. — Майлзу ни к чему было скрывать ночной эпизод, но и он обратил внимание на издевку в серебристом голоске Ясмин.
— И вы решили ее?
— Да. — Майлз кивнул детям, уже поевшим и выходившим в сад, и объявил: — Я привезу сестру Невила.
— А кто тогда уедет?
— Никто.
— Но кто-то должен уехать. У нас нет свободных мест.
— Поставим кроватку в апрельскую комнату, — спальни в приюте носили названия месяцев, — или ноябрьскую, — предложила Джина.
— Ни одна из спален не в состоянии вместить нового питомца.
— Всегда найдется место для еще одного, — возразила Джина.
— Только не в правильно управляемом приюте, — проигнорировав Джину, Ясмин с вызовом посмотрела на Майлза.
— Вы, конечно, правы, Ясмин, — спокойно согласился он, — но в данном случае…
— Что особенного в этом случае?
— Мальчик волнуется.
— Все дети волнуются, пока не подчинятся.
— Не так все просто. Прошлой ночью…
— Ах да, ночью…
— Мальчик был расстроен, — только и сказал Майлз.
— Он уже спал, когда я подошла к нему. Увидите, он спокоен сегодня, — холодно усмехнулась Ясмин.
— Напротив, он в восторге. Я сообщил ему о приезде сестры.
— Что?
— Я сказал ему, что Фонд переводит Эстер сюда.
— Но Фонд не сделает этого.
— Ясмин, мне не хотелось бы напоминать вам о том, что здесь руковожу я, а я решил, что Эстер Шелтон приедет к нам.
— Тогда я подам докладную о перенаселении приюта.
— Вам не следует делать это.
— Вы знаете, я это сделаю.
— Головная контора не поддержит вас.
— Не поддержит выпускницу лучшего в Европе колледжа? Тогда я обращусь выше, в комитет по опеке.
— Лишить ребенка места, лишь бы не превысить общую цифру?
Ясмин выдержала едва заметную паузу, и Джина поняла, что она сделает это, хотя бы ради того, чтобы досадить ей, Джине Лейк. Ясмин до такой степени ненавидит ее, что будет настаивать на неуклонном выполнении правил. Нетрудно устроить скандал по поводу того, во что веришь, особенно когда одновременно причиняешь боль кому-то, кого не любишь. С другой стороны, предложение привезти Эстер в приют исходило от Майлза, а с ним не так легко справиться. Интересно, что предпримет Майлз?
— Я посылаю за Эстер, — решительно сказал Майлз.
— Вряд ли. — Ясмин победно улыбнулась. — Видите ли…
Она поднялась и небрежной походкой дошла до двери, ведущей в холл.
— Идемте со мной, — скорее приказала, чем пригласила она.
С любопытством взглянув на нее и чуть поколебавшись, он последовал за ней. В кухню вошла миссис Деггинз, и Джина занялась посудой.
— Ты только посмотри на этого парнишку, — сказала миссис Деггинз. — Он приехал с лицом мрачнее тучи, а сейчас сияет, как солнце в ясный день.
Она говорила о Невиле. Ему действительно повезло, но, как оказалось, не совсем. Сзади неслышно подошел Майлз.
