сою камуфляжку. Георгий Борисович опасался, что за домом могут следить и поэтому решили идти по-тихому через лес, через задний двор, благо высокая трава и густой кустарник позволяли пройти к самому лесу вполне незаметно.
– Внимательно смотри, чтобы не было хвоста. Всё, отключаем связь.
– Так мы куда, ты знаешь?
– Знаю. Я тебе сейчас покажу это «мало ли что».
***
Галине Алексеевне надоело сидеть сиднем, буквально. Она стала петь на русском языке «Летят утки». Это было нудно, тоскливо и тошнотворно. Особенно ей «удавались» высокие ноты. «Племяннички» вышли на улицу, не выдержав музыкальной пытки. Их песня просто достала. Этого и добивалась Галина Алексеевна. «Однако. Не думала, что у этих «бандюков», как сказала бы моя бабушка, такой тонкий музыкальный слух.» За все время пребывания в плену, ей не удалось перекинуться с внучкой ни одним словечком:
– Василиса, комон са ва (как дела на фран.)? – спросила она её по-французски, чтобы амбалы, если и услышат, то не поймут.
– Сава, бьен (хорошо), – ответила девочка тоже по- французски. – Я тут чуть не рассмеялась. Лихо ты их.
– Радоваться пока нечему, – продолжала Галина Алексеевна. – Надо будет быть начеку. Поняла, смотри на меня чаще. Я намекну, поймёшь. Что-то наши спасители задерживаются.
– Хорошо. Не волнуйся, будет, что одноклассникам рассказать.
– Если тебе разрешат это рассказать.
Бандиты зашли в комнату. И стали перед Галиной Алексеевной.
– Что-то он не спешит к вам на помощь, ваш чел, – нагловато начал лупоглазый. Что он лупоглазый можно было понять даже сквозь прорези маски.
– Не хамите, молодой человек. Посмотрите, он смс прочитал? Видео видел? Посмотри!
– Да всё он видел и читал, – нехотя ответил «молодой человек».
– Значит, ждём, будем ждать дальше. Может, он раздумывает, нужны мы ему или эта хата дороже ему, чем, мы! – и она глазами обвела все это обшарпанное помещение. – Кстати, а это мы где? Сейчас вроде так не строят. А ваш телефон всё время включён?
– Включён.
Вдруг Галина Алексеевна заметила, как в дверном проёме, ведущем в глубину особняка, показалось лицо Георгия. Он приложил палец к губам и показывал знаки, чтобы она отвлекла бандитов, которые стояли спиной к нему.
– Регарде (смотри! на франц.) Смотри, у тебя над головой паук! Огромный чёрный паук! – вдруг она заорала Василиске.
Внучка так завизжала, что Галина Алексеевна испугалась за её связки и за свои уши. Амбалы кинулись к Ваське убивать не существующего паука, а их спасители, тем временем кинулись на них из своего укрытия. Теперь кино началось для бабушки и внучки. Бесплатный просмотр короткометражного боевика. Георгий Борисович и его сын показали экстра-класс ведения ближнего боя. И без особого труда уложили бандитов. Затем развязали пленниц. Владимир повёл на воздух Ваську, а Георгий взял под руки Галину Алексеевну.
– Как же мои «племяннички»? – кивнув на связанных амбалов спросила она.
– Полиция сейчас приедет, – ответил он, выводя её на воздух. На разбитой кладке уже сидели Василиса и Владимир.
– Спасибо, – она подошла к Владимиру и обняла его.
– Всегда готов вам помочь, – ответил ей улыбаясь Володя.
– Испугалась? – спросил Георгий Борисович.
– Нет. Противно и обидно, – произнесла она, когда они отошли от Василисы и Владимира на расстояние. Взгляд её стал жёстче, и она добавила, – Так купиться на твоё имя. «Георгий Борисович нас предупредил…» Я и уши то развесила и влипла. Знаешь, Георгий Борисович, мы сегодня всё же улетим вечером.
