Маргарет Уэй - Белокурая судьба

Шерил бессмысленно смотрела унылым взглядом в окно лимузина, в котором ехала вместе с супругом на очередной благотворительный вечер, на сей раз организованный местной больницей. На вечер их сопровождал Чак, которого отец стремился постепенно вводить в круг своих влиятельных знакомых. Шерил не следила за ходом их беседы и насторожилась, лишь когда Чарльз произнес обожаемое ею имя.

— …Мне это не нужно, отец, — сдерживая раздражение, проговорил Чарльз. — Разве недостаточно того, что я работаю как вол? Я не Линк и не собираюсь никому ничего доказывать. Меня и так все устраивает.

— Черт возьми, тебя, видишь ли, все устраивает! — гневно вспылил отец. — А ты подумал, как такое стало возможным? И ты действительно не Линк. Какой бы занозой тот ни был, он, по крайней мере, способен на поступок. Хотя, сдается мне, он сознательно бросил «Гилгарру» не в лучший для фермы момент. Уверен, он просто набивает себе цену… Тебе наверняка известно, что этот шельмец задумал. На что он собрался тратить деньги из наследства Линкольнов? Отвечай!

— Ты сам знаешь, что из «Гилгарры» он просто так не уйдет. По завещанию половина фермы его, — отозвался Чак.

— Что значит — половина?! — взревел Бен. — Меня вы, значит, уже похоронили?! Может быть, Шерил родит мне еще одного сына! Тем более мы постоянно работаем над этим, — хвастливо заметил он, потрепав жену за колено.

Оба, Шерил и Чак, брезгливо поморщились, каждый исходя из собственных представлений о пристойности, однако Бен Мастерманн, кажется, этого не заметил, а если и заметил, то не придал значения, как не обращал внимания на любое проявление инакомыслия в своей семье.

— И если это случится, в чем лично я не сомневаюсь, — продолжал Бен, — то я позабочусь о том, чтобы Линк не получил ничего, на что рассчитывает в «Гилгарре». Можешь так и передать своему братцу. Полагаю, он свой выбор сделал.

— Даже если и так, отец, ты прекрасно знаешь, что Линк оставил «Гилгарру» не потому, что ему безразлична судьба имения. Просто ты поставил его в такие условия, в каких он не мог поступить иначе, — тускло отозвался Чарльз.

— Это какие же такие условия? — ехидно осведомился отец.

— Ты всю жизнь демонстративно выделял меня своим расположением в ущерб ему, — нехотя пробормотал старший сын.

— Зато ваша матушка всегда предпочитала Карла. За это ты на нее почему-то не в обиде, — едко упрекнул Бен.

— Потому что это не так. Не пытайся внушить мне, будто мама меня не любила. Я в состоянии судить, поскольку был достаточно взрослым, когда ее не стало. Зато ты делал все, чтобы столкнуть нас лбами, заставить соперничать из-за твоего благорасположения. Разумеется, мама старалась оберегать Линка, ведь он из-за твоих игр всегда оказывался в меньшинстве, а мне тогда ума недоставало понять, что ты грубо меня используешь.

— Что-то ты сегодня разговорился, — проворчал Бен. — Все вы такие, трусливо помалкиваете, когда отец в силе, но стоит ему ослабеть, используете любую возможность, чтобы свести счеты.

— Ну, во-первых, если уж речь идет о Линке, то он и в детстве не имел привычки трусливо помалкивать; а во-вторых, не так уж ты и слаб, отец. Да, для «Гилгарры» настали не самые лучшие времена. Но это периодически случается с любым хозяйством. И Линк не совершил никакого предательства, чтобы заявлять об основании для лишения родного сына наследства. Тебя просто злит, что он почувствовал в себе силы все делать самому, сказать свое слово в индустрии.

— Это мы еще посмотрим, как у него получится сказать свое слово!

— Время рассудит, — подытожил Чак, — тем более что Линк пошел не самым простым путем. Он приобрел неблагополучную ферму Кэллаханов «Цветущий шиповник» в долине Хантер.

— В таком случае я отказываюсь понимать, для чего он это делает.

— Говорит, что там места восхитительные, — простодушно объяснил Чак.

— Что? Места восхитительные?! — презрительно хихикнул Бен. — Это достойный мотив, чтобы вбухать деньги матери черт-те куда! — издевательски заявил он.

— Я так не думаю. Этот вариант ему предложил Гай Радклифф…

— Постой, — перебил Чака отец. — Радклиффы из долины Хантер!

— Да, Линк знает Гая со старшей школы. Гай недавно женился на девушке из семейства Кэллахан, так что ферма осталась без хозяина, а потенциал у нее высокий. Линк бы не стал вбухивать деньги, как ты сказал, черт-те куда, — убежденно проговорил Чарльз.

— Я своим сыновьям не враг, — буркнул отец. — Не думай, что я не порадуюсь, если у Карла все получится, как он задумал.

— Знаю, отец, — кротко кивнул Чак. — Я также знаю, что ты скучаешь по Линку. Думаю даже, что скучаешь именно по препирательствам с ним.

— Ничего глупее этого мне слышать не приходилось, — фыркнул Бен Мастерманн и сосредоточенно уставился в окно.

Всю следующую неделю Карл Линкольн-Мастерманн провел в необычном для себя режиме. Чрезвычайно занятой, он застопоривался в озадаченности, где взять время, потому что сил и идей было хоть отбавляй. Он одновременно занимался и восстановлением хозяйства, и капитальным ремонтом дома, знакомился с ассортиментом мебели и элементов декора, делал заказы, при этом разрываясь между «Цветущим шиповником» и городком, чтобы иметь возможность подольше бывать с Даниэлой.

Может, он и не был готов вслух признать, что окрылен любовью, однако же с благодарностью думал о такой возможности. Для человека, знававшего времена тоски и апатии, подобная удача была подарком судьбы. Он изо всех сил старался продлить этот чудесный период энергичного существования. И Даниэлу считал неотъемлемым его элементом.

Это было даже забавно — считаться влюбленным, возбуждать в себе мысли и поступки влюбленного человека, ясно осознавая, насколько они отличаются от его обычных мыслей и поступков. Карл видел в этом ценный опыт, относясь крайне скептически ко всем происходящим в его умонастроении переменам. Он как бы оценивал себя извне.

Однако страсть ничто не могло затмить, она неподвластна разуму. Вне зависимости от того, любил он Даниэлу или не любил, Линк страстно вожделел ее и не мог насытиться. Этот роман, пожалуй, был самым многообещающим из всех на его памяти.

Его отношения с Даниэлой стремительно развивались в нужном русле, но даже после самых интимных моментов Линка не покидало чувство, что обладание ею — не более чем сладкая иллюзия. Ее независимость, при всей сдержанности выражения, оставалась нетронутой. Он явственно чувствовал, как ему нужно быть с ней, но не испытывал ни одного подтверждения взаимности. Даниэла словно великодушно позволяла ему наслаждаться своим обществом, тогда как сама могла вполне обойтись и без него.