Так оно и было. В шикарном автомобиле, кокетничая с водителем, сидела Фиона. Герберт поспешил войти в здание офиса, дабы избавить себя от неприятной встречи.
Странно, отметил он про себя. Меня это вроде бы даже и не расстраивает. Хорошо, что я их увидел, – может, окончательно отставлю идиотскую затею сделать из Фионы человека. Горбатого, как говорят, могила исправит. А с другой стороны, она ведь мне ничем не обязана. Никаких клятв мы друг другу не давали. И слава богу!
Шеф отпустил его после беседы домой, и Герберт с облегчением вздохнул: показываться на глаза Фионе у него почему-то не было никакой охоты. Дебора до сих пор жила у подруги. Приняв дома душ и переодевшись, Герберт сразу отправился к Пауэллам, но пообщался лишь с Эмили, которая с удовольствием угостила его чаем и булочками.
Идти завтра с Фионой на прогулку, особенно после того, как он опять увидел ее с другим, Герберт совершенно расхотел. И не пошел бы, если бы вечером она сама не позвонила и не предложила условиться о времени. Ему даже пришло на ум найти причину и вообще от встречи отказаться, но, во-первых, не придумалось ничего подходящего, во-вторых, он не мог обойтись с дамой столь неучтиво, однако же нашел в себе достаточно твердости и сам определил час и место.
– Только давай не так рано, как в прошлый раз, – произнес он не терпящим возражения тоном. – И встретимся… гм… Скажем, в кафе на Шестнадцатой, недалеко от «Кэпитол-хилтона».
Фиона несколько секунд поколебалась – видно, не ожидала от Герберта такой категоричности и вообще не привыкла, чтобы мужчина диктовал ей условия.
– Хорошо, – пробормотала она.
– В пять вечера, – сказал Герберт, уже решивший про себя: если ее это не устроит, пусть катится ко всем чертям. А у меня одной проблемой станет меньше.
– Ладно, – опять согласилась Фиона.
В кафе она явилась одна, правда, с пятнадцатиминутным опозданием. Как всегда, сияя красотой и обращая на себя всеобщее внимание. Ее прекрасное лицо выражало покорность, и, если бы Герберт собственными глазами не видел ее вчера с владельцем «кадиллака», наверно, подумал бы, что она готова всецело посвятить себя ему, Герберту.
Ты еще и актриса, пронеслось в мыслях. Интересно, какой спектакль покажешь сегодня.
Представления Фиона в этот раз не устроила. Все время казалась улыбчивой и податливой, на телефонные звонки отвечала кратко и тут же прерывала связь. Герберт и теперь любовался прелестью ее глаз, но совсем по-другому – рассудительно, спокойно и… то и дело сравнивая эти глаза с другими – карими, ясными, честными.
Я просто слишком долго не видел Деб и элементарно соскучился, мысленно объяснил он себе эту странность. Или же… только теперь понял, что моя подружка детства тоже красавица? Однако сравнивать Фиону и Деб – нелепо, они ведь совершенно разные. В первой все чудесно, точнее, в ее внешности. У Деб есть еще кое-что – ум и душа. Выходит…
Он качнул головой, поражаясь ходу своих мыслей, и почувствовал вдруг, что от пустой болтовни Фионы изрядно устал. Как раз в эту минуту ему позвонил Питер и попросил приехать за ним и его женой – у них во время загородной автомобильной прогулки внезапно заглох мотор. Герберт извинился перед Фионой и оставил ее, довольный случаю сбежать.
– Замечательно выглядишь, – заметил Фрэнсис, когда Дебора вошла в ресторанный зал и села за столик.
– Спасибо, – ответила она с улыбкой, думая о том, что Герберт ни разу в жизни не делал ей комплиментов, разве только в шутку или исключительно по-товарищески.
Фрэнсис тоже чудесно выглядел. Его идеально выглаженный костюм и рубашка из изысканно-тонкой ткани потрясающе на нем сидели, гладко выбритое лицо казалось более свежим, нежели в прошлый раз, глаза сияли. Глядя в них, Дебора искренне сожалела, что не может увлечься им настолько, чтобы охладеть к глазам Герберта, ну хотя бы на самую малость.
Разговорились с первой же минуты. Рассказали друг другу о своих увлечениях, любимых кино, книжках. Фрэнсис был очень начитанным и о многих писателях – современных и классиках – высказывал весьма оригинальное мнение. Дебора, влюбленная в литературу с детства, отчасти потому и ставшая журналисткой, ловила каждое его слово, записывала на диктофон памяти все меткие высказывания.
Фантастически богатый, умный, симпатичный, раздумывала она в отдельные минуты, опять дивясь несуразности жизни. Большинство женщин вцепились бы в него мертвой хваткой. А мне подавай Герберта – в любом виде, в обычных джинсах и футболке, даже влюбленного в другую, даже из-за нее напившегося…
Она тихо вздохнула. Фрэнсис заметил это и слегка нахмурился.
– Я не утомил тебя своими разглагольствованиями?
Дебора подняла руку.
– Нет, что ты. С тобой ужасно интересно.
– И мне с тобой. – Фрэнсис замолчал, а когда заговорил снова, его голос зазвучал иначе – глуше и взволнованнее. – Знаешь, я давно мечтал о встрече с такой вот девушкой. Образованной, остроумной, красивой. Причем я искал именно такую красоту – непременное сочетание прелести внешней с богатством внутренним.
Дебора в отчаянии покачала головой.
– Ты ведь меня почти не знаешь.
Фрэнсис слегка прищурился.
– У меня дар видеть людей насквозь, – настолько серьезно произнес он, что Дебора ему поверила. – В этом я никогда не ошибаюсь. Потому-то, наверно, и в бизнесе преуспел: с потенциальным клиентом мне достаточно один раз поговорить, посмотреть ему в глаза, чтобы определить, как пойдут с ним дела.
Дебора медленно кивнула, думая: надо бы поскорее сказать ему, что надеяться на серьезные со мной отношения не имеет смысла. Пусть не теряет времени даром, продолжит поиски. Она потупила голову.
– Тебя что-то смущает? – спросил все замечающий Фрэнсис.
Дебора подняла глаза.
– Нет… То есть… Видишь ли…
– Ты замужем? – вполне спокойно спросил он.
– Нет, что ты. Даже не собираюсь. – Дебора покачала головой.
– Значит, у тебя есть любимый?
– Да… Точнее… – Она густо покраснела и развела руками. – Любимый в самом деле есть, но он о моих чувствах не догадывается и никогда не узнает.
Фрэнсис на мгновение задумался. И опять сдвинул брови.
– Кто он? Почему ты ему не откроешься? Прости, конечно, за такие вопросы.
– Не извиняйся. – Дебора глубоко вздохнула. – Наверно, мне даже легче станет, если я поделюсь с тобой. Об этой своей любви я ведь никому не рассказываю, даже подругам.
Фрэнсис улыбнулся глазами, впрочем, довольно грустно.
– Очень рад, что внушаю тебе доверие.
– Я, как только тебя увидела, сразу поняла, что ты человек порядочный.
– Спасибо. Не представляешь, как мне приятно слышать от тебя такие слова.
