— Вы ведете себя как лев, охраняющий территорию, пытаетесь заявить эксклюзивные права на… мм… труп антилопы, который вам даже не нужен.
— Вы только что сравнили себя с трупом антилопы.
— Неудачное сравнение, но мысль понятна.
— Я не говорил, что не хочу вас, — сказал Саид. Вырванные из груди слова, нежеланное признание. Оно повисло между ними, сгущая напряжение, которое росло с первой их встречи.
Саид сделал шаг вперед: запах Хлои, сладкий, женственный, похожий на жимолость, схватил его за горло. Она глубоко ошибалась, считая, что Саид не знает, чего хочет. Он знал. Обнаженную Хлою, которая выкрикивает его имя в удовольствии, а не в раздражении, как обычно.
— Но я… вы… Говорили. Уверена, что говорили. Про других любовниц, и… я думала, это значит…
— Это значит, что я не соглашаюсь на шестнадцать лет эксклюзивных отношений с вами. То есть лучше, чтобы между нами ничего не происходило.
— О! Но… но могло бы. Вы говорите, что могло бы, потому что… я вам нравлюсь?
Его поразило то, как она задала вопрос — без тени лукавства или расчета. Она как будто не замечала напряжения. Нет, не так: она как будто считала, что электричество между ними одностороннее; и Саид его не чувствует.
Больше всего он хотел обхватить ее за талию и прижать к себе. Показать, что чувствует. Прижать губы к впадинке горла, провести языком вдоль ключиц. Спуститься в ложбинку между грудей.
Но она держала ребенка на руках, как живой щит.
— Нравитесь ли вы мне? — Саид сделал еще один шаг; его пронизывало желание, жаркое и отчаянное. — Когда я увидел Алика во дворце и подумал, что он может вами заинтересоваться, то хотел повесить ему камень на шею и бросить в море.
Темные пронзительные глаза Саида были прикованы к Хлое; ей казалось, что она под микроскопом, что каждая ее часть, каждый ее секрет оказались на виду. Его низкий голос дрожал от силы эмоций. Хлоя крепче обняла Адена; ее сердце отчаянно билось, руки тряслись. Ее влекло к Саиду. Раньше с ней такого не случалось; теперь от новизны кружилась голова.
— Когда я пришел сюда, — продолжил Саид, медленно обходя ее, как хищник обходит жертву, — мои желания изменились. Ты будешь моей. — Он практически рычал. — Я буду заставлять твердить мое имя от остроты удовольствия, снова и снова.
Его слова рисовали такие живые и шокирующие картины, вызывали такую острую реакцию, что Хлое пришлось отвернуться. Ее лицо горело, дыхание сбивалось. Ей не нужен был опыт, чтобы представить, каким будет Саид. Он хотел доминировать. Использовать тело Хлои против нее самой. Вызвать сексуальную эйфорию, которая подчинит ее власти мужчины. Хлоя не думала, что Саид станет применять насилие. Но у него была другая власть, и ее он станет использовать.
Она уже видела, что готова вытерпеть женщина от мужчины, который обладает ее телом. Она не позволит себе стать такой. Никогда. Отодвинувшись, Хлоя попыталась выровнять дыхание.
— Очаровательный образец устной порнографии, но я вынуждена отказаться.
— Я тебя не привлекаю? — спросил он.
Хлоя не смогла бы убедительно солгать, но кому нужна ложь, когда достаточно точного оскорбления?
— Меня не привлекают неандертальцы, — заявила она. — И доминантные самцы.
— Правда?
— Да. Я согласилась на брак ради Адена, но не на это. — Она помахала рукой, указывая на них обоих. — Так что если у вас накопилось сексуальное напряжение, поищите для его снятия другую.
— Вы этого хотите? — спросил Саид, уже со смертоносной резкостью в голосе.
— Да, — солгала Хлоя.
— Я думал, вы не хотите, чтобы я это афишировал.
— Мне все равно.
Развернувшись, она ушла во дворец, глотая угрожавшие пролиться слезы. Ее никогда так не пугало собственное тело. И завтра она выходит замуж за мужчину, который вызывает ее страхи.
Гостей на свадьбе было немного, и не соблюдались никакие аттарские предсвадебные церемонии: ни трехдневного пира, ни танцев.
Хлоя была благодарна за это, но все равно нервничала из-за самой церемонии. Особенно после разговора с Саидом. Конечно, она ни разу не натыкалась на него в коридорах после того, как практически приказала найти другую женщину для первой брачной ночи.
Самыми важными гостями были тщательно отобранные представители прессы, которые напишут милую историю венчания и подарят нации надежду. В теории. Если их ложь окажется удачной, то она будет самой волшебной в истории. Нет поводов для сожалений. Однако Хлоя их испытывала.
«Думай об Адене, а не о том, от чего отказываешься».
Она прижала ладони к глазам, пытаясь выровнять дыхание. Казалось, песок уходит у нее из-под ног. Сделав глубокий вдох, она выступила из шатра, который поставили на пляже для торжественного ужина, и приподняла подол платья, чтобы не споткнуться о тонкую ткань. Свадебное платье было очень простым. Белый шелковый шарф прикрывал ее волосы и прятал от солнца. Цветов не было. Не было и подружки, которая забрала бы у нее букет, когда она встанет перед женихом. Никто не стоял рядом с ней. Единственной ее семьей был Аден. Это напоминало ей, зачем она здесь.
Вдоль прохода установили шесты; на них были наброшены полотнища белого шелка, которые вились и бились на ветру. Простота и совершенство: шум волн в качестве музыки и немногочисленные украшения, которые не нарушают естественную красоту побережья.
Подняв глаза, Хлоя увидела Саида, стоящего перед алтарем. На мгновение их взгляды встретились. Темнота и жар. Хлоя отвела взгляд. Все равно невеста традиционно должна была смотреть в пол. Не улыбаться. Не проявлять излишней готовности. Это ей удавалось хорошо.
Она шла, пока не увидела его ботинки, полузанесенные песком, и только тогда подняла глаза. Саид был одет в том же стиле, что и она — просто, не вполне в традиции Аттара, но и не вполне в западной традиции. Белая просторная рубашка и такие же брюки; белые туфли, вышитые золотой нитью. Его мужественная красота производила на нее поразительное впечатление. Хлоя считала, что после вчерашнего — после его прямых и ужасных (да, ужасных!) слов — не захочет его видеть. Но не тут-то было.
И какая-то часть ее считала, что ничего ужасного в его словах не было. Она была заинтригована. Хотела услышать больше. Хотела, чтобы он показал ей все на практике.
Саид стоял к ней лицом, но не прикасался. Началась церемония на арабском языке. Саид наклонился ближе, и сердце Хлои замерло. Он начал негромко переводить; голос звучал ровно и низко, совсем не похоже на то, как он говорил вчера. Но эффект был таким же сильным. Он произносил слова преданности и заботы, вызванной не похотью и не подчинением. О смысле брака — связи душ. Она никогда не видела реализацию этого смысла, но что-то в ее душе жаждало этого.
