меня, вернись домой.
Тимофей обнял меня сзади и стал целовать оголённые участки шеи и плеч. Рука жадно сминала мои груди и спускалась вниз.
— Дашка… хочу тебя… — опаляя горячим дыханием, шептал мужчина.
— Отпусти меня!
Но Данилов не слышал, или не хотел слышать. Его рука уже хозяйничала в моих трусиках. Я резко дёрнулась, с силой отпихнув от себя Тимофея.
— Ты не понимаешь? Я не вернусь к тебе! Никогда! — шипела я.
— Надеешься, что Илья бросит Амалию? Так вот! Он никогда этого не сделает, потому что отец Шиманской предложил Лозовскому расширить бизнес, о чём он давно мечтал! Ради этого, он пойдёт на всё, даже будет жить с нелюбимой женщиной! — злился мужчина.
— Уходи, Данилов…
Я забралась на диван и, обхватив ноги руками, уткнулась носом в колени.
— Даша, что мне сделать?
— Просто, уйти…
Я отвернулась от Тимофея. Слёзы горечи и обиды, тихо потекли из глаз.
— Ты любишь Илью?
Я молчала. Что было ответить, если сама не знала, люблю ли я Лозовского? Хотела ли, чтобы этот мужчина был рядом со мной? Но одно, я знала точно, видеть рядом с собой мужчину, предавшего меня, я не хочу!
— Понятно…
Данилов шумно выдохнул, прошёлся рукой по волосам и направился в прихожую. Через некоторое время, услышала стук закрывающейся двери.
Глава 14
Хотела отказаться от проекта, но Ирма Генриховна уговорила меня продолжить работу. Я встречалась с мадам несколько раз. Обсуждали дополнения к проекту. Она не навязывала мне своё внимание. Мы общались в деловом ключе. В начале марта, Валери укатила во Францию. Перед отъездом, приехала проститься. Общения были уже не такими напряжёнными.
— Я вернусь, к началу строительства, в конце апреля. Мне нужно уладить кое-какие финансовые вопросы, — попивая чай, со свежей выпечкой, уведомила меня Валери.
Я прикинула в уме, что к апрелю, проект я, точно, доделаю.
— Да, я постараюсь всё сделать в срок!
— Как ты думаешь, продать квартиру в Париже? — спросила мадам.
— Я не могу вам советовать, потому, как не знаю, что для вас значит, эта квартира.
— А ты была в Париже?
— Да! Мы с Даниловым, объездили всю Европу.
Валери помолчала, а потом спросила:
— Ты не хочешь простить этого мужчину?
— Нет! — нервно ответила я.
— Извини, что спрашиваю, а отец ребёнка…
— Он женат! — выпалила я и вышла из столовой.
Мадам последовала за мной.
— Ты любишь его?
— Не знаю…
Валери, видя моё недовольство её вопросами, больше не стала их задавать. Гера проснулся и гремел погремушками, которые висели над его кроваткой. Малыш, увидев меня, радостно заулыбался.
— А кто у меня тут такой сладкий, открыл глазки? — подхватив сына на руки, поцеловала его в розовую щёчку.
Малыш загулил, как будто отвечал мне. Я вынесла Геру в гостиную, где на кресле сидела мадам.
— Можно, я возьму его на руки? — спросила разрешения она.
Женщина поманила ребёнка, и он, внимательно разглядывая протянутые к нему руки, перекочевал к Валери
— Тяжёленький… — целуя в лобик внука, тихо сказала мадам.
— Ты должна, как-нибудь, обязательно, съездить со мной во Францию! Француа и Этьен, хотят познакомиться с тобой.
— Зачем? — недоумевала я.
— Будете общаться! Мальчики, рады, что я нашла тебя! Очень хотят встретиться!
Я усмехнулась.
— Не уверена, что хочу знакомиться с ними!
Мадам уехала во Францию, а я продолжила подготовку проекта. До срока его сдачи, оставался месяц.
Весна постепенно забирала бразды правления у зимы, хотя она и не спешила прощаться. Снегопады были частыми гостями, принося с собой незначительное похолодание. Но март закончился, а апрель принёс потепление и бурное таяние снега. Достаточно было нескольких солнечных дней, чтобы остатки его ручьями унеслись в ливнёвки и очистили город от серости сдавшейся зимы. Апрельский дождь умыл улицы и очистил тротуары от грязных подтёков растаявшего снега. Природа торопилась поскорей расправить плечи, сбросив набухшие почки и выпустив молодую листву на свободу.
В один из дней, прогуливаясь с коляской возле дома, я заметила чёрный джип, припаркованный у подъезда. Это был автомобиль Лозовского. Илья стоял у машины, посматривая на мои окна. Сердце бешено заколотилось. Я испугалась. «Зачем он приехал? Может быть, узнал, что Гера его сын?» Развернув коляску, отъехала к противоположному дому и присела на скамью. Гера спал, но должен был скоро проснуться. Встречаться с Ильёй, совсем не хотелось, как и выслушивать обвинения, в свой адрес. Я надеялась, что женившись, Лозовский оставит меня в покое. Но, похоже, ни Илья, ни Тимофей, не собирались этого делать. Данилов приезжал в Питер каждую неделю. Его попытки уговорить меня выйти за него замуж, не приносили результатов, и он злился. Теперь ещё и Лозовский… Ему-то, что нужно? Пока размышляла, пропустила, когда машина Ильи уехала. Гера захныкал, открыв глазки. Я взяла его на руки и покатила коляску к своему подъезду. Поднявшись на свой этаж, у двери, столкнулась с соседкой.
— Здравствуйте! Вас мужчина какой-то спрашивал! Я сказала, что вы, наверно, гуляете с малышом. Долго ждал у подъезда, и буквально, несколько минут назад, уехал!
— Спасибо… — поблагодарила я и вошла в квартиру.
Женщина, видимо, ждала продолжения разговора, но, увидев закрывающуюся дверь, пробурчала что-то и вернулась к себе. Мне совсем не хотелось изливать душу постороннему человеку.
Гера наелся, и я усадила его в манеж. Малыш уже не хотел, просто лежать в кроватке. Он переворачивался на животик и делал первые попытки ползать. Манеж, подаренный мадам, очень пригодился. Я расположила его в гостиной. Гера барахтался в нём, гремя погремушками.
Работа над проектом, подходила к концу. Чертежи двухэтажного особняка, с зимним садом и бассейном, были уже готовы. Я заканчивала подготовку сметной документации.
Вечером, на пороге моей квартиры, появился Лозовский. Мы, молча, смотрели друг на друга, а потом я услышала хриплый голос:
— Здравствуй, Даша… Можно войти?
Я отошла от двери, пропуская мужчину в квартиру. Он огляделся и спросил:
— А Тимофей, дома?
Я опешила от такого вопроса. Удивлённо глядя на Илью, спросила, в свою очередь:
— А почему ты ищешь его у меня?
Мужчина растерялся.
— Как, почему?.. Данилов сказал, что вы поженились и… — Илья замолчал.
— …Или нет?.. Он сказал, что ребёнок его и вы снова вместе.
Лозовский прошёл в гостиную, где в манеже играл Гера. Малыш повернул голову и уставился на незнакомого мужчину. Илья замер, увидев свою уменьшенную копию. Его взгляд перемещался от малыша ко мне и обратно. Лицо, из спокойного, приобрело зловещее выражение. Я, даже, испугалась.
— Когда ты собиралась сказать, что Гера мой сын? — прорычал Лозовский.
— Никогда!..
Мой ответ, ещё больше разозлил Илью, и я пожалела, что, вообще, открыла рот.
