— Это и есть та девочка, которая попала в аварию? — ласково спросила Шери, заметив испуг в глазах ребенка.
— Да, — ответил полицейский. — А что с ее отцом?
— Его отправили на рентген. Малышка не пострадала?
— Да вроде цела. Но вы все-таки осмотрите ее.
— Конечно. Давайте ее мне.
Шери взяла ребенка на руки и направилась к кровати за занавеской.
— Ей повезло, что она была пристегнута ремнем, — сообщил полицейский, шагая вслед за ними — Послушайте, сестра, пока вы будете осматривать ее, можно, я позвоню в участок?
— Конечно. Никаких проблем, — сказала тихо Шери, положив девочку на кровать, и жестом подозвала представительного мужчину в белом халате.
— Кто тут у нас? — поинтересовался доктор Уэллер, один из врачей отделения неотложной помощи.
— Как тебя зовут, милая? — спросила Шери.
— Мэри… Мэри Клер Тревис, — заикаясь, прошептала девочка.
— Мэри Клер. Какое чудесное имя! — воскликнула медсестра. — А я Шери. Мэри Клер и ее отец попали в автомобильную аварию, — сообщила она доктору Уэллеру. — Но девочка вроде бы в порядке.
— Давайте сами убедимся в этом, — сказал врач и привычно начал осмотр. — Тебе повезло, Мэри Клер, — попытался он успокоить малышку.
Но та никак не прореагировала на его слова. Лишь крепче прижала к себе игрушку.
Доктор Уэллер меж тем повернулся к Шери и тихо попросил:
— Сходите узнайте, как чувствует себя ее отец, а потом свяжитесь с его родственниками.
Медсестра кивнула и отправилась выполнять поручение. А когда вернулась, врач уже осмотрел девочку и нашел, что с ней действительно все в порядке. Шери, оставшись наедине с Мэри Клер, внимательно посмотрела на девочку и заметила, что ее глаза такие же пронзительно голубые, как и глаза отца. Но они взирали на мир не по-детски серьезно и очень печально. Их взгляд тронул Шери до глубины души. Она знала, что мать Мэри Клер несколько месяцев назад трагически погибла. Ей было тем более жаль девочку, что и сама она потеряла мать примерно в таком же возрасте.
— Я знаю, тебя испугало то, что произошло. Но доктор Уэллер считает, что ты ни капельки не пострадала.
Вынув из коробки, лежащей на тумбочке, бумажную салфетку, Шери вытерла струящиеся по лицу малышки слезы. Она знала, что физически Мэри Клер не пострадала, но понимала, что сам факт катастрофы и особенно вид окровавленного, находящегося без сознания отца наверняка потряс Маленькую девочку, нанес ей сильную душевную травму.
— Мой папа… умер? — Голос Мэри Клер прерывался от страха и волнения.
— Нет, но он ранен.
Шери старалась говорить как можно спокойнее, хотя это спокойствие давалось ей нелегко. Она не могла без боли в сердце смотреть на заплаканное лицо девочки.
— Я могу увидеть его?
— Он сейчас на рентгене.
— А что такое рентген?
— У твоего отца, возможно, сломана ключица. А рентген — это такой аппарат, с помощью которого можно сфотографировать кость и таким образом узнать, цела ли она, — объяснила Шери, еле сдерживая желание взять девочку на руки и прижать к себе.
— Рентген — это больно?
Шери улыбнулась.
— Ну что ты, нет. Ни капельки.
— А когда я смогу увидеть папу?
— Я не знаю… — начала Шери и сразу же пожалела о своих словах, потому что из глаз малышки снова брызнули слезы. — Ну, милая, не плачь!
Шери выдернула из коробки сразу несколько салфеток и стала вытирать слезы с лица девочки.
— О твоем отце позаботятся, уверяю тебя.
Но губы Мэри Клер продолжали дрожать.
— Я хочу увидеть моего папу, — всхлипывала девочка, прижимая к лицу плюшевого щенка.
Шери обняла Мэри Клер за плечи, пытаясь ее успокоить. Она прекрасно понимала, как хочется ребенку, совсем недавно потерявшему мать, увидеть своего отца и убедиться, что тот жив.
— Ну, не вешай голову, — подмигнула ей Шери. — Рентген — это быстро. Возможно, твоего папу уже привезли назад. Давай вместе пойдем и посмотрим.
Подняв девочку с кровати, Шери осторожно поставила ее на пол и, взяв тоненькую ручку в свою, легонько сжала. Затем направилась к столу, где Хилда разговаривала по телефону.
Когда они подошли ближе, медсестра уже положила трубку.
— О, Шери, и кого это ты привела к нам в гости? — спросила она, приветливо улыбаясь.
— Это Мэри Клер, дочь мистера Тревиса. Ее только что осмотрел доктор Уэллер. Она в полном порядке, но очень беспокоится за папу. Ему уже сделали рентген?
— Да, я привезла его вниз минут пять назад.
— Где же он? Может быть, ему хочется взглянуть на дочку и убедиться, что она жива-здорова?
— Ну… — начала Хилда, но, бросив взгляд на девочку, стоящую рядом, склонилась к Шери и тихо прошептала: — Он все еще без сознания.
Шери почувствовала, как напряглась маленькая ладошка в ее руке, и прижала девочку к себе.
— Я очень хочу увидеть папу, — умоляюще произнесла Мэри Клер, и глаза ее предательски заблестели.
— Прости, дорогая, — быстро вмешалась Хилда, — но врач пока не разрешает.
И тут по щекам Мэри Клер опять покатились слезы.
— Ой, только, пожалуйста, не плачь. Давайте сделаем так, — предложила Шери, бросив на подругу просительный взгляд. — Ты, Мэри Клер, останешься здесь с тетей Хилдой, а я пойду взгляну на твоего отца и узнаю, как он там. Договорились?
Девочка засопела и, немного подумав, кивнула. Тогда, обойдя стол, Шери посадила Мэри Клер во вращающееся кресло.
— Доктор Херстфилд велел мне отвезти мистера Тревиса в старую перевязочную в конце коридора. Там спокойно и никто не мешает, — пояснила Хилда. — С ним Барбара Сойер.
— Спасибо. — Шери повернулась к девочке и пообещала: — Я быстро.
Подойдя к так называемой старой перевязочной, она на минуту остановилась. Интересно, пришел ли Джонатан в сознание, и если да, то узнает ли ее?
Шери хорошо помнила, как он смотрел на нее тогда, ночью, когда чуть не погибла его сестра Эйприл.
Именно Эйприл Тревис, веселая, энергичная и немного взбалмошная шестнадцатилетняя девушка, поддержала Шери, когда той в середине учебного года пришлось перейти в другую школу. Эйприл взяла ее под свою защиту, сразу же разглядев за внешней бесстрастностью одинокую и легко ранимую душу. И потому большую часть летних каникул Шери провела вместе с Эйприл и ее братом Джонатаном, красивым парнем, который учился в юридическом колледже и приезжал домой для подготовки к экзаменам. Он даже учил ее ходить под парусом на озере, помогая преодолеть сохранившуюся с детства водобоязнь.
Шери нравилось, что Эйприл и ее брат относятся к ней, как к члену семьи. И по мере того как знойное лето подходило к концу, росло ее отнюдь не сестринское чувство к Джонатану. Лишь позже она поняла, что он-то терпел ее из элементарной вежливости.
