— Ириш, некрасиво поступаешь. — Он опасно оскалился, обнажая ровные белые зубы. — За такие дела можешь и помощи лишиться… — В каждой его интонации явно улавливались хищные нотки и колючими мурашками расползались по ее коже.
— Твоей, что ли? — Она развернулась и с вызовом посмотрела в пылавшие гневом глаза. Благо в кабинете горела только настольная лампа, и лицо ее оставалось в тени, скрывая следы недавней истерики. Еще не хватало, чтобы Стас заметил…
— Ну да… — снова едкая ухмылка, от которой начали трясти поджилки.
— Да подыхать буду — не приду. И сама не помогу! — За агрессией Ирина отчаянно прятала страх, сковавший внутренности тугим узлом.
— Ой, не зарекайся… — оОннапоследок стрельнул в нее пронзительным взглядом и вышел в коридор, громко хлопнув дверью.
В несколько размашистых шагов добрался до своего кабинета, влетел в него и со злости пнул ни в чем не повинный стул. Тот с грохотом повалился на пол. Руки чесались продолжить уничтожать мебель, но Стас не позволил эмоциям взять верх. В конце концов, ничего страшного не случилось. Просто начальница решила показать коготки и указать, где его место. Только она забыла, что без его поддержки не усидеть ей на троне. Захлебнется всем тем дерьмищем, что он отводит от ее стройных ножек.
— Стас, не занят? — Голос Ильи — опера и по совместительству друга — вывел из плотного кольца мыслей.
— Заходи, — сел в кресло и указал на стул. — С чем пожаловал?
— Да вот отчеты принес. — Илья положил на стол бумаги. — Ты не в духе, что ль?
— Да-а. Ничего критичного. — отмахнулся Стас и нехотя пояснил. — Ямпольская лютует, достала своими выкрутасами, сил нет.
— Ну может у нее ПМС. — Илья расплылся в озорной улыбке. — Бабы в это время все неадекваты.
— Какой осведомленный, — рассмеялся Стас и покачал головой. Перемены, произошедшие с другом за последний год, поражали. Вроде такой же как и раньше: заводной, резкий, безбашенный, но в то же время рассудительный и… сытый. Это слово как нельзя лучше подходило Илье. Даже не верилось, что женщина может так преобразить мужчину. Уж ему-то это точно не грозило. Еще не родилась та женщина, которая сможет увлечь его настолько, что он захочет променять свою свободу на преданность и верность. Стас искренне считал, что брак и отношения вообще не для него, он женат на работе, и большего ему не надо.
— Потому что женатый. — Илья с нежностью покрутил кольцо на пальце, вспоминая о любимой жене, ждущей его дома.
— Кстати, чего у вас там? Скоро в роддом?
— Со дня на день…
— Жуть… — Стас зябко передернул плечами, не желая даже представлять себя в роли отца. — И че тебе не жилось спокойно?
— Ничего ты не понимаешь. — Илья поднялся на ноги. — Ладно, бывай, я домой, — похлопал друга по плечу и направился к выходу.
— Илюх, подожди, — окрикнул его Стас и в несколько шагов сократил расстояние между ними. — Может, по пиву и к девочкам? Давно нигде не сидели.
— Не, братух. — Илья уверенно снял его руку со своего плеча. — Меня своя девочка ждет. Без обид.
Стас поднял ладони, снимая свое неуместное предложение. Вот так всегда: появилась баба — и конец мужским посиделкам, но он-то не обязан хранить никому верность. Достав из кармана телефон, набрал номер Алины.
— Я сегодня приеду, — не терпящим возражения тоном известил.
— Хорошо.
— Что-то купить?
— Не нужно. Все есть.
Стас бросил звонок, забрал свою куртку и вышел из кабинета. Вечер обещал быть приятным, отчего настроение резко поползло вверх.
