– Я просто не хочу, чтобы у нас оставалось недопонимание.
– Недопонимание?
– Неважно, чем мы занимаемся там, – он указал в сторону спальни, – ты не должна забывать, кто я.
– Кронпринц Александр? – прошептала София.
– Мужчина, который никогда тебя не полюбит, София.
– Разве у тебя сейчас не медовый месяц, девочка?
– Кажется, да, – грустно ответила София, расположившись в одном из уютных кресел Рэйнена с Эгги очаровательным щенком, на коленях. – Но я просто не знала, куда мне пойти.
Рэйнен потрепал ее по руке.
– Тебе всегда здесь рады, ты знаешь это.
По правде говоря, София этого не знала, но ей было приятно услышать, что в горе и в радости Рэйнен остается ее семьей. Ведь он последний родственник, который у нее остался. И он так похож на дедушку. В его старом маленьком домике София нашла утешение, в котором так нуждалась.
– Ты мне расскажешь, что случилось? – спросил Рэйнен, набивая трубку ароматным табаком и поднося к ней спичку.
София смутилась, ей совсем не хотелось рассказывать, но слова вырвались помимо ее воли.
– Все дело в Алексе.
– И что же Алекс?
– Для меня наш брак – очень серьезный шаг.
– И ты думаешь, что для Алекса не так?
– Для него наш брак – всего лишь королевский ритуал. А я… – София тяжко вздохнула, – я влюбилась, Рэйнен.
– Я знаю.
– Но он не хочет любить меня.
– Ты ошибаешься, девочка.
Надежда вспыхнула в ней, но София уверенно покачала головой.
– Нет, не ошибаюсь. Он мне ясно дал понять.
Эгги зевнула, потянулась, и одна мохнатая лапка лениво опустилась на ладонь Софии. София не могла не улыбнуться.
– Он борется со своими чувствами, но он так же без ума от тебя, как ты от него, – заявил Рэйнен, подкрепив свои слова решительным жестом.
Перед глазами у Софии вспыхнули картины прошлой ночи. Алекс такой потрясающий любовник. Она до сих пор помнит, как он касался ее, как смотрел на нее глазами, полными любви. Только с мужем можно познать такое наслаждение, какое они познали с Алексом.
И хотя свадебная церемония и праздник получились не очень удачными, брачная ночь была просто восхитительной.
Восхитительной, совершенной, повторила про себя София с грустью. Только вот их брак таким назвать нельзя.
– Если он любит меня и борется с собой, то кто победит в борьбе? Хладнокровный принц Лландарона или любовь? – размышляла София вслух.
Вопрос привел Рэйнена в недоумение. Он откинулся на спинку кресла и уставился на огонь в камине.
– Не знаю, – протянул он через некоторое время. – У вас борьба на равных.
София уже знала, что Алекс вел борьбу с собой ежедневно. Часто ей становилось страшно, что в такой схватке не будет ни победителей, ни побежденных – они просто уничтожат друг друга.
Ей вспомнились ссоры родителей. В их конфликтах никогда не было победителей, только проигравшие.
– Что с тобой, девочка? О чем ты задумалась?
София тихо заговорила:
– Я просто хочу, чтобы мой ребенок рос в любящей семье, не такой, как…
– Как у тебя?
Она только кивнула.
– Мои родители практически не разговаривали друг с другом. Даже как друзья, Рэйнен.
– Не думай о неприятном, девочка. Лландарон – особенное место. Здесь происходят удивительные вещи.
– Немного волшебства мне не помешает.
– Так воспользуйся им, – нахмурился Рэйнен.
– Сначала ты.
Рэйнен опешил:
– Я?
София увидела недоумение на лице Рэйнена. Он весь насторожился. Но София только хотела помочь ему, хотела, чтобы он почувствовал себя счастливым.
– Мне кажется, что магия Лландарона подействовала и на тебя тоже, но ты испугался и убежал. И продолжаешь прятаться от Фары до сих пор.
Он посмотрел на Софию грозным взглядом.
– Не надо так на меня смотреть, Рэйнен. Я не боюсь. Твой брат тоже обладал тяжелым взглядом. Когда я плохо вела себя, он всегда смотрел на меня очень грозно, так что я привыкла.
– Мне кажется, ты переела конфет, от которых без ума Фрэн и Кэти, – фыркнул Рэйнен. – Они подействовали на твой бедный мозг.
– Дело не в конфетах, Рэйнен. А в любви.
– Любви?
– Ты любишь Фару.
У Рэйнена перехватило дыхание, и трубка упала на пол.
– И Фара тебя любит.
– Ерунда какая-то.
– Я знаю, что любит.
– Ерунда, – повторил Рэйнен.
София нагнулась вперед.
– Ты должен сделать что-нибудь, пока не поздно.
– Я сам знаю, что я должен делать, а что нет. И мне не нужно никаких советов.
Теперь уже София посмотрела на него таким грозным взглядом, что Рэйнен осекся.
– Потом ты будешь сожалеть, Рэйнен, – констатировала она, глядя на него.
Старик покачал головой.
– Племянница поучает дядю, как жить. Дает непрошеные советы. Просто неслыханно.
– Я поступаю по-семейному, Рэйнен. Я беспокоюсь за тебя. А семья – дело священное.
На мгновение ее дядя замолчал. София испугалась, что он велит ей убираться из его дома. Но произошло чудо. Может, сказалась пресловутая магия Лландарона, потому что губы Рэйнена растянулись в ослепительной улыбке.
– Ты прирожденная победительница, девочка!
Его комплимент тронул Софию, уже давно никто не говорил с ней так. С тех пор как ее дедушка умер. И слова Рэйнена придали ей мужества. Теперь она чувствовала в себе силы, чтобы бороться за свое счастье, бороться за мужчину, которого любит.
Ради ребенка, которого она тоже любит.
Он нашел ее.
В конце концов.
Алекс искал ее сначала в пляжном доме, затем в доках, потом дома у Рэйнена. И все безрезультатно. В городе он выпил пинту пива в пабе и там нашел ее. На бордюре возле кондитерского магазина Гершина. Один из дворцовых охранников сидел рядом с ней. Их окружала целая куча детей.
Сначала Алекс собирался подойти к ней, но не смог пробиться через толпу. Тогда он решил подождать. София разговаривала с детьми и смеялась. Она расспрашивала мальчиков и девочек, какие у них любимые животные и что их любимцы умеют делать. Летать? Танцевать? Скулить? Рыгать? Когда она произнесла последнее слово, Алекс расхохотался так громко, что дети начали оглядываться, и он поспешил отойти подальше.
Одно Очевидно: дети обожали ее. Они все старались подойти к ней как можно ближе. Она обладала даром общения с ними. Никогда он не видел взрослого человека, который с таким увлечением играл бы с детьми.
Она будет замечательной матерью. Какое потрясающее создание София! Смелая, умная, отважная, сильная.
У Алекса сжалось сердце. Да, София будет замечательной матерью, но вот каким отцом будет он?
И тут София подняла голову, и их взгляды встретились. Алекс вздрогнул. В ее глазах он прочитал страх и неуверенность. Она, наверно, недоумевает, что он здесь делает, зачем пришел. Его присутствие заставило ее нервничать. Алекс тут же раскаялся, что подошел, потому что радость исчезла с ее лица, а голос сразу погрустнел.