– Нет! Я не хочу. Останься, – он взял её за плечи и попытался заглянуть ей в глаза.
– Нет. Не могу, – она старалась не смотреть на него.
– Как потом будешь из аэропорта с ребёнком добираться? Подумай. Лучше утренним рейсом. Давай. Мы с тобой так и не побыли наедине, – продолжал уговаривать её Георгий Борисович.
– После того, что случилось, мне побыть бы самой наедине с собой. Слишком много событий на одну старушку. Сегодня мы улетаем, – категорически ответила она.
Они подошли к бабушкиному дому.
– Я думаю, что не стоит беспокоить Нину Романовну. Хватит уже с неё твоих боевиков.
– Что ты имеешь в виду?
– Я случайно читала твою рукопись. Простишь?
– Да, если ещё останешься на день. Я хочу отвезти тебя в конюшню покататься на лошадях. Поедешь?
– Лошади – это здорово. Хочу. Но потом. Как-нибудь потом. Мы всё же улетим сегодня. Время и расстояние всё поставят так, как надо.
– Я не хочу, – он взял её за руку. Она её не убрала. Но он почувствовал, что рука у неё словно деревянная. «Значит приняла решение и ни шагу назад. Уважаю». – Обещай, что позвонишь мне, когда нужна будет моя помощь, хорошо? Я приеду к тебе…
– Не говори. Ничего не говори. Как доберёмся, я тебе напишу смс. Теперь пойдём домой. Нам надо собираться.
***
«Дура, дура, набитая! Идиотка! Потеряла такого отличного человека!» – такие ругательные мысли посещали интеллигентную, воспитанную писательницу Галину Алексеевну Павловскую в самолёте, когда она уже подлетала к родным пенатам. Весь полёт она вспоминала своего любимого Георгия… Да, пришлось признаться себе, что она давно в него влюблена, можно сказать с первой их встречи. Но тогда надо было охладить её обидчиков, поэтому с чувствами некогда было разбираться. Потом её любимые «лебеди», которых они вдвоём красили. Дурман от диких паров. И только потом, когда он задержал её ладонь в своей, до неё дошло, что «любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь.» Потом… Ага и сейчас! Ну и что, что он какой-то там мультимиллионер! Подумаешь! Он такой же человек, как и другие…
Всю дорогу в аэропорт они ехали молча, только Володя и Василиса на заднем сидении джипа переговаривались. Дома перед расставанием Нина Романовна благословила её и Ваську на прощанье и сказала, что надеется на скорую встречу. Потом, обнимая Галину Алексеевну, шепнула на ухо: «Молодец. Правильно всё делаешь. Меня не забывай. Я тебя полюбила, моя родная.»
В аэропорту Володя обнял Галину Алексеевну и Василису и отошёл деликатно, давая отцу возможность попрощаться с любимой женщиной. Но он лишь пожал ей руку и обнял Василиску, шепнув на ухо: «За своей супер-бабушкой приглядывай и мне звони, как договорились. Окей?» Та в ответ кивнула в знак согласия.
Слёзы текли по щекам Галины Алексеевны, она отвернулась к иллюминатору, видя своё отражение. «Ничего, приеду домой, быстренько книжечку напишу. Чё нам стоит? На море съездим, в горы. Васькины родители просили ребёнка выгулять. Выгуляем… Господи! Как же выть-то хочется, блин!»
***
– Пап, Георгий Борисович! – Володя вместе с Француа стояли рядом с сидящим за компьютером в своём кабинете Георгием. Он окунулся после отъезда Галины Алексеевны и Василисы в работу. Много наметилось дел и все ему вдруг захотелось сделать срочно. Сейчас же он смотрел на монитор, не видя цифр, ничего не видя, кроме Галины Алексеевны, её лица, улыбки…
– И часто он так зависает? – спросил Француа Владимира.
– Каждый день. Мне очень хочется поехать в этот тихий