Глава 2
Ирина не жила, а существовала. Все бы ничего, но постоянные пересечения по работе ужасно напрягали и выкачивали последние силы. К вечеру она была выжата, как лимон. Хорошо, что Волков со своими операми не подвел. Опять на отдел пришло заявление из прокуратуры об избиении задержанного. Первый раз в жизни Ирина была этому несказанно рада, отчитала его при всех на летучке, с особым наслаждением выплескивая накопившиеся эмоции. Он даже опешил от такого натиска, пытался объяснить, почему так получилось, но в итоге сдался и обещал, что заявление испарится. Оставалось только надеяться, что он не грохнет заявителя…
В конце рабочего дня Ирина заперлась в кабинете и достала из закромов бутылку коньяка. До трясучки хотелось, чтобы Дима сейчас зашел, прижал к груди и прикоснулся губами к виску. Но это невозможно. Она просто приняла этот факт и заперла эмоции на замок. Только все равно внутри что-то мучительно ныло, будто яд медленно выделялся в кровь и постепенно убивал ее…
Время ползло вперед, а легче не становилось. Два дня прошло после их расставания с Димой. Два самых ужасных дня в ее жизни, наполненных бесконечным множеством вопросов. Любил ли он ее когда-нибудь? Вот так вот просто взял и ушел к другой женщине… будто ее, Ирины, не было никогда. Выкинул из своей жизни, как ненужный диван. Может, постарела? В постели ему стало чего-то не хватать? Его Алена моложе. Блондинка. И сын, который сможет называть его папой. Если уже не называет. Еще, наверное, вкусно готовит. Она лучше, красивее и умнее…
От этих мыслей становилось только хуже. Отчаяние пожирало изнутри, занимая все больше пространства. Внешне Ирина старалась держать лицо, не подавать виду, но внутри уже давно сползла на самое дно. Жила на успокоительных и снотворных. А жить не очень-то и хотелось… Если бы не сын…
Она вдруг ощутила себя такой старой, некрасивой, никому не нужной… Что с ней станет через пару лет? Так и загнется в этом проклятом отделе… И сын уже совсем большой, закончит школу, найдет себе девушку и захочет жить отдельно, а ей останется только пустить себе пулю в лоб…
Ирина ненавидела себя за такие мысли, за эту слабость, но ничего не могла поделать. Это все было выше ее сил. Слез давно не осталось, только жалкое уничтожающее чувство страха. Одна. И никому не нужна.
Налив в бокал немного коньяка, она достала телефон и набрала номер матери. Несколько гудков, и в динамике раздался родной голов.
— Да, Ирочка.
— Мам, пусть Мишка недельку поживет у тебя.
Она сделала глоток из бокала и неприятно поморщилась, ощутив, как жидкость обожгла пищевод. Алкоголь не любила в принципе, а выпивать на рабочем месте вообще считала недопустимым, но сегодня программа дала сбой. На душе было так хреново, что все принципы полетели к чертовой матери, уступив желанию заполнить внутреннюю пустоту, забыться хоть на несколько часов и не чувствовать разрушительной боли в сердце.
— Дочь, что-то случилось? Голос у тебя какой-то странный…
— Нет, мамуль. Все хорошо, просто устала… работы навалилось… — привычно обманула она и, откинувшись на спинку кресла, прикрыла глаза. Ненавидела себя за это тоже, но не могла сейчас ни с кем общаться. Не хотела, чтобы родные видели ее в таком состоянии, а другого пока не предвиделось.
— Ну хорошо. Ты только приезжай к нам хоть на ужин.
— Конечно. Завтра постараюсь заехать…
— Будем ждать. Пирожков напеку твоих любимых.
— Спасибо.
Ирина сбросила звонок, отложила телефон в сторону и залпом осушила бокал. Ничего. Все пройдет, просто нужно немного времени, чтобы пережить эту личную драму. Она сильная, справится со всем. Ну и что, что на первых порах потребуется помощь снотворных и успокоительных. Главное — выспаться. Главное — хорошо выглядеть. Главное — держать удар. И чтобы вокруг никто не догадался о том, что Шугарев ее бросил. Потом все равно узнают, но хоть не сразу… не сейчас, когда нестерпимо больно…
Время давно перевалило за полночь, когда Ирина твердо решила, что ей хватит. Голова предательски кружилась, а тело потеряло твердую опору, зато никаких мыслей не осталось. Сознание стало абсолютно пустым, хоть и плотно затуманенным парами алкоголя. Все равно. Главное, легче.
В отделе почти никого не осталось, только дежурные, пройти незамеченной не составит труда, но вот добраться до дома — задача не из легких. Водителя она отпустила, а такси… не лучший вариант для начальника отдела слегка подшофе.
