Глава 6
Джордж выглядел растерянным, я пожалела, что испортила вечер.
— Вот и рассказана моя жалостная повесть. — Я пыталась разрядить ситуацию. — Теперь желаю выслушать про твою Джульетту. Око за око.
— Если тебе свербит, могу сообщить. Все закончилось так быстро, что теперь и вспомнить нечего.
— Ты же сам сказал, первый опыт никогда не забудется.
— Ладно, ее звали Жюли.
— Могу поспорить: миниатюрная блондинка и красиво одевалась.
— Раз уж ты так считаешь, надо думать, она была блондинкой, — подыграл Джордж.
— Хорошенькой, полагаю?
— Боюсь, что так.
— И чего бы вам, парням, не влюбляться в ершистых брюнеток, которые с мальчиками и разговаривать толком не умеют?
— Кто говорит, что мы не влюбляемся в них?
Комната внезапно показалась тесной, по коже побежали тревожные мурашки. Мои глаза метнулись в сторону Джорджа. Я подняла фольговую упаковку у своего колена и снова опустила на пол, с ужасом сознавая, что с моего лица не сходит страдальческая полуулыбка. Я не знала, шутит он или нет. Надо думать, шутит. Почти наверняка шутит, но Джордж непредсказуем. Что, если не шутит?
— У меня есть план. — Он поерзал, придвигаясь ко мне ближе, его голос басисто завибрировал, резонируя в кресле и проникая в меня. Я почувствовала внутри жаркую дрожь.
— Даже так? — Я подумала, не сдвинуться ли в сторону, хотя это будет расценено как трусость.
— Реально неплохой. Думаю, ты одобришь.
— План — это мое.
— Надеюсь, тебе понравится именно мой.
Я очень медленно повернула голову и затаила дыхание, когда встретилась с ним взглядом, — меня поразило выражение его лица.
— И что там?
— Думаю, надо войти в образ — если мы хотим выглядеть правдоподобно в глазах Саффрон, надо отрепетировать все заранее. — Он ладонью отвел с моего лица выбившиеся из прически пряди, моя щека вспыхнула под его прикосновениями. — Что скажешь?
Мое сердце бухало молотом, в горле пересохло так, что слова застревали, я не могла оторвать от него глаз, даже если бы и захотела. Тем не менее нашла в себе силы вцепиться в бренные останки умницы Фриз, в душе я всегда была здравомыслящей особой.
— Я… э-э… не уверена… разве нам это нужно?
— Но у меня весьма ответственная роль. Ведь я без ума от тебя, помнишь? Мой вид должен внушительно подтверждать, что я запросто могу запустить свою лапу в твою прическу вот так. — Он подкрепил слова действием. Его теплая ладонь чувствительно потрепала мой затылок. — Да, в моих глазах должна быть уверенность, и мне ничего не стоит куснуть тебя за ушко или поцеловать в шейку.
Его губы несли тепло и уверенность. Меня обдало жаром, и я трепетно вздохнула.
— Не знаю.
— Теперь о тебе. — Джордж придерживал ладонью мою щеку, чтобы я не смогла отвернуться, но я и не способна была куда-то двинуться. — Тебе придется нелегко.
— Правда?
Я порадовалась, что сижу, а не стою, чувствовала, что просто таю от желания. Оставалось надеяться, кресло сможет поддержать мою спину в прямом положении.
— Поговорим о трудностях. Тебе придется делать вид, что ты привыкла к моим поцелуям. Полагаю, надо как следует потренироваться.
Перед глазами плыл туман, сердце замирало от предчувствий.
— Полагаю, можно слегка проработать эту идею, — услышала я свой голос.
Куда подевался мой разум в самый ответственный момент? Ему, непобедимому, положено быть на баррикадах с плакатами, где указаны причины, почему целоваться с Джорджем Чаллонером весьма отвратная идея. Вместо того он, пробормотав нечто невнятное себе под нос, сдался без боя, и безрассудная Фриз устремилась вперед.
«Давай же! Почему бы не поцеловать его? Тебе же хочется! Будь честна. Не отнекивайся, ты думаешь о том с тех самых пор, как положила на него глаз. Он прав, идея очень даже неплохая. И если он поцелует тебя, нельзя не ответить, ведь ты не грубиянка, правда?» И так далее, со всеми остановками.
Джордж улыбнулся:
— Вот и я так думаю.
Мои ресницы опустились, он наклонился ко мне или, быть может, я к нему, его губы коснулись моих губ. Теплые и такие уверенные. Меня пронзило дрожью до самых кончиков пальцев. Могу поклясться, вся комната всколыхнулась и поплыла. Пришлось положить ладонь на плечо Джорджа, чтобы удержаться.
Это было отнюдь не буйное лобзание. Гораздо нежнее и прелестнее, томно-ленивое, во всяком случае поначалу. Мы склонились друг к другу и целовались так, словно все это было между нами в тысячный раз. Такое чувство, что наконец-то ты дома.
Каким-то образом вялое наслаждение переросло в нечто потрясающее, моя рука сама по себе поднялась к его плечу и дотронулась до щеки. Я прижала ладонь к его скуле и почувствовала колкую щетину. Он улыбнулся, не отрываясь от моего рта.
— Довольно мило. Но я пока не уверен, что мы вполне вошли в образ. Хорошо бы попробовать еще раз.
Мы закрепляли наш опыт, постепенно опускаясь на ковер, и я отдалась наслаждению взаимных поцелуев.
Наши руки становились смелее, поцелуи требовали продолжения. Мои руки, крепко стискивающие Джорджа, дернулись вверх, низ его рубашки выскочил из-за пояса брюк, мои горячие ладони тут же легли на его широкую сильную спину. Он просто чудо! Кожа теплая и гладкая, мощные мускулы перекатываются под моими пальцами.
Его руки восторженно исследовали и открывали меня, словно новую землю, норовили проникнуть повсюду, я дугой выгнулась под ним, лепеча нечто несвязное.
— Фриз, — пробормотал он, перекатываясь через меня. И сшиб пивную бутылку.
Всплеск привел меня в чувство. Я застыла, у ног растекалась лужа. Я забарахталась, порываясь встать и отталкивая Джорджа.
— Чем мы здесь занимаемся? — В голове туманилось.
— Целуемся, — напомнил он и снова потянулся ко мне, но я, извернувшись, отпрянула.
— Думаю, пора остановиться, — вымолвила я, запинаясь. — Пожалуй, идея не вполне здравая.
— На что ты намекаешь? Идея блестящая. Лучше прежних.
Застенчивость не в характере Джорджа, не то что у меня. Я остро переживала по поводу растрепанной прически и распухших губ, чувствовала ладони Джорджа на бедрах, жар его губ на шее. Возилась с пуговицами. И как же они сумели расстегнуться?
— Пожалуй, напрактиковались. Мы же не собираемся заноситься.
— Разве?
— Ну хорошо, я — пас. Не желаю забываться, ведь это всего лишь притворство.
Джордж откинулся, опираясь на локоть, задумчиво рассматривая меня.
— Это из-за Чарльза, да?
— Нет. Пожалуй, есть немного.
— Ты не доверяешь мне.
— Доверяю! То есть думаю, что так. Дело не в тебе и не во мне, но, как известно, нечего гоняться за двумя зайцами. То есть, полагаю, нам не надо… всерьез.
