по колено. — Лучше вас никто не справится!
Петрович заметно теплеет, поправляя свои лупоглазые очки.
— Тогда будьте любезны, сидите тихо и записывайте, раз почтили нас своим присутствием.
— Тыщу извинений, Дмитрий Петрович! — задабриваю старикана.
После лекции спускаемся с Девлегаровым на второй этаж к торговому автомату, чтобы зацепить газировки. Достаю из автомата Колу, отвинчиваю крышку и, облокотившись о стенку, делаю три больших глотка.
У противоположного окна стоит Никита Соколов и лапает какую-то смазливую первокурсницу. Да, телок клеить он умеет. Дэв тоже его заметил. Раньше мы хорошо общались, дружили, пока Сокол не начал подбивать клинья к его Таньке. При этом сам Девлегаров тогда встречался с Таниной соседкой по квартире, Лилей. Короче, Таню он не поделили и сцепились. Там вообще голову сломать можно, разбираясь в их мутках.
Теперь с этой самой Лилей время от времени трахается Сокол, а мне приходится метаться между Соколом и Дэвом, потому что вместе больше никак.
— Смотри — кивает в его сторону Тим. — Снова девчонку клеит.
— Слушай, ты с ним помириться не собираешься? — подготавливаю почву.
Дэв удивленно лупится на меня.
— Нахрена мне?
— Да, брось ты, Дэв. Он никогда против тебя ничего не имел. Все же разрешилось. Просто твоя Таня на его бывшую похожа. Эту, как ее… Маринку Котову, которая с каким-то старпером в Европу укатила.
— А если бы он к твоей Полине так же подкатывал, как к Тане, ты бы тоже забил?
— Я б его убил — отвечаю с ходу.
— Вот видишь? — хмыкает Дэв. — Значит, я еще добродушный. Кстати, как там насчет твоего свидания? Весь на нервяке?
— Пфф, это не свидание. Просто поговорим. Ладно, хоть на это согласилась.
— Таня говорила, к ней какой-то перец клеится. Ничего такой.
— Да, знаю я его. Это Левитин из нашей школы. В параллельном учился, они вместе на танцульки свои ходили. Он еще в школе на Польку слюни распускал, а на него дружок мой бывший, Рыльский. Сейчас в Европе где-то тусит. Говорят, снаркоманился совсем.
— И че? Не подгорает у тебя?
Жму плечами, отпивая Колу.
— Подгорает, конечно. Но думаю, там несерьезно. Маменькин сынок. Хрен его разберет… Мутный слишком.
После пар мчусь домой. Долго торчу в одних боксерах перед переполненным шмотками шкафом, выбирая, что напялить. В итоге хватаю обычную белую футболку и черные узкие джинсы. Заезжаю за ее любимыми ирисами и к половине седьмого подкатываю к студии.
В окнах на первом этаже горит свет, а на улице тусят, судя по всему, родители Полькиных подопечных.
Минут через десять, распахивается дверь, и выгребают девчонки лет десяти. Осталось совсем недолго, сжимаю руль вспотевшими ладонями и глаз с двери не свожу, чтобы Польку не пропустить.
Наконец, появляется и она в короткой шубке из плюша и широких голубых джинсах. Волосы собраны в высокий хвост, оголяя тонкую шею. Улыбается. Глаза горят. Видимо, ее прет от того, чем она сейчас занималась.
Но Полька не одна. С парнем. Он высокий и на вид крепкий. Короткие русые волосы и серьги в виде крестов в ушах. Присматриваюсь и понимаю, что это тот самый Марк Левитин. Только патлы свои больше не обесцвечивает. Теперь у меня еще сильнее подгорает. Ничего от маменькиного сынка не осталось.
Руки так и чешутся. Это ведь он тогда Польку против меня настроил. Про спор наплел и про пьяный треп с парнями.
Левитин о чем-то хохмит, и Полька взрывается смехом. Распахиваю дверь и вылетаю из тачки.
Иду им навстречу.
Марк, заприметив меня, сначала вглядывается, а когда узнает сразу же тушуется, сжимается весь. Но берет себя в руки и расправляет плечи. Типа, орел степной.
Полька же хмурит брови, остановившись на тротуаре.
— Ну, привет — нагло лыблюсь этому придурку. — Давно не виделись.
У него щеки сразу вспыхивают. Левитин игнорит меня и смотрит на Польку во все свои глазищи.
— Полин, ты чего? Тебе мало что ли? Ты уже забыла про ту запись?
Она комкает лямку спортивной сумки тонкими пальцами.
— Не забыла. Мы просто поговорим.
— Ты перед ним оправдываешься что ли? — не выдерживаю. — И какая, нахрен, запись?
— Он не знает? — обращается к Чижику.
Бл*ть, делаю вид, что меня вообще здесь нет.
— Слушай, ты отвали от нее лучше — подхожу к этому гандону впритык. — А то я за себя не ручаюсь.
— Марк, мы пойдем — Полька хватает меня за руку и утаскивает к машине.
Школа, выпускной класс
Полина
У меня появилась подруга. Раньше Инга Клименко дружила с Евой Никольской. Они всюду были вместе, просто не разлей вода. Пожалуй, именно к Инге Ева прислушивалась чаще, чем к остальным. Ее мнение считала важным. И так длилось до тех пор, пока интересы лучших подружек не пересеклись. Пока Инга не положила глаз на ее сводного брата, Стаса Филатова. Тогда и пробежала черная кошка. Никольская и здесь повела себя, как собака на сене. Ни себе, ни людям.
А Инге он нравился. Очень сильно нравился. Я знала, что у нее было много парней во всех смыслах, но в этот раз, она призналась, к Стасу у нее нечто более серьезное, чем просто интрижка.
— Знаешь — Инга, мечтательно вздохнула, пока мы топали от остановки до школы. — Меня колотит рядом с ним. Дышу через раз. У Филатова такие глаза… Я не знаю, это, как лететь с обрыва. И татушки… Особенно та, что на бедре. Хорошо, что сегодня опять два первых урока в бассейне…
После ее слов о бассейне, я замерла посреди тротуара. Инга на ходу обернулась.
— Ты чего?
— Блин, купальник забыла. На сушилке оставила.
Клименко махнула рукой и задвигала дальше.
— Идем уже, я тебе запасной дам.
Я в неверии потопталась на месте и, опомнившись, рванула за подругой. Так странно вновь произносить это слово — подруга.
— А вчера я Стасу написала. Мы же уже вместе гуляли с ним. Знаешь, Поль, с ним так интересно, он не похож на наших парней. Сильный, резкий, но в то же время может быть нежным, милым.
— Ты смелая — удрученно вздохнула. — Я бы никогда не решилась сделать первый шаг.
— А зря — хмыкнула Инга. — С Мареком как раз, так и нужно. Только не в плане навязываться, а заинтересовать. Ева так его и зацепила. Все сделала сама. Сначала соблазнила, а потом, хлопая большими глазками, призналась, что Ян нравится ей не просто, как друг. Так у них и закрутилось.
И пока Инга тараторила, я чувствовала, как мои щеки заливались краской. Я
