— Вы ждете кого-нибудь с пустоши, мисс?
— Что вы имеете в виду?
Носильщик махнул куда-то в сторону редких домов.
— Оттуда.
— С вересковой пустоши. Если сегодня вечером оттуда кто-нибудь и пробьется, тому очень повезет. Приближается сильная буря. Даже почтовая карета задержалась здесь.
И прежде чем Дебора успела задать еще вопрос, он поспешил прочь. В этот момент из двери вокзала показался господин в темно-коричневом пальто с небольшим чемоданом в руках. Он глядел по сторонам все с тем же властным нетерпением, которое Дебора заметила прежде. Вероятно, он также ожидал, что его встретят. Дебора прошла несколько шагов вдоль улицы, пытаясь как-то защититься от пронизывающего ветра, Увидев снова носильщика, она подозвала его.
— Меня зовут Дебора Ричи. Раз меня никто не встретил, может быть, для меня есть какое-то сообщение?
— Здесь нет, мисс. Спросите лучше в гостинице.
Дебора попросила носильщика присмотреть за ее багажом и направилась к гостинице. В арке ворот она заметила карету. Конюх во дворе как раз закрывал дверь стойла. Помедлив, Дебора решилась подойти к мужчине.
— Меня должны были встретить, — начала она, негодуя на свой просительный тон, — это случайно не…
— Это почтовая карета на Нортуич, мадам. Она останется здесь на ночь. Ветер-то все крепчает… — мужчина пожал плечами.
— А при чем здесь ветер?
— Вы нездешняя, мадам?
— Нет.
Прежде чем ответить, он опять пожал плечами.
— Никто не поедет по пустоши в такую погоду. Местные жители это знают и потому ночуют здесь.
Непостижимо, что здесь, в ее собственной стране, в середине девятнадцатого столетия путешествие прерывается всего в нескольких милях от цели.
В Европе у Деборы никогда не возникало сложностей с транспортом. И вот теперь, как назло, в Англии она оказалась запертой в этой дикой местности.
Конюх бросил тоскливый взгляд на дверь гостиницы — он торопился присоединиться к своим приятелям в баре.
— А вообще-то вам куда надо?
— В усадьбу Тофт-Уоррен.
Он уставился на нее, как будто ослышался.
— Усадьба Тофт-Уоррен, — медленно и отчетливо повторила Дебора.
— Да ведь она сгорела два дня назад, — наконец произнес конюх.
Она не могла поверить этому. Глупый! Он ее просто не понял.
— Сгорела? — презрительно переспросила она.
— Да. Два дня назад.
— Но… А что с мистером и миссис Флеминг?
— Так звали ту пару что там жила?
— Ну конечно, их зовут так. Где они? Куда отправились после случившегося?
— Насколько я знаю, они погибли.
— Я не понимаю…
— Вы прибыли издалека, чтобы их навестить, мадам?
Конюх казался таким же растерянным, как и Дебора.
— Что с ними случилось? — настаивала она.
— Ну, как рассказывают, они не смогли выбраться из дома. И никто не мог ничего поделать. Не было никакой возможности им помочь.
Дебора отказывалась верить услышанному. Беатрис вскоре появится и извинится за опоздание. Смерть отца была неизбежной, но нельзя было поверить, что вот так вдруг не стало Беатрис.
Дебора почувствовала себя очень одиноко в этом бесприютном месте.
Она нерешительно направилась в сторону гостиницы. И вдруг сквозь завывание ветра послышался цокот копыт и стук колес по дороге. Повернувшись, она выскочила из-под арки. В тот же момент в дверях гостиницы показался господин в темном, всматривающийся в приближающийся экипаж.
Дебора вознесла небу молитву, чтобы это оказалась Беатрис. История, которую она услышала, была просто выдумана. Произошло досадное недоразумение.
Перед скудно освещенной гостиницей остановился одноконный экипаж, весь покрытый песком. С козел спрыгнул кучер, снимая платок, прикрывавший нос и рот.
— Сэр Рэнделл. Простите, что опоздал. На улице настоящая буря.
— Мы можем отправиться в путь?
— Я же добрался сюда, сэр. Если поедем медленно, все будет в порядке.
Кучер приоткрыл дверцу, и господин поставил ногу на подножку. Затем он оглянулся на Дебору и кивком головы подозвал к себе конюха. Тот нерешительно подошел, как будто боялся, что его ударят.
— Да… Тофт-Уоррен… Так она сказала, сэр, — отвечал он на вопросы господина.
Сэр Рэнделл еще раз взглянул на Дебору. Казалось, он решался на что-то неприятное, затем направился к ней.
— Как я слышал, мадам, вам нужно в Тофт-Уоррен.
Почувствовав неприязнь к незнакомцу, Дебора сначала хотела промолчать, но не смогла не ответить на его вежливое обращение к ней.
— Да, верно.
— В одиночестве?
— Я ожидала, что меня встретят.
Она повторяла это уже, наверное, в сотый раз.
— Полагаю, вы — сестра миссис Флеминг? Сходство поразительное.
Слова прозвучали почти как упрек.
— Сводная сестра. Дебора Ричи.
— Мисс Ричи, — он изобразил что-то похожее на поклон. — Мое имя Гонт. Рэнделл Гонт. Думаю, Джонсон уже сообщил вам тяжелое известие. Предполагаю, что сделал он это весьма грубо и бестактно.
— Я все еще не верю в это. Это невозможно! Он мне сказал, но я не могу…
— Здесь слишком ветрено, чтобы обсуждать что-либо. Позвольте предложить вам кров на сегодняшнюю ночь, дабы отдохнуть и оправиться от шока. Вам, конечно, придется изменить свои планы.
Его голос, как и взгляд, были холодными и высокомерными. Насколько могла судить Дебора, ему было около тридцати, но, благодаря своей суровости, он выглядел гораздо старше. Дебора понимала, что и сейчас этот своенравный человек ждал лишь однозначного ответа — да или нет.
Она почувствовала себя смущенной:
— Очень любезно с вашей стороны, сэр, но я привыкла сама о себе заботиться.
— Здесь вам будет не очень удобно.
— Я переговорю с хозяином гостиницы.
— И он вам скажет, что свободных номеров нет. Даже если это не так, в любом случае гостиница не слишком подходящее место для юной леди без сопровождения.
Он подал знак своему кучеру.
— Гриттен, позаботьтесь о багаже этой леди.
— Сэр, но я действительно не хочу доставлять вам столько хлопот.
— В моем доме вы найдете вышколенный персонал. К сожалению, у меня нет камеристки, но моя экономка с удовольствием позаботится о вас. Завтра утром вы сможете подыскать себе другое убежище. Или вернуться туда, откуда приехали.
Его речь звучала негрубо и убедительно: для самого сэра Рэнделла Гонта вопрос казался решенным, и он был полон нетерпения отправиться в путь.
— Почему вы принимаете во мне такое участие? — спросила Дебора.
— Потому что вся эта история, к сожалению, касается и меня. Сгоревший дом являлся моей собственностью и стоял на моей земле. Поэтому я и поспешил сюда из Лондона, несмотря на занятость. Эта потеря для меня весьма ощутима.
