торчали из черепа, плавно закручиваясь спиралью, прежде чем закончиться смертоносными остриями. Позади огромные, тёмные, кожистые крылья шелестели в воздухе, создавая мягкий ветерок. Пульсирующие серебряные вены пересекали лицо и стекали по горлу и рукам. Они гудели с невыразимой мощью, соперничая только с мощью толстых ветвей энергии, танцующих и вздымающихся вокруг. Все они были привязаны к нему, будто каким-то образом были его частью.
Даже в самых смелых мечтах я не могла представить, что буду вынуждена выполнять тяжёлую работу с чем-то столь навязчиво красивым или порочным. Я облизнула губы, привлекая его взгляд. Мне не нужно, чтобы он говорил, что овладел мной со всей силой ада, толкающей вперёд. Это было ощутимо по энергии, которая обещала уничтожить. Дьяволы в аду, как и инкубы, не могли с ним сравниться.
Что-то раздвинуло мои ноги, и, учитывая, что его руки всё ещё сжимали мои запястья, а ноги бёдра, я понятия не имела, что именно. Это что-то сорвало тонкое кружевное платье с моего тела, вырвав сдавленный вздох с моих губ.
Странные, волшебные, змееподобные прикосновения скользили по животу, пока не добрались до твёрдых, ноющих сосков. А у лодыжек началось странное скольжение, которое поднялось по ногам, прежде чем заставить колени согнуться, а ступни прижаться к земле. Стон, сорвавшийся с моих губ, громким эхом разнёсся по поляне, поскольку все, что касалось моих бёдер, создавало трение о мою нуждающуюся, влажную сердцевину.
— Тебе следовало кричать, — прошипел он, недовольный этим фактом.
Он не ошибся. Любой здравомыслящий человек кричал бы до тех пор, пока не перехватило дыхание. Но, на самом деле, какая от этого польза? Никакой.
Губами Роуэн пробежался по изгибу моей обнажённой груди. Мои глаза расширились от удивления, когда он начал становиться выше и крупнее, из-за чего я выглядела изящной по сравнению с его фигурой.
— Несмотря ни на что, ты достаточно скоро будешь кричать моё имя, Мойра, Дарлинг.
Огромный, толстый член, упирающийся мне в живот, стал гарантом его слов. Первобытные проявления магии, которые заставили мои колени согнуться, начали медленно подниматься по внутренней стороне бёдер, я подумала, может, он заставит меня закричать, прежде чем по-настоящему трахнуть. Магия скользнула к клитору, надавливая достаточно сильно, чтобы удовольствие пронзило тело, затем нежно проникла во влажное лоно. Роуэн губами обхватил мой сосок, втягивая в горячий рот, прежде чем прикусил, чем вызвал у меня стон боли. Роуэн покусывал и дразнил мою грудь, прежде чем скользнуть горячими губами вверх к горлу. Вместо того, чтобы овладеть ртом, как я того жаждала, он прожёг дорожку вниз к другому соску. Когда он ударил по нему языком, я широко распахнула от удивления глаза, потому что, чёрт возьми, это чертовски страстно.
Рога Роуэна стали короче, будто он боялся проткнуть меня ими, и их смертоносные кончики мерцали раскалёнными угольками. Чернильно-чёрные руки удерживали мои бедра на месте, но были не его… или были? Они каким-то образом привязаны к телу Роуэна, что должно напугать, а не заинтриговать. Я бы отключилась, но что-то толстое и твёрдое, точно не член Роуэна, который упирался мне в живот, начало толкаться в моё тело. Роуэн приподнял голову, пока толкался внутрь.
— О чёрт, — захныкала я, задыхаясь.
Скользящая конечность расширилась, отчего я застонала, когда она ласкала, и растянула мои внутренние стенки. Затем грубые руки повернули мои бёдра под новым углом, давая этой штуке лучший угол для проникновения глубже. Роуэн наблюдал за мной, пока я смотрела, как его волшебный член трахает меня. Он задрожал, как будто почувствовал, как я стискиваю его. То, что он сначала позволил мне ощутить удовольствие, смутило. Я хотела, чтобы он трахнул меня. Он предупредил меня о своём намерении и о том, что не будет нежным, но он был нежным. И в тот момент я не хотела нежности. Охота пробудила что-то тёмное во мне, и будь я проклята, если не получу то, что хотела. Роуэн сдерживался, будто я не могла с ним справиться, из-за чего на глаза пала красная пелена ярости. Когда его внимание переместилось туда, где магия входила и выходила из меня, я боролась с хваткой на запястьях.
Роуэн предупреждающе зарычал, но это только заставило меня сильнее бороться, чтобы вырваться из хватки, соблазняя дать волю пылу и животной природе, которых я жаждала. Нормальный человек не стал бы провоцировать сумасшедшего, похотливого демона, который в данный момент трахает тебя. Но кто, чёрт возьми, сказал, что я в здравом уме?
Роуэн опустил мои руки, трахая сильно, что вызвал боль. Он ласкал мои внутренние стенки выпуклостями на стволе, из-за чего всхлипы превратились в бессмысленные вздохи и хрипы. Затем Роуэн вышел из меня и оторвал от земли, схватила за горло, и жёстко прижимаясь к моим губам. Нежности не было и не нужно. Его зубы царапнули губу, и язык вторгся внутрь, требуя, чтобы я уступила его доминированию. Будто я когда-нибудь уступлю. Поцелуй был лихорадочно жестоким, ни один не уступал, когда мы вступили в войну друг с другом, облизывая и посасывая, пока мои лёгкие не загорели от потребности в кислороде.
Без предупреждения Роуэн оттолкнул меня, и я упала навзничь, но вместо земли и травы, которых ожидала, моя спина ударилась о мягкость гигантской кровати.
— Я не ожидал, что ты примешь чудовище между своих шелковистых бёдер, дорогая. Когда я создавал для тебя Нетландию, думал, что ты будешь плакать и ужасаться. Я не ожидал, что аморальная, развращённая шлюха так охотно меня примет.
— Кто сказал, что именно я хочу траха? Тейвел, я здесь не одна? — Я облизала припухшие от поцелуя губы и знала, что он следил за этим действием, судя по серебристым отблескам, собравшимся в центре глаз. Его губы скривились в дьявольской ухмылке, прежде чем Роуэн снова взял мои ноги и запястья в тиски и рывком развёл их в стороны. Была ли я крестиком на карте сокровищ или самим сокровищем? Подняв голову с кровати, я уставилась на тонкие завитки, выскальзывающие из его плоти, которая захватила меня. — Не только из меня ужасный лжец, Тейвел. — Мой голос дрожал от выброса адреналина, вызванного тем, что я связана, беззащитна и беспомощна, что опьяняло. Я всегда думала, что быть связанной — ужасно. Но с Роуэном это эротично и аморально и… потопила в тумане похоти.
— Дерзкая шлюшка, — пророкотал он глубоким, резонирующим тенором, который эхом разнёсся по поляне. Звуки рычания начали заполнять пространство, и я посмотрела в сторону леса и багрово-красных глаз, о которых почти забыла. В какой-то момент их количество возросло
