вела себя так очевидно, даже не пыталась скрыть свои чувства, но, когда про них вот так явно намекнули, мне сразу же сделалось неловко.
— Ой, только не отрицай — отмахнулась Инга. — Ты так на него смотришь, все давно уже в курсе. Даже раньше, чем тебя Никольская спалила.
В раздевалку мы зашли раньше остальных. Инга успела мне вручить свой черный монокини со вставкой на животе, но при этом оголяющий бока и ложбинку между грудей в глубоком треугольном вырезе. Уж очень, как по мне, откровенный. Но выхода не было. Разве что с занятия отпроситься.
На что Инга не преминула отметить.
— Самое то. Он тебе идет очень. У Яна челюсть отвиснет, вот увидишь.
Ева с подругами появились как раз в тот момент, когда я уже успела переодеться и заплетала у зоны с зеркалами волосы в косу, чтобы было удобнее заправить их под шапочку для плавания.
Лерка Андронова, теперь уже главная подпевала у Никольской громко присвистнула Еве.
— Зацени у Чижика новый прикид.
— Это она перед Яном выделываться будет, да, Чижик? — прыснула Лиза Колпакова, вторая подпевала по значимости в иерархии Евиной своры.
— Что-то она к Мареку нашему приостыла, может, перед соседом своим, Филатовым, сиськами щеголять будет — поддакнула Маша Строкина, убирая выбившиеся пряди у лица под шапочку для плавания.
— Не — вновь встряла Лерка. — Такие, как Полечка, не дружат с подобными им же голяками. Таким богатеньких подавай. Наверное, все же перед Мареком. Вот так вот, Ева. Стоило тебе его бросить.
Я изо всех сил старалась не обращать внимания на их бестолковый треп, ровно до последних слов. Неужели Никольская и, правда, с Яном рассталась?
И пока я размышляла над этим, Ева подошла ко мне со спины и остановилась чуть сбоку. Взглядом хищницы, диким, презрительным пробежалась по моей фигуре и взмахнула рукой по позвоночнику.
— Зачетный прикид, Чижик. Прямо невинная нимфа. Правда, что ли перед Мареком буферами решила посветить? Так, ты не стесняйся, заявись к нему в комнату голой, он оценит.
Нельзя перед ней показывать слабость, нельзя ее бояться, иначе сожрет, не подавится.
Я гордо задрала подбородок.
— По себе не суди. Мне твой Ян не нужен — солгала, не содрогнувшись.
Евы ухмыльнулась, кривя красивые, полные губы.
— Давно ли?
— С недавних пор — ответила без заминки, чтобы она не догадалась, как я волновалась вот так стоять перед ней, когда Никольская просто давила на меня своим превосходством, буквально, во всем.
— Отстань от нее, чего докопалась? — вступилась Инга, и я немного выдохнула.
Бало приятно, что Инга не боялась выступить вот так открыто против бывшей лучшей подруги.
— Ой, защитница нашлась — лениво обернулась на нее Ева, как на маленькую собачку, тявкающую под ногами. — Или мой братик из вас гарем сколотил? Вы теперь друг за дружку?
— Сама по своему же сводному брату слюни пускаешь — ответила Инга.
— Я не ты, всякий сброд не коллекционирую — Никольская оборвала спор, гордо прошествовав к шкафчику.
Перед выходом из раздевалки Инга сжала мое плечо и прошептала в ухо:
— Не бери в голову, она завидует. Видит же, как на тебе бомбически сидит этот купальник.
Я молча кивнула, слегка улыбнувшись подруге уголками губ.
Нас построили в шеренгу. Среди парней Марек в самом начале. Когда я мельком глянула в его сторону тут же поймала на себе ответный. Бушующий и затуманенный. И, Болей мой, как он был прекрасен в этих своих черных плавках и со сжавшимися в кулаки ладонями, прижатыми к прокаченным бедрам. Встрепанный и шальной.
— Так, сегодня сдаем брасом — усталым голосом объявил физрук.
Нас с Клименко поставили в первую четверку. Позади засвистели и заулюлюкали парни.
— Это че, Чижик? Полин, классная задница — выкрикнул с места Сухов и заржал в голос. Остальные парни следом.
— И спереди зачет, че раньше так не ходила? — подхватил друга Толик Кобра.
Перед тем, как занять позицию на тумбе, я заметила, что Ян стоял рядом с ними. И на все грязные подколы своей свиты никак не реагировал, не вступился, не заткнул их. В груди все сжалось и заморозилось.
После команды я нырнула в прохладную воду, но так и не смогла сосредоточиться. Почему он не вступился?
После заплыва мы с Ингой расположились на дальние лежаках, дожидаясь окончания занятия.
— Поль — успокаивала подруга. — Ты же заметила, как Марек пялился? Да, он чуть в собственных слюнях не утонул.
Я подняла голову, заглядывая на нее.
— Почему Ян их не заткнул, ведь мог!
Инга фыркнула и мотнула выпущенными из-под шапочки смоляными волосами.
— Да, потому что они по его указке вякали. Он же специально тебя задевает. Ты же его отшила, вот он и добивается твоего внимания. Просто по-другому не умеет.
А уже дома, когда я возвращалась из кухни, где по обычаю помогала маме с Зульфией приготовить ужин, в коридоре меня подкараулил Ян. Позади лестница, впереди он, а по бокам стены.
— Чего тебе? — спросила, сложив руки на груди, закрываясь от него. От его темнеющего, проницательного взгляда и надвигающейся, точно в прыжке, фигуры.
Ян просканировал меня с ног до головы и остановился на лице. Выудил из-за спины руку с зажатым в руке мои купальником, оставленном сегодня в сушилке, и нагло оскалился.
— И почему ты была сегодня не в нем? Что за микроскопическую тряпку нацепила?
— Тебе какое дело?
Его глаза сверкнули в свете диодных ламп. Ян быстро сократил расстояние между нами и уперся свободной ладонью в стену рядом с моей головой.
— А тебе нравится привлекать внимание. Нравится, когда на тебя парни смотрят. Не такая уж ты и серая моль.
Решила, что ничего отвечать не стану, не буду разбавлять своими репликами этот бессмысленный монолог. Но Ян заводился. Склонился к моему уху.
— Чтобы больше его на занятия не пялила, ясно? Ты хоть представляешь, как парней завела?
— А что же ты их не заткнул? — осмелилась встретить его взгляд.
Ян перевел внимание на мои губы, затем поднялся к глазам и сглотнул слюну, дергая кадыком по горлу.
— Чтобы тебя смутить. Может, тогда выбросишь эту тряпку — его рокочущий, хрипловатый голос прошибал по моему телу зарядами.
— Это не тряпка, а монокини. Твоя Никольская еще и не такое носила — специально про Никольскую напомнила.
— Серьезно, Полька, не заводи меня лучше — Ян сунул мне мой старый купальник в ладонь. — В школу носи этот. А в той тряпке лучше здесь плавай. Ты в нем горячо смотрелась.
