— Колется, как целая ветка, а на самом деле это всего лишь кусочек коры.
— А он что, сильнее кусается?
Клеон презрительно обернулась:
— Если это было задумано как шутка, Майк, то пойди-ка и завари чаю. Это у тебя лучше получается.
Дверь в коридоре открылась, но они не обратили на это внимания.
— Кстати, о чае, — продолжал парень, — ты пропустила свою обычную дневную чашку. Должно было случиться по крайней мере национальное бедствие, чтобы заставить тебя так поступить. Что произошло?
— Я пила чай со старой леди. Намного вкуснее того пойла, которое ты готовишь для нас.
— Благодарю за комплимент, Клеон, — хорошая рифма «пион».
Она не отреагировала резкостью, как делала всегда, когда Майк декламировал очередные вирши по поводу ее имени. Разочарованный, он разглядывал пятно на ее пятке.
— Опять ходила босиком? Грязное хобби, так я это называю. Смотри, чтобы Айвор не узнал, а то не женится на тебе.
На этот раз Майк добился желаемой реакции — он едва успел уклониться от просвистевшей в воздухе босоножки. Она миновала его и была ловко поймана мужчиной, стоящим в дверях редакторского кабинета.
— Ну вот, этого только не хватало, — прошептал Майк. — Это гость мистера Райли, какая-то важная персона. Держись от него подальше! — Он пожелал Клеон удачи и заспешил по своим делам.
Глаза, пристально смотревшие на девушку с расстояния около семи футов, были карими, насмешливыми и лениво-удивленными. Затем, словно близнецы-исследователи в поисках неоткрытой земли, они прошлись по Клеон с головы до ног, останавливаясь по пути то тут, то там как бы для того, чтобы освежиться и отдохнуть. Они начали с растрепанных ветром каштановых волос, перешли на немигающие глаза газели, на упрямую ямочку на подбородке; они смотрели на ее розовую, открывающую шею блузку, туго облегающие голубые брюки; на некоторое время задержались на уровне пола, остановившись вначале на обутой ноге, затем на босой.
Все это длилось несколько секунд, но для Клеон, задержавшей дыхание и стоящей на одной ноге, поджимая и выпрямляя обнаженные пальцы другой, они показались часами. Он действовал медленно и расчетливо, начисто лишив Клеон чувства собственного достоинства; она неуверенно пошла в его сторону, протягивая руку в умоляющем жесте. Если Клеон рассчитывала, что он сразу же вернет ее вещь, то ей пришлось разочароваться — когда она наконец очутилась прямо перед ним, он спрятал босоножку за спину. Придется извиниться, тогда, быть может, он сжалится над ней и вернет обувь.
Она, запинаясь, извинилась и с мольбой в глазах, способной разжалобить древнюю статую, попросила вернуть босоножку. Однако он явно был сделан из чего-то значительно более твердого, чем камень, потому что даже не шевельнулся. Он по-прежнему стоял, прислонившись к дверному косяку, и, похоже, наслаждался униженным видом Клеон. Наконец он заговорил:
— До того, как я верну это — если вообще верну, — мне хотелось бы получить удовольствие, узнав ваше имя.
С некоторым волнением Клеон заглянула в кабинет мистера Райли. Там было пусто.
— Его там нет, — сообщил ее мучитель. — Его куда-то позвали.
Она снова попросила вернуть босоножку. Ее озабоченность возрастала. Не то чтобы она боялась мистера Райли, он был терпимым человеком и обычно проявлял понимание, но его терпимость могла достичь своего предела, если бы он обнаружил свою сотрудницу стоящей на одной ноге и умоляющей посетителя — очень важного посетителя — вернуть ей босоножку, которой она, хоть и не нарочно, запустила в него.
— Ваше имя?.. — спросил он снова, тон был нарочито вежливым. Если только ее имя может пробудить в нем жалость, что ж, она назовет его.
— Клеон Эстон. — Ее гнев нарастал. Она протянула руку за своей вещью.
Улыбка соскользнула с его губ, и он на минуту стал похож на собаку, которой была обещана большая сочная кость.
— Я так и думал, — пробормотал он.
Клеон вцепилась в босоножку пальцами, которые уже начали неметь от гнева.
Получив то, чего добивался, он стоял выпрямившись, в самонадеянной позе важной персоны. Клеон отметила его правильные черты, высокий рост, превосходно сшитый костюм; его окружала аура превосходства, самоуверенности и самообладания.
Она отпрянула, как бы боясь заразиться. Несмотря на приятную внешность, карие глаза, слегка озадаченные сейчас, когда она оценивающе разглядывала его, хорошо очерченный рот, края которого приподнялись в полуулыбке, Клеон сразу же невзлюбила его. Не столько его самого, решила она нахмурившись, сколько то, что чувствовалось в нем, — происхождение, которое защищало его, как двойной слой колючей проволоки, самоуверенность и раздражающую непринужденность поведения. Нет, он ей совсем не нравился.
Она поблагодарила его, застегнула босоножку и отправилась в репортерскую писать о старой леди. Клеон была рада, что осталась одна. После такой стычки ей требовалось некоторое время, чтобы восстановить равновесие, хотя она и не понимала почему. Пробежавшись по записям, она восстановила их в памяти.
— Мой сын, — рассказывала старушка, — делает одежду.
— Какую одежду? — спросила Клеон.
— О, — ответила та, — дамские вещи, красивые платья!
Клеон не стала настаивать на развитии темы. В конце концов, она пришла поговорить о старой леди, а не ее сыне.
— Мисс Эстон! — Голова редактора просунулась в дверь. — Я ищу вас. У меня гость, и я хочу вас с ним познакомить.
Клеон испуганно уставилась на него. «Но я не хочу знакомиться с вашим гостем», — подумала она про себя и уже открыла рот, чтобы произнести эти слова, но предусмотрительно решила промолчать. Нужно будет объяснить причину своего нежелания, чего она не в состоянии сделать.
— Я даю вам минуту, чтобы привести себя в порядок, и сразу же ко мне. Хорошо?
Это означало, что ей необходимо привести себя в порядок. Взглянув в зеркало, она решила, что так оно и есть. Клеон вынула из волос листок, расчесала спутанные пряди волос, наложила слой пудры и тронула помадой губы. Затем она остановилась. Чего ради ей беспокоиться из-за важного гостя редактора? Зачем мистер Райли хочет познакомить ее с ним? Или это что-то вроде выставки домашних любимцев, где она будет играть роль экспоната?
Через несколько минут, чувствуя себя пуделем, получившим приз, Клеон стояла кабинете редактора. Добродушные глаза мистера Райли были ласково обращены на нее. Девушка ожидала, что ей скажут. — Садитесь.
Редактор говорил тоном продавца, пытающегося всучить товар колеблющемуся покупателю.
«Кажется, он пытается «продать» меня», — подумала Клеон сердито. Если это так, то продавец явно одерживал верх над сопротивлением покупателя. Человек, на убеждение которого были направлены усилия продавца, определенно уступил. Пригласив Клеон сесть, мистер Райли обратил все свое внимание на «клиента».
