И ее прическа не обманет его! Неважно, что она старательно уберет волосы назад и скрепит их скромной серебряной заколкой. И отсутствие косметики тоже не введет его в заблуждение, потому что лицо ее и так горело от лихорадочного волнения, а губы просили нежного поцелуя. Чем больше она нервно облизывала и кусала их, пока одевалась, тем ярче и чувственней они становились.
Патрисия тряхнула головой, стараясь развеять наваждение. Элегантные серебряные серьги в ушах — вот что должно помочь ей справиться с собой! Это все из-за чувства вины, мысленно твердила она. Оставайся спокойной в присутствии Джозефа, и он ничего не заметит, а просто увидит светскую даму, одетую в черное платье и серебро. Он подумает, что щеки красны от румян, а губы от помады. Все, что от тебя требуется — это оставаться невозмутимой…
Было приготовлено множество напитков: красное вино открыли, и оно набирало воздуха, белое охлаждалось в серебряном ведерке со льдом. Чтобы успокоиться, Патрисия отхлебнула глоток виски и вдруг заметила свет фар въезжающей машины.
Они приехали ровно в семь. Питер оставил машину перед домом и провел Джо через парадную дверь, а не через гараж.
Одернув платье и расправив плечи, Патрисия неторопливо направилась к двери. Питер открыл дверь раньше, чем она приблизилась к ней, и широким жестом пригласил гостя войти.
На Джо сегодня были обычные джинсы, светло-серый шерстяной свитер и синяя замшевая куртка с накладными карманами. Ковбойский стиль, придававший его виду еще больше мужественности и дерзости, резко контрастировал с темным деловым костюмом хозяина, превратившим того в некое безликое существо.
Джозеф потер руки, заметив приближающуюся Патрисию, словно хищник при виде жертвы. Но вскоре она поняла, что сделал он этот жест от холода: на улице было сыро, дул промозглый ветер.
— Так можно и закоченеть, — произнес он, дуя на кончики пальцев. — Привет, Пат. У тебя очень теплый вид, вид согретого человека.
— Я сидела у камина, — холодно ответила Патрисия, посылая сияющую улыбку жениху. — Здравствуй, мой родной. — И она поцеловала его, встав между ними, чтобы Джо не заметил ошеломленного взгляда Пита: она никогда раньше не называла его так. Обращение «родной» было не в ее стиле.
— День прошел удачно? — тепло поинтересовалась Патрисия. — Камин горит, напитки готовы. — Она взяла жениха за руку и прижалась к нему.
— У меня был очень удачный день! — воскликнул тот, явно польщенный вниманием невесты. Сегодня она была на редкость обаятельна. Он даже наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. — Ты прекрасно выглядишь, моя дорогая. Я видел это платье?
— Это старье? — Она звонко рассмеялась. — Конечно, видел, дорогой, я надевала его, когда мы ходили в театр.
— Правда? Мне оно нравится. Тебе следует надевать его чаще. А сейчас, я думаю, надо пригласить нашего гостя поближе к огню, пока он не погиб от переохлаждения. Он весь день жалуется на холод.
Патрисия почувствовала сверлящий взгляд карих глаз и с трудом нашла в себе силы, чтобы взглянуть на Джо. Да, он явно не поверил в этот спектакль.
— Счастливый ты человек, Питер, — сказал Джозеф, когда они прошли в комнату, — если бы меня встречали так каждый вечер, я бы, пожалуй, не покидал дом вообще.
Пит понимающе рассмеялся.
— Садись, я налью тебе выпить. — Он подошел к большому старинному серванту, служившему баром. — Что бы ты хотел? А ты, Пат, как обычно?
— Нет, не сейчас, — отказалась она.
Патрисия уже выпила виски и знала, что за ужином ей придется выпить еще вина. Выпитого окажется достаточно, чтобы ей было море по колено. А лишний бокал сделает ее плаксивой и подавленной.
— Мне виски с содовой и два кусочка льда. Спасибо, — произнес Джо и сел в кресло, поближе к камину, как раз напротив кресла Патрисии.
Между ними стояли стулья, но ведь для взглядов нет препятствий. И каждый раз, когда Пат поднимала глаза, она сталкивалась с его — холодными и насмешливыми. Между тем чары гостя уже давно действовали: Патрисия чувствовала это всем напрягшимся телом. Она, словно каменная, сидела в кресле, неестественно выпрямив спину, сведя вместе колени и вцепившись в подлокотники кресла. Когда Питер вручил Джозефу виски, а сам, держа свой стакан, сел в кресло рядом с гостем, она вздохнула свободнее. Жених бросил на нее короткий взгляд.
— Устала, моя любимая? — спросил он более участливым тоном, чем обычно.
— Немного, — ответила Патрисия. — Я прибиралась в доме.
— Но это должна делать Линн, — с осуждением сказал Питер. — За что же я плачу ей?
— Но мне нужно чем-то заниматься в течение дня. По правде говоря, я подумываю о том, чтобы вернуться на работу.
— Господи, зачем? Большинство жен тех, кого я знаю, ничего не делают, кроме как ходят на ланчи к подругам и проводят время в парикмахерских. Ты не женат, Джо? Скажи, если бы ты был женат на такой красивой и обольстительной женщине, как Пат, позволил бы своей жене работать? Хотел бы, чтобы она приходила домой измученная и раздраженная после напряженного дня работы?
— Естественно, нет, — буркнул в ответ Джо, потягивая виски. — Если бы она не работала на меня, — добавил он.
Патрисия перевела взгляд на пляшущие огоньки в камине. Она не верила в реальность происходящего: Питер говорил о женитьбе как о покупке некоей дорогой и привлекательной вещи, объекта для удовлетворения своих сексуальных желаний. Не так она представляла их семейную жизнь, когда он сделал ей предложение. Ей казалось, что их отношения должны быть основаны на дружбе и партнерстве, подкреплены симпатией и уважением. Секс, по ее мнению, вообще не играл главной роли!
Телефонный звонок вывел ее из раздумий.
— Миссис Мэппл подойдет, — остановил ее Питер, когда Патрисия встала, чтобы идти к телефону.
В ней вспыхнул внутренний протест, но она послушно села в кресло. Через несколько секунд в дверь заглянула домоправительница и доложила, что мистеру Керисдоллу звонит его сестра.
— Постараюсь долго не задерживаться, — пообещал Питер, поднимаясь с места.
Он вышел, закрыв за собой дверь. В комнате повисла тишина, таящая для Пат какую-то опасность.
— Если бы ты была моей женой, — прервал Джозеф гнетущее молчание, — у тебя, прежде всего, не было бы сил работать.
Патрисия ничего не ответила. Впрочем, он, несомненно, ожидал этого. Она лишь холодно взглянула на него, втайне радуясь, что он не слышит громких ударов ее бьющегося сердца.
— Я не буду разговаривать с тобой, пока отсутствует мой жених, — спокойно сказала она.
— Что ж, мне это подходит. Тогда просто слушай. У меня было время, чтобы обдумать свои действия в отношении тебя. Ты внезапно снова появилась в моей жизни. Должен признать, что я сожалею кое о каких вещах, которые я сделал вчера вечером. Это было весьма необдуманно с моей стороны.
