заняты.
— Точно. Но вы двое, по крайней мере, любите работать, а я работу терпеть не могу, — сказала Делани. — Я была не против работать с Китсом, потому что он один из моих любимых кузенов, но в последнее время я пашу как лошадь.
— Делли, остановись! Ты же любишь своих клиентов, — предупредила Олив.
— Да, но себя я люблю больше, — со смехом сказала Делани.
— Что будем пить?
— Я принесла пиво фирмы Данте, — произнесла Олив.
— По-моему, ты влюбилась, — заметила Делани.
— Я?! — Олив возмутилась.
— Да-да, — заверила Пейсли. — Кто этот загадочный человек?
Делани достала из холодильника охлажденное пиво и налила всем по стакану, которые они отнесли во внутренний дворик. Олив принесла креветки и тако.
— Данте, — наконец призналась она.
— Я не удивлена, — сказала Пейсли. — Только влюбленный мужчина мог подвезти тебя домой.
— Когда это было? — уточнила Делани. — О, это была та ночь, когда я пошла домой с Раулем?
— В ту ночь, когда Данте подвез меня, ты пошла домой со Стивом, — напомнила ей Олив. — Мы пытались сохранить платонические отношения, пока работаем вместе, но в прошлые выходные в Милуоки все изменилось.
— Что вы делали в Милуоки? — спросила Делани.
— Я рада за тебя, но тебе надо быть осторожной, потому что ты спишь со своим клиентом, — вмешалась Пейсли.
— Разве я сказала, что переспала с ним? — напомнила Олив. Ей следовало соблюдать их первоначальную договоренность, а не создавать проблемы для компании.
— И не надо было говорить, — отозвалась Пейсли. — Все нормально. Просто я уверена, что вы с ним обсуждали это.
— Я надеюсь, ты этого не сделала, — фыркнула Делани.
Олив покачала головой и сняла креветки с гриля, поставив их на сервировочную стойку:
— Мы с ним условились: у нас не будет интимных отношений, пока мы не закончим совместную работу, но так получилось, что…
— Не оправдывайся, — сказала Делани. — Мы с Пейсли тебя прикроем.
— Да. Только будь осторожна! — предупредила ее Пейсли. — Как у вас было?
— Отлично, — выдохнула Олив. — Я имею в виду… Я рассказала ему о своем прошлом, и он меня не осудил. Я впервые переспала с парнем, который знал, кто я на самом деле.
Они сели.
— Я не знала, как он отреагирует, но решила, что мне пора перестать скрывать это. Я по-прежнему немного стыжусь, но не могу стыдиться вечно.
Пейсли обняла Олив, а Делани подмигнула ей:
— Наконец-то ты это поняла.
— Данте отличный парень.
Пейсли выгнула бровь:
— Ну и что дальше?
— Не знаю, — призналась Олив. — Он пообещал своим сотрудникам провести тимбилдинг в «Марс чиз касл» в Кеноше, поэтому я вернулась домой. Вчера мы с ним переписывались, но я по-прежнему не понимаю, что между нами происходит.
Данте отправлял ей сообщения только с вопросами о том, благополучно ли она добралась до дому. Потом сообщил ей, что он вернулся в город. То есть Олив находилась в «режиме ожидания» и понятия не имела, как из него выбраться.
— Дай ему время, — посоветовала ей Пейсли.
— Ладно, — сказала Олив. — Хватит обо мне. Что у вас с Джеком?
Пейсли вздохнула:
— Я не знаю. Он великолепен. Он переехал ко мне, и мы хорошо ладим. Он приносит мне кофе в постель и опускает сиденье унитаза.
— Все самое важное он делает. И что тебя не устраивает? — спросила Делани.
— Наверное, я просто колеблюсь. Моя интуиция пока молчит, — ответила Пейсли.
— Я тоже не понимаю мужчин, — призналась Делани. — Стэнли — единственный мужчина, которого я люблю.
Все трое рассмеялись, и часть напряжения, которое испытывала Олив с тех пор, как вернулась в Чикаго, исчезла.
Она во всем разберется, и, что бы ни случилось, по крайней мере, две ее лучшие подруги будут рядом с ней.
Макс появился в офисе Данте во вторник вечером с малышкой Рози в переноске и куриными крылышками из любимого паба. Он поставил переноску со спящим ребенком на письменный стол напротив Данте.
— Ты не приехал ко мне, и мне пришлось тащиться вместе с моей девочкой по городу в час пик.
— Ты ехал в противоположном направлении от загруженной трассы, и я предупредил тебя, что занят, — сказал Данте. — Но я рад тебе.
Он обошел свой стол и обнял друга, потом подошел к холодильнику и взял оттуда две бутылки пива.
— Что у тебя за срочные дела?
— Ничего. Сегодня вечером у Мии закрытая распродажа. В прошлый раз она и ее подружки так шумели, что я не смог посмотреть телик. А сегодня я просто решил сбежать из дома.
— Что еще за закрытая распродажа?
— Честно говоря, чувак, я не знаю. Просто люди приходят к нам домой и покупают вещи, — сказал он. — Мы с Рози решили приехать к ее любимому дяде.
Поскольку Рози спала, а был будний день, Данте начал беспокоиться.
— У вас с Мией все в порядке?
— Почему ты спрашиваешь? — осторожно сказал Макс.
— Ты ведешь себя странно.
Макс поморщился, сделал большой глоток пива, поставил бутылку на стол и пригладил рукой волосы.
— Я ненавижу свою работу. Я обязан содержать семью, но не знаю, сколько еще продержусь.
Данте сочувствовал Максу. По чистой случайности Данте нашел работу по душе. Он сел рядом со своим другом.
— Хочешь стать моим юрисконсультом? «Инферно брюинг» расширяется, и мне нужен надежный человек.
Макс повернулся и уставился на него. Данте задался вопросом, не перегнул ли палку своим предложением.
— Ты серьезно? Или ты просто решил меня пожалеть?
— Серьезно. Я доверяю тебе больше всех, — сказал ему Данте. — Мы заключаем сделку по продаже пива в Европе, и я сомневаюсь, что наш юрист справится с этим. Я бы хотел, чтобы ты работал в «Инферно брюинг», а ты много лет говоришь, что у меня должен быть собственный юридический отдел.
— Я поговорю с Мией… Я согласен работать у тебя, но мы с ней пообещали друг другу обсуждать все важные решения. Когда можно приступать?
— Сегодня вечером, — сказал Данте. — Шучу. Как только ты сможешь.
— Ты правда уверен, что хочешь работать со мной? — спросил Макс.
Данте кивнул:
— На сто процентов.
Они съели крылышки, а потом малышка Рози проснулась. Данте держал свою крестницу на руках и показывал ей офис, пока Макс прибирался. Когда его друг вернулся, они устроились на диване в его личном конференц-зале, наблюдая за горизонтом города через окна во всю стену.
— Как дела с Олив? — спросил Макс.
Данте должен был обо всем рассказать ей, но оправдывал свое молчание тем, что у него плотный рабочий график.
— Данте?
— Мы переспали.
— Ого! Это был?…
— Я ей не мстил. Она не та Олив Хейз, которую мы знали в универе. Она
