Все дело в том, что, на ее беду, он необычайно привлекателен, решила Эми. Но за этим ничего не стоит, тут же мысленно добавила она. Однако этот аргумент немедленно подвергся всестороннему исследованию.
Войдя через несколько минут в столовую, Эми застала там уже спустившегося вниз Луку. На нем были черные джинсы и рубашка, подчеркивавшие мужественную красоту и силу этого атлетически сложенного человека.
Встретив взгляд его угольно-черных глаз, она невольно покраснела и с трудом выдавила приветствие.
— Невинная и непорочная.
— Что ты сказал? — Эми, снимавшая крышку со стоявшего на сервировочном столе блюда, замерла с ней в руках и испуганно взглянула на Луку, надеясь, что неверно его расслышала.
— Невинная и непорочная — вот как ты выглядишь сегодня, — неторопливо повторил он, откладывая в сторону газету и откидываясь в кресле, чтобы получше разглядеть ее. — Особенно в этих снежно-белых джинсах и блузке.
— Внешность бывает обманчива, мы оба знаем это, — ответила она с притворной непринужденностью. — Я отнюдь не невинна и, кроме того… после рождения ребенка меня вряд ли можно назвать непорочной.
Она с трудом закончила фразу, но, сделав это, почувствовала облегчение: упоминания о Доменико давалось ей все менее болезненно.
Лука промолчал, но взгляд его стал обезоруживающе нежным: он все понял, и Эми захотелось дать волю чувствам и выплакаться всласть. Сдерживая неодолимое желание тут же броситься в объятия Луки, чтобы взять от него на любых условиях все, что он может дать, она продолжила:
— К тому же я, как ты справедливо заметил, встретив меня в аэропорту, совсем не та девушка, которую ты когда-то знал. Мы оба изменились, Лука, и с этим ничего не поделаешь. — Гордо выпрямившись, Эми ждала его возражений.
— Да, ты стала жестче, это на тебя не похоже, — ответил он спокойно, однако нежность исчезла из его глаз, и это на мгновение причинило ей боль.
— По возвращению в Англию мне пришлось начинать все с начала, но теперь я знаю, чего хочу от жизни, что собой представляю и куда иду.
— Женщина, которая точно знает, чего хочет, — вкрадчиво протянул он. — Это могло бы отпугнуть обычного мужчину, но я не обычный. Малыш, неужели ты забыла? Может быть, я как раз предпочитаю взрослую кошку с когтями игривому котенку?
— Мне нет никакого дела до твоих предпочтений, — отрезала она, уязвленная как его хладнокровием, так и насмешливой улыбкой.
— Правда? — Улыбка стала еще шире. — Но это же еще интереснее, тебе не кажется? Мы непременно должны продолжить этот разговор, но сейчас не время, я слышу, что идет Пьетро.
— И всегда будет не время! — покраснев, выпалила она, но Лука уже повернулся к вошедшему брату.
— Предвкушаешь встречу с Антонио? — спросил он с теплой улыбкой, так не похожей на ту, которая была на его губах несколькими мгновениями раньше. — Можно подумать, что ты едешь не на день, а на неделю, — добавил он, показывая на большую, доверху набитую сумку, под тяжестью которой сгибался Пьетро.
— Я взял кое-что из моей коллекции автомобилей, — охотно пояснил мальчик, — новую книгу о гонках и солдатиков… Доброе утро, Эми, — торопливо добавил Пьетро, заметив ее. — Какая ты красивая!
— И я говорю ей то же самое, — протянул Лука, и Эми захотелось ударить его, но он, не развивая темы, продолжил: — Надеюсь, ты захватил купальные принадлежности, чтобы поплавать с Антонио в бассейне? Нас с Эми не будет часть дня. Я давно собирался показать ей замки крестоносцев, средневековые соборы и развалины крепостей, но все как-то не получалось. Как ты думаешь, Эми будет интересно?
Пьетро был явно польщен тем, что его мнением интересуются, и с энтузиазмом кивнул, поставив Эми перед трудным выбором: либо отказаться и дать Пьетро понять, что их отношения с Лукой совсем не так гармоничны, как это кажется мальчику, либо позволить манипулировать собою. Она решила, что второе — меньшее из двух зол, и ограничилась лишь грозным взглядом в сторону Луки, на который тот ответил недоуменно поднятыми бровями, изумленно расширенными глазами и самодовольной улыбкой.
— Думаю, что мы выедем часов в девять, согласны?
Лука произнес это со сдержанной вежливостью, ставшей его стилем общения с Эми в последние две недели, но, заглянув в его глаза, она заметила, что огонек, разгоревшийся в них сегодня утром, не потух. Неужели это холодность и отчужденность лишь игра? А если так, то какой в этом смысл? Может быть, он просто дразнит ее, то отдаляясь, то приближаясь, по каким-то одному ему известным причинам? Эми ничего не понимала, да и не хотела понимать. С нее довольно!
Но, выйдя в девять часов из парадной двери и увидев Луку, небрежно оперевшегося на белый «БМВ», она почувствовала, что бессильна противостоять этому человеку. На мгновение она ощутила себя маленьким зверьком, попавшим в ловушку, из которой нет выхода.
— Эми? — Ее мысли, должно быть, отразились на лице, потому что, бросившись к ней, Лука взял молодую женщину за локоть и повернул к себе. — В чем дело? У тебя такой вид, словно ты увидела привидение.
Она ощутила тепло его руки, знакомый запах лосьона, и это привело ее в чувство. Выход должен быть, сказала себе Эми, и она найдет его!
— У меня просто закружилась голова. — Ей удалось выдавить слова, но не улыбку. — Должно быть, это все из-за жары. Никак не могу привыкнуть к ней после английских дождей и туманов.
— Может быть, ты предпочла бы остаться дома?
Да, она предпочла бы, но обеспокоенное лицо Пьетро, наблюдавшего за ними из окна машины, решило дело.
— Нет, это сейчас пройдет… Мы должны ехать, не то Пьетро может расстроиться, а он уже почти оправился. Его состояние стало намного лучше, ты не находишь?
С полминуты Лука молча смотрел на нее, а когда заговорил, то в голове его звучала сталь:
— Ты все еще нужна ему, Эми. Я это знаю, знаешь и ты, что бы ни говорила. Ты не должна бежать отсюда.
— Бежать? — Охватившая ее ярость поглотила последние остатки слабости. — О чем ты говоришь?! — с жаром воскликнула она. — Если помнишь, я приехала сюда по собственному желанию и осталась только из-за Пьетро, несмотря на то что в Англии меня ждет работа… и другие дела.
— Весьма тебе признательны, — язвительно заметил он.
— И есть за что, — с горечью констатировала она. — Не думаешь же ты, что пребывание здесь доставляет мне удовольствие? Оно мне ненавистно! Мне ненавистен ты! — Это была отчаянная попытка убедить не только его, но и себя.
На какое-то мгновение Эми показалось, что она увидела в угольно-черных глазах вспышку боли, но все произошло слишком быстро… Ей просто показалось — вот и все.
