София открыла рот, чтобы заговорить, но мысли куда-то улетучились. Ей с трудом удалось сосредоточиться.
– Я потеряла все, что любила. Думаешь, мне легко привязаться к кому-нибудь снова? Довериться? Позволить сделать мне больно?
– Я никогда не сделаю тебе больно.
– Не обещай того, чего не сможешь выполнить.
Пальцы Алекса зарылись в ее волосы.
– София, ты потеряла семью, потому что так решил Бог, а не потому, что они не хотели быть с тобой.
– Мне от этого не легче, – возразила София. – Наш брак – трудный и рискованный шаг для обоих. Но мы уже сделали его, Алекс. Мы дали клятву. Я никогда не оставлю тебя, Алекс.
Его пальцы сжались в кулаки.
– Не обещай…
– Я обещаю, – твердо произнесла София, прижимаясь к нему крепче и чувствуя его возбуждение. – Я слишком сильно хочу тебя, чтобы так поступить.
– София…
– У меня по крайней мере есть смелость сказать правду.
– Черт!
Алекс подхватил девушку на руки так, словно она весила не больше перышка или песчинки, и поспешил к пляжному домику.
В прошлый раз они занимались любовью в спешке, не в силах сдержать страсть, которая сжигала обоих.
Но теперь, пообещала себе София, когда Алекс внес ее в спальню на руках, они все будут делать медленно. Они будут наслаждаться любовью, забыв все страхи и огорчения, – так сильно они жаждут быть вместе.
София думала, что Алекс опустит ее на кровать, но, к ее удивлению, он так не сделал. Алекс – непредсказуемый любовник. Он поставил ее на пол перед собой. Его глаза обежали ее тело, словно выпивая ее всю медленно, по глоточку. София утонула в его глазах. Да и какая женщина устояла бы перед безумно чувственным взглядом?
– Ты такая красивая сегодня, – охрипшим голосом заверил Алекс. – Когда ты шла к алтарю, я чуть не потерял сознание от твоей красоты.
– Мне очень жаль, – дразняще улыбнулась София.
– Нет, тебе совсем не жаль, обманщица.
Единственного источника света в комнате – серебристого сияния луны – оказалось достаточно, чтобы разглядеть улыбку Алекса.
София покачала головой.
– Ты прав. Мне совсем не жаль.
Внезапно Алекс оказался у нее за спиной. Софии сразу стало холодно, и она попыталась повернуться к нему, но Алекс остановил ее одним словом:
– Пожалуйста.
Просьба заставила ее замереть в предвкушении. Волнение нарастало. Что он сейчас сделает? София задержала дыхание.
– Сегодня наша брачная ночь, София, – прошептал он ей на ухо. Пальцы легли на пуговки подвенечного платья. Они обжигающе холодили ее разгоряченную ожиданием кожу. Алекс начал расстегивать платье. – Ночь нашей свадьбы, а у меня нет для тебя подарка.
– Мне не нужен подарок, – с трудом прошептала София.
– Нет, нужен. Ты заслуживаешь награды за то, что согласилась выйти за такого, как я.
Сердце Софии сжалось от боли и жалости к нему. Он имел все, о чем только можно мечтать: богатство, власть, любовь целого народа. Но все равно считал себя неудачником. Неудачный брак лишил его гордости и чувства собственного достоинства.
Он хочет иного от нового брака. Иного от нее, даже если и не хочет в этом признаваться, поняла София. Она сумеет завоевать его доверие. Ей придется быть терпеливой, любящей, понимающей, нежной и искренней, чтобы Алекс наконец признался, что не ошибся в ней. Может, тогда он примет тот дар, который она так жаждет вручить ему, – свою любовь.
Из состояния задумчивости ее вывел шорох шелкового платья, соскользнувшего на пол. Прохладный ветерок коснулся обнаженной кожи, но Алекс не спешил обнимать ее. Он еще не закончил раздевать девушку. Расстегнув застежку кружевного лифчика, он спустил тонкие бретельки с плеч и позволил кружеву упасть на пол.
София втянула в себя воздух. Его пальцы скользнули вниз и замерли на краешке белых кружевных трусиков-стрингов, которые Фрэн заставила ее надеть. Нежным движением Алекс стянул трусики со стройных бедер, и девушка оказалась полностью обнаженной.
– Нет подарка, – прошептал он, обвивая рукой ее за талию и гладя ладонью ее плоский живот.
София накрыла его ладонь своей и прижала к животу, где рос их ребенок.
– Вот самый лучший подарок, какой ты только мог подарить мне.
– София, девочка, – хрипло прошептал он, целуя ее шею, покрывая поцелуями плечи, в то время как его рука скользила все ниже.
Стон сорвался с губ, когда пальцы Алекса раздвинули шелковые кудряшки и оказались у нее между ног.
– Откройся мне, – прошептал он, не в силах больше сдерживаться.
София послушно раздвинула ноги и прижалась к нему, спиной чувствуя, как он возбужден. Твердое доказательство его возбуждения наполняло ее гордостью.
Одна рука переместилась на ее грудь и сжала тугой бутончик. Другая рука тем временем ласкала ее между ног. Палец раздвинул нежные складки и проник внутрь. София была на верху блаженства, Алекс резко втянул воздух.
– Откройся, София, – попросил он еще раз.
София смутилась. Никогда ее не ласкали так бесстыдно и не просили так сладко. Она почувствовала непреодолимую силу любви к своему избраннику. Он ее муж, ее любовник, и, если она хочет полного доверия между ними, она сама должна доверять ему.
Задержав дыхание, она опустила руки вниз к 4 средоточию ее женственности и сделала, как он просил, раздвинув жаркие влажные складки.
– Такая горячая, – прошептал он ей на ухо, сжимая сосок между пальцами, – такая влажная.
Его пальцы творили чудеса.
София потеряла контроль над своим телом. Пламя бушевало у нее в животе, а сильное желание причиняло боль.
Но София терпела сладкую боль, выгибаясь в его объятиях. Стоны, срывавшиеся с ее губ, ветер уносил далеко в океан. София сгорала под его ласками, зная, что больше не может продолжать жаркую схватку. Все, что ей остается, – сдаться на милость победителя.
Внезапно волна наслаждения накрыла ее с головой. Что-то взорвалось у нее внутри. Жаркие конвульсии побежали по телу. София задыхалась в его объятиях.
Она так хотела Алекса.
Повернувшись к нему, она обхватила любимого за шею и притянула к себе в поцелуе. Ее поцелуй был страстным, требовательным, таким же требовательным, как пальцы, зарывшиеся в ее волосы. Твердый, горячий и возбужденный, жезл его любви упирался ей в живот. София поняла, что Алекс все еще одет. Было что-то безумно эротичное в том, что она обнажена и сгорает от страсти, а Алекс полностью одет. Но теперь пришел его черед.
София распахнула его пиджак, расстегнула рубашку, но пальцы плохо слушались ее.
Алекс прочитал безмолвную мольбу в ее глазах и прижался к ним губами, затем поцеловал в губы. Их языки сплелись. Не отрываясь друг от друга, они продолжали танец любви.
Наконец ее обнаженная спина коснулась прохладных шелковых простыней. Закусив губу, София следила, как Алекс скидывает рубашку. Его глаза затуманились, когда он окинул голодным взглядом ее обнаженное тело.
