в узкую расщелину и долбиться в нее несколько часов подряд. Умею, могу, практикую.
Девственница она была или нет – не имеет никакого значения. По крайней мере, для меня. Хотя приятно, не спорю, что стал ее первым. Так же, как и она моей первой девственницей. И чую – последней. Сейчас девушки рано начинают половую жизнь. Ну вот, забухтел, как старый дед.
Через час мне захотелось собрать удочки, но я из упорства остался сидеть на месте. Возвращаться к Данае с пустыми руками было стыдно. Добытчик я или кто?
Ай, может, на рынке купить свежей рыбы и дело с концом? Рыбак из меня хреновый, как и сыщик. Три мелких отпущенных карася. Несерьезно как-то. Брат говорил, что в речухе водится рыбка покрупнее, только вот где?
Всё, надоело. Ухожу.
Семга ходила по участку в купальнике. Она грациозно шастала по грядкам с ведерком в руках и поливала растения из стеклянной баночки.
Залюбовался ею, опершись на забор. Прям как какой-то деревенский Ваня слюни пускал на недоступную красотку. Долго я продержусь ей «не давать» при таком раскладе?
– Ой, Егор, ты вернулся? – наконец заметила меня.
– Хлеб сожрал, пиво выпил – можно и домой.
– А рыбу хоть поймал? – сощурилась на солнце Покровская.
– Всё, что поймал, выпустил на волю. Кота заведи себе. Вот усатым понравился бы мой улов.
– Не могу, у меня аллергия на шерсть, – с грустью сообщила Дана.
– А ты лысого заведи, этого… как их – канадского сфинкса.
Дана улыбнулась в ответ, а я уже знал, что подарить ей на ближайший праздник. И похрен, что это день России, она всё равно получит своего лысого котенка.
– Ты голоден? – мурлыкнула девушка. – Или хлебом наелся? Обед, если что на плите.
Облизнул взглядом сексапильную фигурку Даны и пошел в сторону летнего душа. Мне кажется, что я весь провонялся речкой.
Разделся догола и встал под тонкие струи, льющиеся сверху из бачка. Надо залезть наверх и посмотреть, что там с душем.
– Егор, – спустя пару минут позвала Покровская, – я тебе шампунь и полотенце принесла.
Открыл шторку, вытянул руку и затащил внутрь брыкающуюся рыбку вместе с принесенными принадлежностями.
– Только не рви этот купальник. Он последний, – судорожно схватилась за трусы Даная.
– А чего это ты в трусах по огороду ходишь-бродишь? – крепко схватил ее за талию, чтобы не сбежала.
– Красоту навожу. Загар по-деревенски называется.
Взял из ее рук полотенце и повесил на крючок. А затем уперся заряженным стволом ей в живот, и она шумно задышала.
– Ты и так красивая, – убрал с ее лба налипшую рыжую прядь.
– Ты ко мне пристаешь?
– Нет. Просто решил тебя искупать. Ты испачкалась, пока поливала свои помидоры.
Выдавил на руку шампунь и принялся скользить по ее шикарному телу руками.
– Мои помидоры тоже, кстати, надо полить и помыть, – сказал я.
Даная покраснела и бросила смущенный взгляд на мой пах. Там все было красиво – я это и без визуальной проверки чувствовал.
– За твои овощи я не в ответе, – ответила она.
– Ты в ответе за тех, кого приручила, – провел намыленными пальцами по ее холмику.
Хотелось бы избавить ее от трусов, но она просила не рвать. А снять, чую, не позволит. Вцепилась в резинку и не отпускала ни на секунду.
– Я тебя не приручала. Все разговоры про укрощение – это просто Лиркина досужая болтовня. И вообще, подслушивать нехорошо, – вспыхнула Дана.
– Издержки профессионализма. Слух, как у кота.
– Знаешь, что, кот… Кажется, у нас вода закончилась, – посмотрела она наверх. – Придется тебе полить меня из ведра, а то я вся в мыле. Только без плавок не выходи, соседи могут увидеть. Я же учительница, у меня должна быть кристально чистая репутация, – гордо вздернула подбородок.
– Сохраним твою кристальную репутацию, не ссы, – обернул полотенце вокруг бедер и пошел за водой.
Набрал из бочки целое ведро и опустил внутрь руку, чтобы проверить температуру. Прохладная, бля. Надеюсь, Даная закалённая.
Надо же как некстати закончилась водица в душе, и я не успел ее как следует полапать.
– Ну что, Егор? – подала голос из душа Дана.
Открыл шторку и окатил ее водичкой. Чуть-чуть не подрассчитал и попал ей на голову. Она инстинктивно взвизгнула и зажмурилась.
Вот и приняли совместный душ. 0% романтики. После такого она мне точно хрен когда даст…
Егор выплеснул мне в лицо холодную воду! Это явно была месть за мои ночные шалости.
Ну да и ладно!
Протерев глаза, выбралась из душа, сунула ноги в тапочки и пошла в дом.
– Дан, прости, я не хотел, – майор поплёлся за мной с виноватым видом.
– Ага, прощаю.
– По голосу слышу, что нет.
– Нормальный у меня голос, – схватила полотенце и принялась вытираться им и сушить волосы.
Стрельцов подошел ко мне ближе и сказал игриво:
– Ты вся дрожишь. Я могу тебя согреть.
Но моя обида была превыше желания оказаться с ним в постели.
– Спасибо, не надо. Сейчас чаю попью и согреюсь.
– Чаю, – передразнил он. – Я могу предложить тебе кое-то получше, – поиграл бровями.
– Оставь свои пошлые намеки и иди поешь окрошки.
– Мм, окрошечка? Дана, после двух тарелок окрохи я буду весь твой! – пообещал мужчина и поскакал на кухню.
Мой, ага как же…
Неизвестно, где он шлялся вместо рыбалки. Ведь улов не принес? Не принес! Сразу купаться пошел, будто только после свидания.
Я надела длинный сарафан и осторожно выглянула из-за угла комнаты. Стрельцов наворачивал окрошку с блаженным видом.
Немного оттаяв, пришла на кухню и поставила чайник на плиту.
Егор поймал меня за руку, поцеловал пальчики и сказал:
– Спасибо, было очень вкусно. Полкастрюли навернул.
– Туалет, если что, на улице.
– Дан, ну что мы как два идиота себя ведем, а?
– Говори за себя.
– Ага, а ты значит, умная? – обиделся он.
– У меня высшее педагогическое образование, – кивнула степенно, стараясь не реагировать на его приятные поглаживания по руке.
– А у меня за плечами школа полиции.
– Что-то ты слишком молод для майора, – покосилась на его лицо, не обременённое морщинами.
– А мне за особые заслуги присвоили внеочередное звание. Отличился.
– Правда? И что же ты сделал?
– Преступников поймал. Всю банду.
– Какой молодец.
– Моё начальство тоже так решило, – растянул он губы в довольной улыбке.
Гордится собой. И, конечно, есть чем.
Чайник громко засвистел, оповещая о том, что вода закипела. Я тоже кипела от легких мужских прикосновений, но пришлось высвободить руку и отправиться готовить чай.
– Ты будешь? – кивнула на кружку.
– Нет. А то тогда точно обоссусь.
