Роналд стремительно привлек ее к себе. Задыхаясь от нахлынувших чувств, Шила умоляюще прошептала:
— Пусти!
— Ни за что! Я целую неделю мечтал об этой минуте.
— Прекрати! — Она густо покраснела — так горячи были руки, обегавшие ее тело.
— На тебе ничего нет, кроме сарафана?! — сдавленно выдохнул Роналд, и его голубые глаза потемнели от желания. — О, Шила, ты так соблазнительна! Ты просто сводишь меня с ума.
— Я не успела одеться, — сконфуженно оправдывалась та. — Мне нужно было поскорее выбраться из дома… — Все попытки вырваться были напрасны, Роналд исступленно целовал обнаженные плечи.
— Если не хочешь, чтобы нас застукала полиция нравов, давай вернемся к тебе.
— Ни за что! — Шила пришла в ужас.
— Я сгораю от нетерпения, но не можем же мы заниматься любовью на садовой скамейке? — В этих словах ей послышалась насмешка.
— Я никогда не пущу тебя в свой дом! А любовью можешь заниматься с кем угодно, только не со мной, потому что я не желаю стать третьей лишней.
— Ты, правда, ревнуешь меня?
— Хватит издеваться! — взорвалась Шила.
— Хорошо, извини. — Он чуть отстранился, пристально посмотрел ей в глаза. — Послушай, я действительно разорвал помолвку с Сарой.
— Не собираюсь слушать очередную ложь, когда и так все очевидно… Отпусти меня сейчас же или я закричу!
— Я свободен. Нас с Сарой ничего не связывает, поверь… — Роналд поцеловал ее в дрожащие губы.
— Но она носит твое кольцо, я заметила.
— Потому что не хочет признать, что между нами все кончено.
— Между нами тоже все кончено.
— Я не допущу, чтобы так случилось! Ты нужна мне.
Страсть, с которой он произнес эти слова, до глубины души потрясла Шилу. Она ясно ощущала все растущее в нем возбуждение, слышала глухой стук его сердца, видела, как затуманились его глаза, и с каждой секундой все яснее сознавала собственное неудержимое влечение к Роналду. О нет! Нельзя поддаваться соблазну, лихорадочно думала Шила, стараясь совладать с собой, а он тем временем продолжал:
— Я говорю серьезно, дорогая. Мне самому странно, как ты взбудоражила меня, просто мистика какая-то… Ничего подобного никогда со мной не происходило. Да, меня переполняют плотские желания, но не передать словами, как тянется к тебе сердце и душа… Все, чего я хочу и намерен сейчас добиться, даже если ближайшие двадцать лет мне придется проторчать на этой скамейке, — это чтобы ты хотя бы выслушала меня.
Наступило напряженное молчание. Шила знала, что поступит глупо, если позволит уговорить себя, но отказать не могла.
— Хорошо, давай поговорим, но сначала отпусти меня. Я не могу сосредоточиться, когда мы так близко сидим.
— Я тоже не могу, — признался Роналд, еще крепче обнимая ее. — Я боюсь, ты убежишь, если я разомкну руки.
— Нет, не убегу. — В его словах была та мальчишеская искренность, которая не могла не тронуть Шилу. Ей стоило больших усилий не кинуться Роналду на шею, не взлохматить волосы на макушке…
— О, дорогая, — угадав ее намерения, восхищенно выдохнул он, целуя тыльную сторону запястий Шилы и чуть дрожащие пальцы.
— Прекрати! — Она испугалась собственного порыва нежности и решительно отодвинулась.
— Хорошо, — глухо проговорил он, тем не менее, крепко сжимая ей ладони. — Моя связь с Сарой Селби, вероятно, с самого начала была ошибкой… Мне льстила ее молодость и то, что сонму поклонников она предпочла именно меня.
Шила затаила дыхание. Они теперь сидели, взявшись за руки, и со стороны выглядели парочкой влюбленных подростков, которым жизнь обещает счастье. Но Шила знала: их с Роналдом будущее, если и возможно, то вовсе не безоблачно…
— Сара относится к женщинам, которые упорно идут к своей цели. Ими движет честолюбивое желание обеспечить себе прочный тыл, положение в обществе, заключить престижный брак. Поэтому Сара настойчиво преследует меня повсюду до сих пор, хотя между нами уже давно все кончено. Не скрою, поначалу эта девушка мне нравилась. Вызывающе эффектная, красующаяся на обложках модных журналов… Меня забавляло, что она благоговейно внимала каждому моему слову, да что там — буквально смотрела мне в рот. — Роналд криво усмехнулся. — Очень мило кокетничала, капризничала, лукавила — словом, умело пользовалась всем своим природным женским арсеналом… Но как только она добилась помолвки и статуса моей невесты, в ней проснулось нечто хищническое. И тут я понял, что интересует ее в мужчинах больше всего.
— Но ведь она преуспевающая топ-модель, — нахмурилась Шила. — Зачем же ей твои деньги? У нее, наверное, и своих куры не клюют.
— На самом деле это не совсем так. Своим продвижением она обязана тетке, возглавляющей парфюмерную фирму «Корниш».
— Каролина Корниш — ее тетя? — изумилась Шила. Рекламное агентство Эббота часто приглашало девушек-манекенщиц из «Корниш», среди которых она ни разу не видела Сару.
— Из чувства семейной солидарности тетка помогала Саре, но работать у себя не приглашала. Ей нужны высокопрофессиональные, ответственно относящиеся к своему делу молодые женщины. Сара же ничем таким похвастаться не могла, поэтому Каролина старалась пристроить племянницу на стороне и даже уговорила известного кутюрье Реджиналда Клайфа взять Сару в свою команду. Скандалы не заставили себя ждать.
— Говорят, с ним трудно поладить, — неуверенно сказала Шила. — У него крутой характер, насколько я могу судить хотя бы по слухам, которые роятся вокруг столь неординарной персоны.
— Согласен, но сейчас мы говорим не о нем… Как-то Сара прилетела в Париж для участия в показе его весенней коллекции. До начала оставалась буквально минута, а она была пьяна в стельку. Естественно, Клайф взбесился. Каролине с трудом удалось замять скандал. Я был в шоке, когда узнал об этом, пригрозил Саре, что разорву с ней отношения, если она не изменит свое поведение. К тому времени я уже начал прозревать, ее фокусы больше не казались мне очаровательно-забавными.
— После этого вы и расстались?
— Так или иначе, а я должен был сделать то, что, в конце концов, сделал, — помрачнел Роналд. — Несколько месяцев Сара держалась, однако водоворот пьянок-гулянок все равно увлек ее. В светских кругах, где я вращаюсь, не принято осуждать в открытую, но я часто ловил на себе сочувственные взгляды. Поверь, речь не о том, что страдала моя репутация. Имей Сара хоть каплю ума, она поняла бы, что брак и семья для меня это, прежде всего взаимные моральные обязательства, уверенность друг в друге, порядочность во всем: в помыслах, чувствах, поведении… Мне было нелегко осознать, что даже если когда-нибудь Сара родит от меня ребенка — она не станет настоящей матерью… Жить в свое удовольствие, купаться в роскоши, беззаботно порхать — вот единственное, чего ей хочется и чего она добивается…
