— Я… Я не могу сделать этого, — печально прошептала она, пытаясь вырваться из его объятий.
— Не беспокойтесь, Тесса. — Он удержал ее и снова обнял. — Мы не будем делать того, чего вы не хотите. Еще один холодный душ мне не повредит.
— Я знаю, и мне очень жаль, поверьте.
Он вынул шпильки из ее волос, распустил их, а потом сжал лицо в ладонях.
— Я хочу тебя, Тесса. Хочу ласкать твои груди, целовать каждый сантиметр твоего тела, — голос его сделался хриплым.
— Не мучай меня, Чейз! Я не могу…
— Но почему? Ты не хочешь меня, Тесса? Скажи нет, и я сразу уйду. Хотя и не поверю тебе, я ведь вижу огонь желания на твоем лице.
— Я тоже хочу тебя…
Она подняла голову и утонула в его синих глазах.
Чейз поцелуем заставил ее опустить веки. Легкий, как пушинка, вздох коснулся его кожи.
— Доверься своим ощущениям. Будь искренна сама с собой. Не разговаривай. Схватывай каждое ощущение и наслаждайся. И ничего не бойся. Я не причиню вреда, — предупредил он. — Клянусь, ангел мой.
Она страстно впилась в его губы. Потом стянула с него куртку и бросила на пол. Этот простой жест свидетельствовал, что она доверилась ему.
Чейз потянул ее в комнату. Когда она включила свет, он быстро огляделся. Да, ему бы следовало догадаться. Кровать с балдахином на четырех столбиках, задрапированная розовато-лиловым шелком, кружевные занавески… кровать, созданная для любви.
Чейз взглянул на Тессу. Та застенчиво улыбнулась. Интересно, мелькнула у него мысль, какие еще секреты он узнает сегодня ночью. Тесса направилась в ванную. Он поймал ее за руку.
— Мне нужна ровно одна минутка, — пробормотала она. Он отпустил ее. Потом собрал занавески балдахина над постелью и прикрепил их на крючке, видневшемся на столбике. Если она не выйдет, подумал он, буду барабанить в дверь. Она вышла. Тесса завернулась в темно-бордовый атласный халат, очень сексуально обрисовывавший ее тело. Обнаженное… догадался Чейз. Он встретился с ней взглядом и заметил в ее глазах страх. Неужели это отражение его собственного? — подумал Чейз. И вдруг заволновался.
— После смерти Дженис я ни разу не был с женщиной, — неожиданно выпалил он.
Тесса моргнула. Приблизительно восемнадцать месяцев, быстро сосчитала она.
— Прости… Я не могу… Хочешь выпить кофе? Дело в том… — Она набрала побольше воздуха в легкие. — Дело в том, что сейчас я совершенно несексуальна, — наконец чуть слышно выговорила она.
Он подошел и обнял ее. Его губы скользили по векам, по щекам, ласкали ее рот. Он молчал, но его ласки были убедительней всех слов.
— Я бы предпочла, чтобы мы делали это в темноте, — откровенно призналась она.
— Я хочу тебя видеть.
— Чейз, — слабо простонала она. Он наклонил ее голову и овладел ртом, распахивая халат и нежно обнимая груди. Тесса откинулась назад и схватила его руки, ласкавшие ей соски.
Он прервал поцелуй и посмотрел в стоявшее неподалеку зеркало. Странная улыбка мелькнула на его губах. Тесса заставила себя посмотреть в зеркало. Его смуглые руки двигались по ее грудям и животу, резко выделяясь на ее бледно-розовой, почти молочной коже.
— Ты такая красивая, — прошептал он ей в ухо, не сводя глаз со своих рук, двигавшихся по ее животу, а потом и ниже. — Посмотри на себя, мой ангел.
Ее дыхание сделалось прерывистым, а он наклонился и стал целовать алые бутоны сосков. А когда его рука стала нежно ласкать ее между ног, она громко втянула воздух и вцепилась в его плечи.
— Скажи мне, если сделаю больно, — хрипло прошептал он.
Она смогла только кивнуть.
Чейз нежно уложил Тессу на кровать, а сам осторожно примостился рядом. Его пальцы становились все смелее и настойчивей. И Тесса не выдержала томление страсти. Она тихо всхлипнула, ее бедра поднялись и начали двигаться в такт движениям руки Чейза.
— Ох, Чейз. — Она задохнулась почти в отчаянии, замирая от волн наслаждения, которые снова и снова, будто жидкое серебро, разливались по жилам.
— А ты взлетишь, мой ангел, еще раз, если я буду в тебе? — Бесконечно довольный, он нежно улыбался. А потом опять принялся дразнить ее соски. Пальцы Тессы утонули в его волосах, глаза томно закрылись.
Они долго лежали почти неподвижно. Потом он встал, и она перекатилась на середину постели, наблюдая, как он раздевается. У него была фантастическая фигура. В зеркале отражались упругие ягодицы. Потом взгляд невольно задержался на его возбужденной плоти. Она нервно сглотнула и натянула на грудь халат.
Он подошел к ней и взял ее за руки.
— Не прячься от меня, Тесса, — попросил он. — Только смотреть на тебя — уже удовольствие. А то, что ты носишь под сердцем нашего ребенка, делает мою любовь к тебе совершенно бесценной.
Ей отчаянно хотелось верить ему. Что она нужна Чейзу не меньше, чем их ребенок. И когда он лег на спину и потянул ее к себе, Тесса прогнала прочь все сомнения.
— Иди ко мне, Чейз, — прошептала она. Он сел и закинул ее колени к себе на бедра. Тесса засмеялась, наслаждаясь немного ошалевшим и безмерно счастливым выражением его лица.
— Ах, Тесса, ангел мой. Какая ты красивая!
— Войди скорей в меня, — прошептала она, облизывая языком мочки его ушей. Их тела переплелись. — Я не могу больше ждать. Сейчас, сейчас.
Она приподнялась и рукой направила его возбужденную плоть в себя.
— Осторожно, — предупредил он, глядя в ее зеленые глаза.
— Чейз, Чейз!
Они синхронно двигались, постепенно убыстряя темп, и казалось, за их плечами много лет совместной жизни, так хорошо они понимали друг друга. Когда все закончилось, Чейз покрыл поцелуями лицо Тессы и прошептал:
— Я люблю тебя, Тесса Лайтфут.
— Я знаю, — Что-то дрогнуло у нее в душе, и на глаза навернулись слезы. Она обняла его и уткнулась в шею. — Знаю.
Чейз безошибочно уловил в ее голосе безнадежность. Ладно, спешить не надо. Нельзя заставить другого человека полюбить тебя. Нужно медленно и упорно доказывать ему свою любовь и ждать, когда в ответ расцветет не менее крепкое чувство. Он погладил ей спину, успокаивая. И только потом уложил на кровать и накрыл простыней. Тесса уютно устроилась в его объятьях и быстро заснула.
К Чейзу покой не пришел. Ему хотелось разбудить ее и снова заняться любовью. Ничего похожего он не испытывал ни с одной женщиной. Тесса оказалась необычайно сексуальной и страстной. Она должна стать его женой. Но ее ответ на его признание оставил в нем болезненный осадок, привел в смущение. Мелькнула мысль, что понадобится нечто большее, чем слова, чтобы убедить Тессу, что он любит ее независимо от их ребенка.
