смотрит несколько выжидающе. Я тоже гляжу ему в глаза. Морщусь, желая определиться — поверить в его аргументы или бояться. Его взгляд вдруг смягчается, губы дергает улыбка.
— Не переживай.
Мирон говорит и внезапно замолкает. Как будто захотел утешить, а потом решил, что это лишнее. Но у него все равно получилось.
— Так что там с обедом? Жутко хочу есть. — улыбаюсь исподлобья.
— Сейчас-сейчас! — откликается сбоку Марина.
Вот с ней бы надо попросить Мирона поговорить. Не наказывать, но велеть хранить молчание. Мало ли, кто может прийти или позвонить в особняк.
Но пока домработница получает задание накрыть на стол и присмотреть за Матюшкой. Уже на кухне я понимаю, в первый раз мы с Мироном окажемся вдвоем за столом. В этом нет ничего особенного! Но просто раньше мы бывали или в компаниях, или в этом доме поодиночке.
Сюзанна тоже заметила, что когда-то я рассматривала Мирона. Господи, мне было немного лет, а его персона вызывала интерес! Да и неужели такая красавица мучилась ревностью? Не знаю, что это было, но и Мирону она говорила про мои взгляды. Надеюсь, он не обратил внимания на эту глупость и просто забыл.
На обед сегодня гречка, говяжий гуляш, салат. Я заметила, что когда хозяин дома, Марина готовит максимально простую, здоровую и сытную еду. Конечно, такому мощному организму, как у Красильникова, нужно хорошо питаться.
Мы сели, слава Богу, не напротив друг друга. Я двинулась ближе к окну, а Мирон расположился на другой стороне там, где овал стола сужается. То есть, чтобы видеть его, мне нужно повернуться влево. И почему меня так и тянет это делать? Впрочем, Мирон сам заводит разговор.
— Как тебе стряпня Марины? — говорит он, когда работница уходит к малышу. — Устраивает? Может быть, есть какие-то нюансы в связи с кхм… кормлением?
Он снова опускает глаза туда, где обычно питается его сын.
— Мы уже обсуждали мое меню. А готовит твоя сотрудница очень вкусно.
Я инстинктивно поправляю свою темную кофточку на пуговках. Надеюсь, скучная одежда не дала разгуляться мужским мыслям. Уф… Этот бред только в моей голове, а ему, может, и дела нет…
— Рад, что в этом плане мы совпадаем в мнениях.
Хм, в крайнем случае, питайся Мирон только острой или жирной пищей, Марине пришлось бы готовить временно два обеда. Не проживем же мы вместе всю жизнь. И вообще интересно, сколько мы так проживем? Но вслух я спрашиваю другое.
— Почему у вас с Сюзанной не было детей?
Он так легко стал нашим донором, значит дело не в нем. Так почему бывшая его обвиняет? Мужчина делает глоток воды.
— Скорее всего, несовместимость. Правда, старались мы и ходили к врачам только до тридцати. Сейчас, возможно, наука шагнула вперед.
За пять лет? Но интереснее мне другое.
— А потом вы стали предохраняться? Или разлюбили друг друга? Ты говорил, что готов был отпустить ее…
Ох, сейчас он пошлет меня с расспросами и будет прав.
— Нет, не стали. Но все меньше времени жили вместе, ты и так знаешь. Про любовь. - он усмехается, — по-моему, эта штука вообще наказание для человечества.
Ого. Не то что бы меня как-то тронуло такое заявление. Впрочем да, оно меня поразило. Даже про вкуснейшее мясо я на время забываю.
— Что ты имеешь в виду, Мирон?
Красильников выдыхает, щурится. Видимо, хочет точнее сформулировать.
— Это очень сильная эмоция. Даже целый набор чувств. При этом любовь абсолютно не поддается логике, не зависит от внешних факторов, часто возникает совсем ни к месту! И если радость, смех мы как-то можем у себя вызывать, бороться с грустью и даже глушить горе, то тут… Остается ходить с катастрофой внутри и чувствовать себя абсолютным болваном.
— Но тебя устраивал брак с Сюзанной?
Моего собеседника явно потянуло на откровенность, но к чему были все эти слова про любовь, я не поняла.
— В начале мне было приятно с ней, потом я не хотел рубить с плеча. В конце концов, я понял, что рядом давно не тот человек, которого бы я хотел называть женой. Да и в целом решил, что брак хорош только в редких случаях. Наверное, после своего замужества ты меня понимаешь?..
По логике должна. Морщусь.
— Я не думаю сейчас о личной жизни, но… Верить только в плохое тоже не хочется.
Да, я ведь выросла на хороших фильмах и книгах. Мечтала пусть и не о великой сжигающей любви, но хотя бы о милой семье. Надежном мужчине рядом. Неужели я просто была бесконечно наивной?
Ух, даже лоб болит от того, как я его сморщила. Не хватало еще расплакаться здесь, а ведь сама завела разговор.
— У тебя все будет хорошо.
На мои пальцы, до боли сжимающие вилку, опускается теплая рука. Мирон чуть поглаживает мою кожу подушечкой большого. Мне хочется вжаться в эту сильную ладонь. Но что толку? Я слабо дергаюсь.
— Спасибо.
Он снова отодвигается на место. А я решаю сменить тему.
— В воскресенье мы с Матвеем поедем на дачу к моим. У папы день рождения.
Замечаю, как по лицу Красильникова пробегает тень. Неужели запретит?
— Давай, я тоже съезжу? — предлагает он.
Ох, немногим лучше.
— В качестве кого, Мирон? Мама сказала, хочет позвать только семью.
Желваки мужчины шевелятся. Я сказала что-то обидное? Наверно. Хотя какое дело ему до моей родни?
— Значит, будет и Иван?
Мирон смотрит перед собой тяжелейшим взглядом. Хорошо, я не напротив.
— Конечно, мама ожидает и его. Но как ты понимаешь. Иван «не сможет». Так что будем мы с малышом, родители и семья Макса.
— Ваня точно не попрется туда?
— Да зачем?!
Вот Красильников и меня заразил тревогой. Мы так в итоге не до чего и не договариваемся, а позже оказывается, Мирон будто смотрел в воду.
Проходит еще день, и во время вечернего созвона мама радостно сообщает — отец позвонил моему мужу, чтобы лично позвать на посиделки. А Иван подтвердил, что придет! Я тут же попрощалась и начала обрывать телефон бывшего. Но у него уже вошло в привычку не выходить со мной на связь.
Пока ситуация с тайной от родителей разрешится, меня саму хватит удар! Придется идти с повинной к Мирону. Может быть, он как-то припугнет Ивана. Пропускать день рождения отца не хочется. Как бы грустно не было осознавать, таких совместных праздников у нас, возможно, осталось не так много.
С полной кашей в голове я иду гулять с малышом. Но не проходит
