— Прекрасно. Вы можете приехать для разговора завтра утром? Скажем, в девять часов?
И вот она здесь и удивляется, как ей это пришло в голову. Этим детям нужно нечто большее, чем ЛСД — любовь, сострадание и немного доброты, — им нужен учебный лагерь для новобранцев…
Поппи отвела взгляд от хозяина и осмотрелась. Окружающие вещи могут многое рассказать о человеке. Оглядев великолепную комнату, она решила, что ее владелец вряд ли был хоть на одной распродаже. Стены были закрыты книжными полками красного дерева, несущими на себе отпечаток веков, а вот книги были современными и на самые разные темы. Огромный мраморный камин с тяжелой кованой решеткой, похоже, не часто использовался по назначению. Большая удобная софа была завалена бумагами, потеснившими гору подушек. Видно было, что это любимое место в комнате.
Поппи наугад вытащила одну книгу и раскрыла ее — это оказалась история зданий Суффолка. Хозяин начал прощаться и, наконец, положил трубку.
— Подождите, ребята. Еще один звонок, и я освобожусь, — сказал он, набирая новый номер.
Поппи хмыкнула и громко захлопнула книгу. Кресло резко развернулось, и она встретила взгляд хозяина дома с похвальным самообладанием. Глаза оказались карими с такими густыми ресницами, что за них Поппи, не задумываясь, отдала бы душу. Несколько секунд его взгляд скользил по ее перепачканной мукой одежде, потом остановился на лице. Он был явно ошеломлен.
— Господи, что с вами случилось?
— Я пекла печенье.
— Вы Мэри Поппинс, узнаю голос. Вы опоздали…
Она приподняла тонкую бровь.
— К несчастью, я приехала раньше. Если бы я опоздала, вы, возможно, предотвратили бы то, что случилось.
Он горестно покачал головой и провел рукой по лицу.
— Мои разбойники устроили вам засаду… Я сожалею.
— Я тоже. Я только хотела сказать, что они там занимаются уборкой, а я ухожу. До свидания.
Она повернулась к двери, но мужчина оказался проворнее и захлопнул ее буквально у девушки перед носом.
— Пожалуйста, подождите. Мне очень жаль, что все началось так неловко…
— Неловко? — Поппи чуть не расхохоталась. — Бога ради, вы только посмотрите на меня! — Она резко выдохнула, повернулась к нему лицом и ошеломленно замолчала. Она привыкла к высоким мужчинам, ее братья всегда возвышались над ней, но этот человек был просто огромен!
— Мистер?..
— Кармайкл.
— Мистер Кармайкл. Пока вы сидите здесь в своей башне из слоновой кости, ваши дети ходят там на головах. С ними может произойти все что угодно!
— Я же рядом, — с раздражением возразил он.
— Рядом, но занимаетесь своими делами, а с них, судя по всему, нельзя спускать глаз ни на минуту.
— Как вы смеете, ничего не зная о том, что происходит, указывать мне на мои обязанности! — рявкнул он. Видно было, что он страшно зол, точнее, в ярости. Однако Поппи это не испугало.
— Не кричите на меня! Вы прекрасно знаете, что виноваты не только мальчики. Я смею так говорить, потому что стоило мне перешагнуть порог вашего дома, как я попала в ловушку, которую они готовили заранее, а вы про это ничего не знали.
— Проклятье! Я не нуждаюсь в наставлениях по воспитанию собственных детей от какой-то девчонки! — взорвался он.
Поппи откинула голову и встретилась с ним взглядом.
— Что ж, желаю удачи, мистер Кармайкл, в поисках очередной няни. Боюсь, правда, что не существует человека, который мог бы справиться с вашей семьей. Извините за беспокойство.
Он распахнул дверь, и Поппи, распрямившись во весь свой небольшой рост, холодно кивнула ему и вышла в холл. Мальчишки замерли с метелками и швабрами в руках.
— Прости, папа, — пробормотали они одновременно.
— С вами я разберусь позже, марш в свою комнату! — прогремел он.
Они рванули вверх по лестнице, но один из них, задержавшись на долю секунды, показал на прощанье язык. Ругнувшись сквозь зубы, отец было кинулся за ними, но Поппи схватила его за руку.
— Не надо! Подождите, пока вы сами успокоитесь, потом поговорите с ними.
Несколько секунд он боролся с собой. И, наконец, признал поражение.
— Извините. Вы, конечно, правы. — Он тяжело вздохнул. — Простите меня. Не могли бы мы начать все сначала?
Его улыбка была почти робкой, и Поппи почувствовала, как что-то оттаяло внутри.
— Думаю, это неплохая идея, — улыбнулась она в ответ.
В глазах его промелькнуло уважение. Он протянул руку.
— Джеймс Кармайкл.
Ее рука утонула в его лапище.
— Поппи Тейлор.
К ее удивлению, от этого рукопожатия теплота разлилась по всему телу, и она почувствовала, как вспыхнули щеки.
— Вы собираетесь прийти нам на помощь, Поппи Тейлор? — Он попытался произнести это почти легкомысленно, но в голосе явно слышались отчаянные нотки.
— Все действительно так плохо?
— Хуже некуда, — фыркнул он. — Почему бы мне не рассказать вам обо всем за чашечкой кофе?
— Спасибо. Это было бы прекрасно.
Она последовала за ним в заднюю часть дома и, оказавшись в большой старомодной кухне, на секунду зажмурилась. Впечатление было такое, что здесь взорвалась бомба, начиненная пищевыми отходами.
— Извините, здесь немного не убрано. Женщина, которая приходит к нам убираться, больна уже больше недели, — смущенно пробормотал он.
— Немного?
Он столкнул со стула на пол груду одежды и подвинул его к Поппи.
— Садитесь. А я поищу кофе.
— Помыть кружки? — предложила она и чуть не рассмеялась вслух, увидев, с какой готовностью он согласился.
— Итак, — спросила Поппи после минутной паузы, — как же случилось, что вам понадобилась няня?
— Моя жена умерла пять лет назад, когда мальчикам было по три года. За эти годы у нас в доме перебывала целая армия домработниц и нянь. А наша последняя няня… Ну, скажем, она нас покинула неожиданно и без предупреждения.
— Ох!
— Да уж, ох! И это в разгар каникул! Я устроил их в летний лагерь при подготовительной школе, но на прошлой неделе директор школы позвонил и попросил их забрать.
— Им там не понравилось? — спросила она.
— Скорее, они там не понравились. Они разыскали где-то белую краску и написали что-то непроизносимое на стене игрового павильона. — (Поппи спрятала улыбку.) — И ладно бы просто написали, а то ведь с ошибками, очевидно, это и стало последней каплей…
И тут Поппи прыснула. Он криво усмехнулся, взглянув на нее.
— Сейчас это кажется смешным, а тогда было не до смехa. Наша постоянная домоправительница, которой исполнилось шестьдесят, немедленно ушла на пенсию, и в доме не осталось никого, кроме довольно устрашающей особы — миссис Криппс, которая занимается уборкой. Но выхода не было, я отправился в Кент, забрал ребят из того лагеря, с трудом, но довольно быстро устроил их в другую школу, но тут уже миссис Криппс решила, что с нее хватит, и заболела…
